Ночные грехи

Хоуг Тэми

— Мистер Флетчер? Это Шеф Холт, — произнес он спокойным, ровным тоном.

Флетчер резко повернул голову. Перила покачнулись. Митч напрягся, готовый немедленно прыгнуть вперед. Глаза дьякона были дикими, пылающими безумием.

— Вы правы, — сказал Митч. — Мы пришли за отцом Томом. Мы собираемся арестовать его. Нам нужно, чтобы вы помогли нам.

Флетчер уставился на него, опуская вниз распятие, чтобы прижать его к своей груди.

— Бойтесь лжепророков, — бормотал он. — Бойтесь лжепророков. Проповедующих беззаконие. Зачатых в грехе.

— Вы знаете о грехе, не так

ли, Альберт? — сказал Митч, медленно двигаясь к перилам. — Вы можете рассказать нам все об этом. Но нам нужно, чтобы вы пошли с нами в Управление полиции. Вы сможете быть нашим свидетелем.

— Свидетелем, — пробормотал Флетчер. Он поднял распятие ввысь снова и выкрикнул: — Свидетелем! Свидетелем гнева Божия!

Перила застонали. Митч не остановился, даже когда в ушах прозвучал отвратительный звук раскалывающегося дерева. Он рванулся к Флетчеру. Перила балкона сдались, но Митч успел ухватить левую руку дьякона. По инерции его потащило к краю балкона, но, к счастью, плечо Митча врезалось в опорную колонну, и он свободной рукой зацепился за нее, стиснув зубы от боли и напрягая все силы, чтобы справиться с весом Флетчера и удержать его. Но через долю секунды рука онемела, пальцы разжались, и судьба дьякона была решена.

— Нет! — закричал Том.

Он видел тело Флетчера, падающее с высоты десяти метров. Том бежал изо всех сил, но его сутана путалась в ногах, цеплялась за них и замедляла бег. Он видел, что и полицейские бросились вперед. Но все было слишком поздно.

Флетчер шлепнулся, словно тряпичная кукла, выброшенная из окна, его тело распласталось на церковных скамьях. Кто-то взывал к Богу. Кто-то выкрикивал ругательства. Отец Том упал на колени, его руки дрожали, когда он протянул их к разбитому черепу Флетчера. Санитары ворвались в церковь с носилками. Но все уже было кончено. Том провел рукой по лицу дьякона, закрывая невидящие глаза. Он бормотал молитву за душу Альберта Флетчера… И еще одну — за свою собственную.

Глава 37

Действие препарата заканчивалось. Туман в ее голове рассеивался, позволяя боли подняться снова, как солнцу пустыни, горячему, жгучему, невыносимому. Меган попыталась сосредоточиться на вопросах, которые плавали в ее голове, словно обрывки стекловаты. Он сказал, что она приблизилась. К чему? Меган пыталась разобраться. Он поймал ее в доме Приста. Было ли это случайностью? Она просто оказалась в неправильном месте в неправильное время и наткнулась на убежище Альберта Флетчера?

Ты не веришь в такие совпадения, О’Мэлли.И к тому же ей не кажется, что этот бесплотный голос принадлежит дьякону. Не было никаких изречений из Библии, никаких угроз проклятия. Голос был холодный, контролируемый, пугающий. Голос без души.

Принадлежал ли он профессору? Тот уехал в Сент-Питер. Он не мог знать, что она поедет к его дому. Он не мог сидеть в засаде и ждать ее появления.

Если только кто-нибудь не предупредил его.

Только два человека знали, что она интересовалась им, — Гарретт Райт и Тодд Чайлдс.

Тодд Чайлдс, студент-психолог, который подрабатывал в «Воришке». Он знал Оли Свэйна, занимался вместе в компьютерном

классе с ним — и с Пристом. Он помогал в волонтерском центре — с Пристом. Он работал над проектом с Пристом. Она не сомневалась, что он знал все о наркотиках. Он знал бы, что дать ей.

— Почти время начинать шоу.

Слова прозвучали напротив ее губ, словно непристойный поцелуй. Меган отпрянула, вызвав хихиканье с легким придыханием. Он молчал слишком долго, и она начала думать, что он ушел. Она посмотрела вниз, наклонив голову набок, как только могла. Часть черного ботинка неизвестного опять попала в поле зрения.

— Почему Джош? — прошептала она пересохшими губами. — Почему его семья?

— Почему нет? — ответил он леденящим душу голосом. — Такая прекрасная маленькая семья. — Тихо произнесенные слова были наполнены ядовитым презрением.

Меган уставилась на ботинок, когда человек качнулся назад на пятки — движение, включившее узнавание. Она видела, как он проделывал его с полдюжины раз. Просто привычка, причуда, незначительная деталь, но она застряла у нее в памяти, словно цвет глаз или родинка. Слова тоже были ей знакомы … Мне так жаль Ханну и Пола. Такая прекрасная семья…

Гарретт Райт.

Он видел ее, когда она стояла на дороге, где Майк Чемберлен потерял управление своей машиной. Внимательный доктор Райт, предлагающий помощь с мягкой улыбкой, с такой же, как и позже, когда старался рассказать все, что он знал о местонахождении своего коллеги.

Сосед Ханны и Пола. Человек, который формировал мировоззрение и умы студентов в Университете Харриса. Уважаемый человек. Выше всех подозрений. Человек, которого СМИ выбрали своим экспертом. На этот раз они ударили в грязь лицом. И ирония в том, что они могли бы никогда об этом и не узнать.

20.41

— 5 °C, коэффициент комфортности: — 12

Митч выехал из управления второй раз за этот вечер. Прилив адреналина, который захлестнул его с головой, когда он мчался через город к Святому Элизиусу, давно отступил. Со смертью Альберта Флетчера его охватило уныние. Если Флетчер похитил Джоша, от него теперь они не услышат ничего. Флетчер не сможет сказать им, где Джош, жив ли он или нет.

Холту хотелось ударить по чему-нибудь, сильно ударить. Или чтобы к нему прикоснулись нежно. Он поехал бы к Меган, она бы рассеяла его боль. Она не думала, что ей кто-нибудь нужен. А ей когда-нибудь приходило в голову, что она сама может быть нужна кому-нибудь? Кому-то, как он. Битому, истерзанному, неуравновешенному полицейскому…

Митч припарковал свой «Форд Эксплорер» у тротуара перед большим викторианским домом на Айви и сидел там, слушая скрип «дворников», скользящих по лобовому стеклу вперед-назад. Снегопад усиливался, превращаясь в сплошную белую завесу. Поверив прогнозам, что буран продлится всю ночь, городские уборочные команды не предприняли попыток расчистить боковые улицы. Люди парковали машины где придется. Автомобили были покрыты снежными одеялами толщиной сантиметров в десять. Но машины Меган нигде не было видно.