Ночные сестры. Сборник
Шрифт:
— Так я тебе и скажу. Если ты будешь недоволен, что я на тебя напишу телегу, в Москве ты меня не достанешь, а матери можешь кур потравить.
Вячеслав Германович покраснел от возмущения.
— Как вы можете такое даже подумать?
Кирилл невозмутимо пожал плечами.
— А что делать, если такие мысли в голову лезут?
— Мы всегда будем вам рады. Приезжайте с семьей. У нас можно прекрасно отдохнуть. Вы ведь будете еще в наших краях?
— Буду. Куда денусь, — заверил Кирилл голосом, не предвещающим ничего хорошего. — А ты грамотно подводку делаешь. Сейчас спросишь, это почему же бухгалтеру надо зарплату повышать? А я, мол, повышать не могу. Так?
Вячеслав
— Так. Мы государственное унитарное предприятие. — Он пошарил быстрыми беспокойными глазами по безмятежному лицу Кирилла. — А еще я слышал, что вы предлагаете назначить главной медсестрой Веру Брусничкину, а главным врачом санатория — доктора Ларису Петровну. И как это вы так быстро разобрались, кого на какие места ставить?
— А я вообще сообразительный. — Кирилл приветливо улыбнулся. Что тут сложного? Старшая сестра Полина хамка, ничего не понимает в лекарствах нового поколения. К тому же выпивает. — Кирилл закурил, не предлагая Вячеславу Германовичу. Подождал, пока тот подвинет к нему пепельницу. — Как мужчину я вас понимаю. Конечно, с женщиной, с которой спишь, надо расплачиваться. Но необязательно должностью, лучше разово, деньгами. Должностями расплачивались только при советской власти. — Кирилл поднял невинный взгляд на стену чуть выше кресла Вячеслава Германовича. Там все еще сохранялся темный, не выгоревший на солнце прямоугольник от некогда висевшего портрета. — А сейчас все рыночные отношения строятся на денежных эквивалентах. Тебе сделали одолжение — ты расплатился. Хорошая работа может быть только при хороших работниках. А Вера замечательный работник. Она молода, красива, она милосердна. Вы знаете, как в кино выбирают актрис на главную роль?
— Как?
— Главную героиню в фильме должны хотеть все мужчины, которые сидят в кинозалах Российской Федерации. Посмотрите на Веру, когда она идет. На нее оглядываются все пациенты: и молодые, и ветераны. Ее бы утвердили с ходу на главную роль. А уж на роль, то бишь на должность старшей медсестры тем более. На этом варианте я настаиваю.
Кирилл с удовольствием наблюдал за выражением лица главврача. Точнее, за тем, как тот пытался сохранить это самое «лицо».
— Вы ни на чем не можете настаивать… — начал было Вячеслав Германович. Но Кирилл перебил его:
— Настаивать не могу, но могу воздействовать. Вам оно надо, если в Москве чиновнику из Псковской области, да хотя бы вице-губернатору Кислюку, кто-нибудь скажет: ну и монстр же у вас в санатории «Удельное» главный врач. Пьет!
— Я не пью. — Вячеслав Германович растерянно оглянулся по сторонам, словно ища свидетеля, который мог бы подтвердить его слова.
— Да кто в это поверит, что главный врач санатория не пьет и не спит с медсестрами? Тогда это полный урод. А вы не полный!
— Понял. — Вячеслав Германович начал медленно оседать в кресле. — Я не полный, но тем не менее на мое место главного врача вы планируете Ларису Петровну?
— Нет! — Кирилл подбадривающе улыбнулся главврачу. Видно было, что вся эта мизансцена доставляет ему удовольствие. — Нет! Уже планируется другой вариант. Лариса Петровна должна стать вашим заместителем. Нынешний ваш заместитель, простите, имени-отчества не упомнил, уже достигла ста двадцати килограммов веса. Когда вы рядом, вы можете представить, что о вас думают?
— Что? — поинтересовался Вячеслав Германович, не ждущий от Кирилла абсолютно ничего хорошего.
— Ну и отъелись же врачи на санаторских харчах. Но даже не это главное. Вы же посылаете эту даму решать санаторские
— Но мой зам заслуженный врач Российской Федерации, — неуверенно проговорил Вячеслав Германович.
— Заслужила — уступи место молодым, уйди на заслуженную пенсию. А молодые, полные сил пусть работают на руководящих работников, как вы. Когда я достигну вашего возраста, на меня будут работать только молодые. — Кирилл шумно отодвинулся вместе со стулом от стола, давая понять, что беседа ему явно наскучила. — Итак, что мне передать вице-губернатору Кислюку, если я его увижу в ближайшее время?
— Передайте, что в «Удельном» порядок. А вы и ваши знакомые всегда можете рассчитывать на отдых в нашем санатории и даже на разрешенную законом скидку на путевку.
— А сейчас скидку мне можно сделать?
Вячеслав Германович почувствовал подвох, но отступать было некуда.
— Я распоряжусь.
— Эту скидку, как я понимаю, будет оформлять бухгалтер. Я могу сказать ей, что вопрос о повышении ей зарплаты уже решен?
— Я сообщу ей сам…
— Вот и славненько. А насчет матушки моей вам разведка ваша устаревшие сведения представила. Плохо у вас, Грачевых, дело поставлено с оперативными данными. — Вячеслав Германович нервно дернулся, решив, что у этой столичной штучки не только «сцепленные признаки» не прошли, но и зрительные галлюцинации развились. По крайней мере, двоилось в глазах у Шнека точно. — Матушка моя давно со мной в Москве живет. — Кирилл с сочувствием посмотрел на Вячеслава Германовича. — А сюда, в родные пенаты, я иногда в выходные наезжаю. Подышать, так сказать, дымом отечества после столичной суеты. — Кирилл встал, потянулся. — Кстати, у меня еще пара дел имеется за стенами вашего богоугодного заведения. А пока пойду в вашем пруду искупаюсь. Долго ли еще осталось наслаждаться здешними красотами?
Солнце стояло в самом зените, и вода в пруду сверкала тысячами солнечных зайчиков. И глянцевая листва тополей тоже сверкала на солнце. Чудный выдался денек. Жаль, что последний. День был, с одной стороны, последний. Но с другой — он был еще почти весь впереди. И предстояло Кириллу в этот день кое-что еще совершить на благо местной общественности. Да и со своими кое-какими делами разобраться. Как там в песне пелось: «Вставайте, граф! Рассвет уже полощется, из-за озерной вынырнув воды…» Кирилл скинул спортивный костюм и с разбегу бросился в пруд. Тысячи сверкающих брызг поднялись вверх. А дальше как там было? «И может быть, прелестная молочница уже проснулась, полная беды…» Кирилл рассмеялся и в несколько махов достиг противоположного берега. Потом перевернулся на спину и несколько минут смотрел на солнце, посверкивающее сквозь нависшие ветви прибрежной ивы.
Вдруг его внимание привлекли мужские голоса. Трое парней стояли на другом берегу пруда и громко переговаривались. Один из них пнул ногой вещи Кирилла.
Кирилл развернулся и поплыл к берегу. Когда он приблизился, двое парней вошли в воду и двинулись ему навстречу.
Первый удар настиг Кирилла, когда он уже почувствовал дно под ногами. И тут же второй парень ударил его под дых. А потом схватил за руку и попытался притопить. Кирилл руку высвободил и ударил парня в челюсть. Второй парень снова попытался его притопить, но Кирилл вывернулся и оказался на берегу прежде, чем те двое поняли, что к чему, и кинулись за ним.