Ночные сестры. Сборник
Шрифт:
С минуту ехали молча. Можно было подумать, что Кирилл задремал. Вдруг совершенно отчетливо он произнес:
— Третий цилиндр. Свечи надо менять. И сцепление на соплях.
Тимур уже вырулил за село и теперь мчал на большой скорости по довольно ухабистой дороге. Кирилла сильно мотало из стороны в сторону.
— Ты и в этом понимаешь вроде?
Кирилла очередной раз подбросило. Чертыхнувшись, он ухватился руками за дверцу.
— Я понимающий. Ты давно в наших краях?
Тимур усмехнулся.
—
Кирилл замотал головой отрицательно. Отпустил руку, и его опять здорово подбросило.
— Ничего подобного. Татары до Пскова не дошли.
Тимур присвистнул и поехал еще быстрее.
— Вы были под нашим игом триста лет, и мы за триста лет не дошли до Пскова? Смешно!
Кирилл протестующе махнул свободной рукой. Ответил на удивление членораздельно:
— Современная история ига не подтверждает. Да, мы, чтобы не содержать огромную армию, сам знаешь, какие у нас обширные территории, — и Кирилл для наглядности все той же свободной рукой обвел бескрайние поля, холмы и леса, через которые они ехали, — …так вот, мы нанимали татар для охраны.
— Для охраны? А кто ясак нам платил?
Похоже, быстрая езда по ухабам здорово обострила у обоих историческую память.
— За армию всегда приходится платить. И сейчас нам родная армия дорого обходится. — На лице Кирилла была написана крайняя степень недоумения: как это можно таких очевидных вещей не понимать?
— Да вы без нас, татар, ни одной битвы не выиграли! Если бы не татарская конница, ты думаешь, Александр Невский осилил бы немцев на Чудском озере? У вас же в основном пехота была. А сколько раз мы Москву поджигали, когда вы дань задерживали!
— Да. Вы несколько раз Москву поджигали. А мы Казань один раз взяли и уже несколько столетий…
— …не знаете, что с ней делать. — Тимур резко затормозил в километре от арки с надписью «Санаторий „Удельное“». — Всё. Приехали. — И выскочил из машины.
Дверца открылась, и Кирилл буквально вывалился из кабины прямо в не слишком приветливые объятия Тимура. Они стояли посреди дороги, слегка покачиваясь: Кирилл под собственной тяжестью, Тимур — под тяжестью Кирилла. Потом Тимуру это вынужденное братание надоело, и он Кирилла легонько от себя оттолкнул. Тот мягко осел своими дорогими брюками прямо в пыль. Укоризненно покачал головой:
— Нехорошо так поступать с пьяным, а следовательно, беспомощным человеком.
Тимур равнодушно наблюдал, как Кирилл пытается подняться.
— А не надо пить на войне.
— Мы разве уже в состоянии войны?
— А как ты думал? Ты хочешь увести мою женщину. Значит, вступил со мной в войну.
Кирилл наконец-то встал на ноги. Поднял с земли пиджак и кожаную папку. Подивился их жалкому виду. Уставил на Тимура смеющиеся и почему-то совершенно трезвые глаза.
— Воевать так воевать! Десант не отступает.
Оказавшись в позиции, когда смотреть на Кирилла опять приходилось снизу вверх, Тимур чувствовал себя менее уверенно.
— Ты в десанте служил?
—
Тимур ухмыльнулся тонким ртом. Все же его взяла.
— А я капитан. Командир танковый роты.
Кирилл рассмеялся и шутливо взял под козырек:
— Встретимся на поле боя! — И, перекинув пиджак через плечо, двинулся в сторону санатория.
Охранник Степан только руками развел, пробормотал удивленно: «Совсем в лоскуты пьяные!» От московского начальства он такого явно не ожидал. Тем более среди белого дня.
Под недоумевающими, сочувствующими и удивленными взглядами отдыхающих и персонала Кирилл шел к своей палате и при этом не забывал учтиво раскланиваться направо и налево.
В палате Кирилл сбросил дорогие и совершенно потерявшие вид брюки и пиджак. Долго стоял под контрастным душем, приходил в себя. Вышел, обернутый вокруг бедер в махровое полотенце. Поинтересовался у своего отражения в зеркале: «И какого же черта?» Достал из чемодана тюбик с лекарством. Растворил воде какую-то шипучую таблетку. Выпил. Потом улегся на кровать поверх одеяла. Надо прийти в форму: на повестке дня стояло еще одно мероприятие. Теперь по устройству личной жизни еще одной ночной сестры, кареглазой красавицы Маруси.
В голове значительно просветлело. Кирилл лежал и мысленно прокручивал события полуторачасовой давности. Конечно, с этим Батыем, или Мамаем, — или на кого там больше смахивал воинственный Тимур Рахматулин — получилось все и не слишком складно, но, может, он теперь одумается? Такую девушку у него из-под носа уводят! Должна же быть на это нормальная мужская реакция: не отдам!
Ответ на свой вопрос Кирилл получил ровно через час, когда раздался осторожный стук в дверь и в палату вошел Мишка. Вот кого Кирилл совсем не ожидал видеть: только завтра к вечеру машина должна быть готова.
Мишка топтался у дверей, теребил в руках засаленную кепочку. Маленькие его бесцветные глаза упорно избегали взгляда Кирилла.
— Тут такое дело…
— Да ты проходи, Мишаня! — Кирилл приглашающе махнул рукой. Он поднялся с кровати, достал из шкафа джинсы, темно-синюю рубашку. Начал одеваться. Голова уже совсем не кружилась.
Мишка уселся, повесив на спинку стула авоську, из которой торчала двухлитровая пластиковая бутылка пива и завернутый в газету лещ. В глаза Кириллу он по-прежнему не смотрел. Повторил:
— Тут такое дело… Можешь вечером трогаться. Машина будет готова. А я тебе тут поправиться принес.
Он мотнул головой на авоську.
Кирилл подсел к столу.
— Мне спешить некуда, У меня еще день есть. И поправляться мне сейчас ни к чему. Я сегодня еще с Марусиным стоматологом в ресторане буду поправляться. Причем в самом скором времени. Не тяни. Чего случилось-то?
Мишка тоскливо посмотрел в окно. Ему совсем не хотелось так вот за здорово живешь рушить наметившуюся было дружбу с московским олигархом, хорошим, в общем-то, парнем.