Ночные клинки
Шрифт:
— Он — в отличие от нас — очень, очень грубый и жестокий человек. — Бр-р-р! — Велед поморщился с деланым отвращением. — Надеясь принудить нас к сдаче, он похитил нашу дорогую племянницу, Лиджену. Верни ее — и твои друзья будут выпущены на свободу целыми и невредимыми. Нет, — он развел руками, — то, сам понимаешь, нам придется поступить с ними немного нехорошо. У нас очень опытный палач, он не допустит, чтобы они умерли слишком скоро. Ну, девочке придется иметь дело с моими крысками, а потом… Четвертование и кипячение в кислоте. Да, пожалуй, именно так. Кипячение. В кислоте, — Велед удовлетворенно покивал головой.
Конан стиснул зубы и выругался про себя. —
— Две недели! Но до Айодхьи от Бодея самое меньшее три дня езды! — воскликнул Конан. — Я справлюсь с этим делом, будь у меня немного больше времени!
— Две недели, — сухо повторил Велед, сжимая тонкие губы. — Две недели и ни днем больше. Ты все понял? А теперь иди. Наверх тебя проводят.
— Постой, император! Сперва я хотел бы увидеть Хашдада. Я хочу быть уверенным в том, что он жив!
— Разумно, вполне разумно, — заметил Велед и трижды хлопнул в ладоши. — Эй, проводите киммерийца к камере!
На Конана вновь надели наручники. Похоже, император Велед хорошо понимал, с кем имеет дело, и что этого человека нельзя оставлять свободным даже на краткий миг.
Киммерийца провели длинными и низкими коридорами подземной крепости. Тюрьма, к удивлению северянина, оказалась совсем рядом с тронным залом его величества.
Хашдад был жив. Он сидел, забившись в дальний угол; посреди камеры зеленела громадная лужа, в которой шевелились какие-то отвратительные черви толщиной в палец.
— Это пиявки, — с преувеличенной готовностью пояснил варвару охранник, хотя Конан ни о чем не спрашивал. — Стоит хоть одной в тебя впиться — хана! За первой остальные подтягиваются. За час всю кровь высосать могут. А боль такая, что людишки сами себе горло перерезают…
Конан окинул мерзко хихикающего стражника холодным взглядом. Именно так он и умрет, когда киммериец доберется до этой подземной клоаки и наведет здесь свой порядок.
— Две недели! — бросил Конану на прощание его величество император. Бхилата билась в рыданиях — а Велед смотрел и смотрел на ее нагое тело, распростертое на полу…
Так эту сцену и запомнил Конан, когда его уже вели к выходу.
Когда киммериец оказался на поверхности, он был уже спокоен и холоден, словно северная скала. У него было много дел. И первое из них — украсть коня. А еще лучше — двух. До Айодхьи путь неблизок.
Готовых к скачке лошадей выводили из конюшен расторопные грумы. Великолепные кони стоили целое состояние каждый; его светлость лорд Тайджи, владыка всех воров Айодхьи, питал необъяснимую слабость к породистым лошадям. Коллекционирование их было его страстью — и притом весьма дорогостоящей. Но достопочтенный лорд (неважно, что данного титула ему никто не присваивал!) мог позволить себе многое — ибо дань со всех без исключения мошенников Айодхьи поступала исправно. А кто задерживал, тот без проволочек отправлялся в мир иной, и обреченного спасти уже никто не мог — ни мечи, ни колдовство. Все в Айодхье это прекрасно понимали. Даже его величество король Вендии…
На просторном внутреннем дворе загородного дворца Тайджи не было ни единого сорняка — и вообще ни одной соринки. Уборщики знали, что за малейшую оплошность их ждут плети. Хозяин не потерпит и мельчайшей небрежности.
Возле ворот собиралась небольшая кавалькада — высокорослая девушка с редкими для жительницы Вендии светлыми волосами и пятеро вооруженных коренастых
— Моя повелительница, хозяин приказал нам… — виновато говорил один из солдат, уже немолодой, и изрытым оспой лицом и седыми волосами, выбивавшимися из-под низкого шлема.
— Ну да, ну да, Преско, он велел не спускать с меня глаз! — резко оборвала его светловолосая девушка. — Но верховые прогулки мне разрешены! И я хочу, забери меня Варуна, хочу прокатиться как следует, раз уж мне не оставили никаких иных развлечений!
— Но, сатха Лиджена, вы всегда так шпорите свою Ойру… Наши кони не столь резвы, и мы не можем угнаться за вами! А ведь вокруг вертится так много разбойников и прочего сброда!
Лиджена невольно усмехнулась. Тайджи, этот некоронованный король воров Айодхьи, поставил своих головорезов охранять ее — и вот вчерашние бандиты начинают толковать о разбойниках и «прочем сброде»!
— Хорошо, хорошо, Преско! — оборвала девушка своего телохранителя. — За все то время, что я провела здесь, еще никто не пытался ни украсть меня, ни освободить из этой темницы!
Преско вздохнул, словно давая понять, что с радостью скрасил бы часы и дни юной затворницы, но…
«Да я скорее пойду в хлев к быку! — сжав губы, подумала девушка, при виде голодного огня в глазах Преско. — Только не с тобой, грязная тварь!»
Что верно, то верно — мылся старшина охранников весьма редко, предпочитая баням бордели…
— Трогаемся! — резко бросила она вслух. — Солнце уже высоко, скоро жара станет невыносимой. Едем!
Маленький отряд выехал за ворота, и проворные слуги тотчас же захлопнули тяжелые створки.
Верховые прогулки были единственной отрадой пленницы. Правда, в способностях приставленных к ней вояк Лиджена сильно сомневалась. Один только Преско, былой гвардеец самого короля Вендии (правда, изгнанный из полка за буйный нрав и обычай громить кабаки, ничего не платя их содержателям) чего-то стоил, как боец. Толстый Марвено играючи ломал подковы, носил тяжелый, неподъемный для других щит и здоровенный меч, но был неповоротлив, словно старый слон. Бреатт слыл завзятым игроком, и его можно было купить за несколько серебряков — но ужас перед Тайджи сделал его образцом честности. Двое оставшихся стражей, Цепс и Потриво, были неразлучны. Похоже, они даже делили постель. Правда, мечами эта пара владела недурно.
Конан бродил вокруг дворца Тайджи, словно одинокий волк. Самым простым, конечно, было бы перебраться через стены — но они, двух десятков футов в вышину, были непреодолимы даже для выросшего в горной Киммерии северянина. Эти сперва были сложены из гpoмадных каменных блоков, а затем их внешнюю поверхность обтесали и отполировали до блеска. По всей их протяженности даже зоркий глаз Конана не заметил и малейшей шероховатости. Сверху же по стене тянулись тонкие сигнальные проволоки — якорь-кошка, цепляясь за край, обрывал их своей тяжестью, после чего в караульне поднималась тревога. Конан не сомневался, что успел бы оказаться во внутреннем дворе усадьбы до того, как подоспели бы стражники, но вот потом… Без плана, без малейшего понятия, где обычно держат пленницу — и, кстати, не имея времени, чтобы установить это точно — он имел мало шансов на успех. Гораздо легче представлялось ему взять Лиджену во время ее верховой прогулки. Девушку сопровождало всего пятеро солдат — ничтожное для Конана число. Правда, за спинами у двоих он заметил луки… Но, если действовать достаточно быстро, то…