Ночные грезы
Шрифт:
А если вода?
Ему вдруг вспомнился едкий запах горючего, смешанный с вонью гниющих водорослей в заливе…
…Ужас оттого, что он один, а вокруг ничего, кроме непроницаемо черного купола неба над головой и такой же безмолвной массы воды под ним…
…Едва заметное и оттого еще более зловещее колыхание воды неподалеку, говорившее о том, что шум падения самолета разбудил дремавшего неподалеку аллигатора или крупную змею и сейчас это чудовище неслышно поднимается к нему сквозь мутную толщу воды.
…И тошнотворное чувство, когда до него дошло, что даже встреча с одним из тех омерзительных хищников, которыми кишел залив, ничто по сравнению с тем горем, что обрушилось на него. Как он будет жить дальше, зная, что все, что составляло его счастье, навсегда осталось там, в искореженном комке смятого металла, который некогда был самолетом?
Бо очнулся – самолет затрясся, словно в пляске святого Витта. Крепче сжав штурвал, он продолжал снижаться. Если это фермерское поле – что ж, тогда ему повезло. А вот если это вода… Проклятие! Неужели все-таки вода?! Был только один способ выяснить это. Сцепив зубы, Бо приготовился. Скоро он все узнает.
Какая-то расплывчатая фигура появилась в комнате, а вместе с ней – сырость, запах дождя и шум ветра.
Охваченная ужасом, Джордан почувствовала, как крик замер у нее в горле.
Спенсер сонно заворочался, потом неловко сел, протирая кулачками заспанные глаза. Не понимая, что делает, Джордан судорожно прижала его к себе, расширившимися глазами глядя на незнакомца, а ничего не понимающий Спенсер пытался вырваться из ее объятий.
Мужчина был одет в черный плащ, такой же черный, как и повязка, скрывающая один его глаз, отчего другой, с мрачным блеском взиравший на них из глазницы, казался особенно темным и жутким на фоне костлявого черепа. Не сводя с Джордан и Спенсера этого единственного глаза, мужчина бесшумно, как кошка, двинулся к ним.
Мысли Джордан лихорадочно заметались в голове, словно испуганные летучие мыши.
«Надо что-то делать», – в ужасе думала она.
Нельзя же просто сидеть и ждать, пока он кинется на них!
Однако ситуация казалась безвыходной. В комнате они были заперты, как в мышеловке, бежать было невозможно, тем более с ребенком на руках. Да и куда… куда бежать?!
– Джордан… ты что… пусти! – возмущенно пыхтел Спенсер, отчаянно отбиваясь. Вероятно, от испуга она слишком сильно стиснула его, потому что малыш явно задыхался. Винтообразным движением высунув из-под ее локтя голову, Спенсер скосил глаза на ее лицо и понял, куда она смотрит.
Видимо, у Джордан было такое лицо, что он тут же проследил за ее взглядом… И отчаянно завизжал.
– Заткнись! – рявкнул незнакомец.
– Пират! Джордан! – Спрятав лицо на плече у Джордан, Спенсер заплакал в голос.
– А впрочем… можешь орать, сколько вздумается! – великодушно разрешил мужчина. Теперь он стоял совсем близко, в единственном глазу его горел зловещий огонек. – В конце концов, кто тебя услышит? Вблизи ни единой живой души – все разбежались, как крысы!
Джордан наконец обрела дар речи. Правда, она сама с трудом узнала свой голос – низкий, хриплый, дрожащий от ужаса, он казался ей чужим. Жалких остатков ее мужества хватило только на то, чтобы постараться сделать как можно более невозмутимое лицо.
– Кто вы такой? – запинаясь, спросила она.
– Вы что, не слышали, что сказал мальчишка? Пират! – Мужчина расхохотался жутким, мертвенным смехом, от которого по спине Джордан поползли мурашки.
– Что вам нужно? Зачем вы ввалились в мой дом?
– Я всего лишь выполняю приказ, мэм, – насмешливо бросил он. – Тот человек, на которого я работаю… короче, ему не хочется, чтобы мальчишка болтался в здешних краях, рассказывая всякие небылицы. Вообще говоря, ему кажется, что этому сопляку самое правильное отправиться к родителям.
Желудок Джордан скрутило.
Краем глаза она вдруг заметила, как рука «пирата» потянулась к карману.
– Я бы с радостью не вмешивал вас во все это, леди. Мой хозяин терпеть не может, когда все усложняется. Вот я и старался обстряпать это дельце еще там, у вас дома, да так, чтобы вы и знать не знали, что происходит. Да только вот беда – малец проснулся и поднял крик. А тут и вы прибежали.
– Так, значит, вы и в самом деле наведывались ко мне в дом! – выдохнула Джордан. Теперь она уже сама не понимала, что с ней творится, – сквозь ужас, от которого все мутилось в голове, неожиданно стало пробиваться какое-то новое чувство.
Джордан даже не сразу сообразила, что это ярость.
Ярость, потому что этот человек, воспользовавшись тем, что она спала, ночью пробрался в ее собственный дом!
И не только пробрался, но и едва не похитил беспомощного ребенка прямо из постели!
А теперь еще явился сюда – привести наконец в исполнение свой адский замысел.
Что же делать?!
Нужно выиграть время.
Может, попробовать разговорить его?
Если ее план удастся, возможно, они дождутся Бо…
Хотя руку незнакомец по-прежнему держал за спиной, она успела заметить холодный металлический блеск предмета, который он достал из кармана. Она знала, что это пистолет. С самой первой минуты она не сомневалась, что мужчина вооружен. Естественно – ведь он и явился сюда, чтобы убить их обоих – ее и Спенсера.
«Даже если через мгновение в дом ворвется Бо, это уже ничего не изменит. Разве что одним трупом будет больше», – с горечью подумала Джордан.
Спенсер отчаянно всхлипывал, спрятав лицо у нее на груди. Джордан почувствовала, что ее майка промокла насквозь. Все его тело содрогалось от ужаса. Она машинально погладила малыша по голове, не зная, как успокоить его. Больше всего Джордан опасалась, что «пират» придет в ярость. Тогда им конец.
«Времени в обрез», – промелькнуло у нее в голове. Нужно было что-то делать. И немедленно.
– Как вам удалось нас найти? – с интересом спросила она. Как будто теперь это имело какое-то значение!
Мужчина снова расхохотался. Похоже, ее наивность привела его в восторг.
– Вы серьезно?!
Джордан молча ждала, не сводя с него глаз. «Пират» оставил дверь на балкон открытой. Ветер швырял в комнату потоки дождя, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы забарабанить в ставни, а потом, вцепившись в угол бунгало, тряхнуть его, как зверь трясет свою жертву, прежде чем разделаться с ней. Но мужчина, казалось, ничего не замечал.