Ночные клинки
Шрифт:
— А ты, оказывается, еще более живуч, чем крыса! — рявкнул киммериец, скрывая свое разочарование. Он был уверен, что от раны, нанесенной волшебным кинжалом, вышедшим из рук чародеев Белого Круга, маг уже не оправится…
— Если бы ты не попал в Камень-Хранитель, едва ли мы говорили бы с тобой! — отрывисто бросил Пелий. — Но чары Белых не враждуют между собой. Последнее, что успел сделать Хранитель, — это сохранить меня!..
На этом разговоры кончились. Конан атаковал мгновенно и стремительно.
Острие клинка проскрежетало по невидимому стальному щиту, не дойдя примерно локтя до горла Пелия. Маг громко расхохотался.
— Глупец!
У Конана перехватило дыхание. Похоже, Пелий был прекрасно обо всем осведомлен, и теперь чародей явно играл на публику — вернее сказать, на жрецов-соглядатаев, что наверняка следили за каждым его шагом. Понятно, почему он пожертвовал тайной Камня-Хранителя — драгоценность сгинула безвозвратно, так что пусть себе жрецы Индры знают об этом! Зато они удостоверятся, что он, Пелий, не подозревает об их присутствии…
Конану потребовалось не больше одного мгновения, чтобы разгадать нехитрую игру своего врага. Похоже, мага и впрямь окружали защитные заклинания, а это значит, что простым клинком эту защиту не пробить…
Киммериец резко повернулся на месте. Описав полный оборот, тяжелый, хорошо раскрученный меч врезался в незримую защиту Пелея, точно таран в городские ворота, Клинок не одолел чар, однако сбил мага с ног и отшвырнул к стене дома. В следующий миг Конан уже оказался на поверженном противнике. Чародей не успел ничего сделать, а северянин могучей рукой вдавил ярко сияющий шарик на эфесе в невидимый щит Пелея.
Раздалось шипение, повалил багровый пар — словно плавился лед вокруг раскаленного металлического бруска. Чары не выдержали — серебряный шар, похоже, впитал в себя и силу сторожевого демона, поверженного Конаном в подземельях, и силу твари Ночных Клинков, которую северянин серьезно ранил прошлой ночью.
Лицо прижатого к земле Пелея исказилось. Глаза полезли из орбит, рот искривило мукой; он весь задрожал крупной дрожью. Серебро одолевало силу его защитных заклинаний, хотя Конан по-прежнему лежал «на воздуси» — между ним и Пелием ничего не было видно, хотя их разделял примерно локоть пустого пространства.
Маг был безоружен — как видно, он слишком понадеялся на свое волшебство. Впрочем, он, наверное, и не собирался убивать северянина — ведь «твое место на гребной палубе!» — бросил он в запале…
Руки волшебника скользнули под плащ. Мелькнул знакомый Конану кожаный мешочек; торопясь, волшебник лихорадочно рвал прочные сыромятные завязки.
Он совершил ошибку, этот Пелий, непростительно грубую для такого сильного чародея, вдобавок — входящего в Орден Ночных Клинков.
— Эгро! Аутергар, эгро! — взревел вдруг Пелий, справившись с завязками. — Изыди, демон! Чую плоть твою, чую дух твой, пришедший сбирать жатву смерти на улицах Бодея! Изыди! Эгро! Аутергар, эгро!
Эта тирада явно предназначалась для соглядатаев. На самом же деле — догадался северянин — маг пытался натравить своего зверя на него, Конана.
«Дерьмо ты, а не маг, — внезапно мелькнуло в голове варвара. — Настоящий маг бы не допустил подобного…»
Алый шарик на эфесе уже почти достиг горла волшебника. Выпустив черный мешочек, Пелий попытался ударить Конана кулаком в кадык — напрасная попытка! Киммериец играючи отшвырнул руку врага, да так, что костяшки
Однако прикончить плененного в своем прозрачном коконе мага Конан все-таки не успел. В дело вступила тварь Пелия, и ее холодные цепкие пальцы потянулись к сознанию киммерийца. Демон был тут, совсем рядом, и в распоряжении Конана оставались считанные секунды. Он постарался использовать их с наибольшей пользой.
Оттолкнувшись от невидимого щита, варвар вскочил на ноги. Глаза его горели, из горла рвался леденящий душу волчий вой — исконный боевой клич киммерийских кланов. Многие в Велитреуме помнили этот клич до сих пор — с того самого дня, как дикая орда северных варваров взяла город на щит и почти сровняла его с землей. Конан ясно видел врага, Демон думал о нем — и оживали какие-то неимоверно древние обереги и заклятия, еще в младенчестве наложенные на Конана. Люди севера бережнее хранили память и знания, были ближе к стихиям и духам лесов, озер, рек и гор; в трудную минуту все это могло пригодиться. Так или иначе, Конан видел врага. Видел туманное облачко, зависшее над мостовой; видел оставленный его оружием след — большое темное пятно, значительно темнее, чем остальное «тело» демона, видел уже потянувшиеся к его лбу прозрачные ледяные пальцы; и, по-прежнему оглашая замершие в страхе улицы Бодея своим боевым кличем, Конан сам прыгнул вперед, навстречу гибельному призраку.
Удар! Бесплотная рука, несущая безумие и смерть, столкнулась с раскаленным серебряным шаром — и тотчас же вспыхнула. Демон поспешно отдернул длань — двух пальцев на ней как не бывало. Оставался только один.
Однако не стоило забывать и о Пелии. Помятый маг сумел встать, вновь заухав и зарычав, совершая руками какие-то пассы — надо полагать, добавлял сил своему призрачному псу, потому что демон внезапно сорвался с места и закружился вокруг Конана — быстрее, быстрее, еще быстрее…
Киммериец усмехнулся. Он сам отлично владел этим приемом — несложным, но порой весьма действенным, особенно если превосходишь врага не силой, а быстротой. Улучив мгновение, он прыгнул к ближайшей стене. Демон, описывая круг, не успел остановиться, со всего размаха врезавшись в ее глинобитную поверхность.
И тут оказалось, что беспрепятственно проникать сквозь окна, ставни, двери может лишь длинная рука демона. Его же бесплотное «тело» пробило толстый слой глины — и рванулось обратно.
Но было уже поздно. Конан ударил эфесом вперед, целясь точно в облако пыли, внезапно вспухшее на стене. Выпад, шипение, треск, взметнулись прозрачные языки холодного пламени… Киммериец на миг ощутил короткое сопротивление, как будто его меч встретил некую упругую преграду; однако она тотчас же и пропала. Эфес сухо стукнул о дно глубокой выемки.
Под ноги киммерийца скатилось несколько капель маслянистой черной жижи — все, что осталось от демона Ночных Клинков.
Пелий, словно в трансе, наблюдал за всем происшедшим. Похоже, мельком подумал Конан, кинжал Белого Круга все-таки обошелся ему не столь уж дешево — сил у чародея, по крайней мере, явно поубавилось.
Расправившись с демоном, Конан решительно шагнул к его поводырю. Пелий, разом утратив всю свою величественную осанку, слабо пискнув, метнулся в сторону; похоже, чары, ускоряющие бег, он наложить еще мог. — Миг — и чародей исчез во тьме улицы.