Ночные твари
Шрифт:
Секретарь, молодой мужчина, которого Ярдли до этого ни разу не видела, сказал:
– Дело сто сорок девять двадцать три «А», штат Невада против Майкла Джейкоба Закари. На сегодня назначено предварительное слушание.
Прокурор и защитник представились для протокола, после чего судья сказал:
– Миз Ярдли, приступайте.
– Ваша честь, можно подойти?
– Разумеется.
Джессика подошла к секретарю и передала ему стопку документов. Все эти документы она несколько дней назад отсканировала и отправила по электронной почте Астеру.
– Прокуратура
– Мистер Астер, что скажете?
– Разумеется, возражаю, ваша честь.
– Кто бы сомневался, – проворчал судья.
– Прошу прощения?
– Я сказал: «Кто бы сомневался». Но продолжайте, выкладывайте, что вам там не терпится мне сказать.
Оглянувшись на Ярдли, Астер сказал:
– Налицо очевидная попытка обвинения обойти прецедент Кимболла, предоставляющий защите возможность поставить под сомнение интерпретацию дела, предлагаемую обвинением. Я могу еще понять одно или два заявления… Простите, ваша честь, вы только что закатили глаза?
– Нет, продолжайте. Давайте просто покончим с этим.
Астер колебался, глядя на Уэстона. Тот смотрел на него.
– Как я уже говорил, в деле Кимболла апелляционный суд Девятой комиссии рассмотрел вопрос, предоставляют ли заявления, взятые в соответствии со статьей тысяча сто два, защите достаточную возможность полностью разобрать все обстоятельства расследования уголовного дела. И хотя было установлено, что заявления полностью приемлемы в тех случаях, когда… Ваша честь, на этот раз вы определенно закатили глаза.
– Ничего подобного. Итак, вы хотите получить решение?
– Да, хочу, но мне хочется надлежащего решения, основанного на постановлении Девятой комиссии…
– Девятая комиссия – сборище хиппи, курящих «травку»! Не знаю, какого черта нас не отнесли к юрисдикции Десятой. Вот объясните мне, мистер Астер, неужели у Невады больше общего с Гавайями и Калифорнией, чем с Ютой и Колорадо?
Астер оглянулся на Ярдли, та лишь пожала плечами.
– Не смогу объяснить, ваша честь. Но я хотел бы поговорить о нашем деле.
Проворчав что-то себе под нос, судья сказал:
– Миз Ярдли, ваше видение дела Кимболла.
– В этом деле суд постановил, что данный случай является уникальным, и к нему невозможно применить это правило. Конкретно – суд не смог определить, имело ли место нарушение права обвиняемого на очную ставку со свидетелями обвинения, поскольку последнее не было уверено в том, что задержало истинного виновника, так как у обвиняемого был брат-близнец. Однако в данном случае мистер Закари, мягко говоря, был пойман с поличным, и никакого брата-близнеца у него нет. Следовательно, ссылаться на прецедент относительно заявлений в соответствии со статьей тысяча сто два на основании нарушения права на очную ставку нельзя, а другое обоснование защита вряд ли сможет предложить.
– Вообще-то, ваша честь, она не должна была это говорить. Решения принимаете вы.
– Совершенно верно, и я считаю, что эти заявления достаточно
– Ваша честь, это же смешно. Вы еще даже не ознакомились с заявлениями; как вы можете говорить, что они достаточно надежны и достоверны?
Судья нахмурился.
– Следователя Гаррета я знаю с тех пор, когда вы еще ходили в школу, мистер Астер, а Кейсон Болдуин, помимо того что провел пятнадцать лет на оперативной работе, – инструктор в академии ФБР. Если я не могу считать надежными и достоверными их письменные заявления под присягой, то что вообще можно считать таковым? И, пожалуйста, впредь больше не перебивайте меня.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. По лицу Астера явно чувствовалось, что он с трудом сдерживает ярость, однако адвокат ничего не сказал.
– Принимаю все восемнадцать заявлений, – сказал Уэстон. – Объявляю часовой перерыв, чтобы ознакомиться с ними и решить, содержится ли в них достаточно оснований для передачи обвиняемого суду. Если только вы не можете ничего представить, мистер Астер.
– Нет, ваша честь.
– В таком случае прервемся на час.
Ярдли проводила взглядом, как Закари отвели обратно в камеру. Он постоянно смотрел в зал, но Джессика знала, что Ривер там нет. Больше на слушания она не придет.
– Дешевый трюк – отобрать у меня предварительные слушания, – заметил Астер.
– Чем ты недоволен? – Ярдли взяла свой портфель. – Тем, что не смог заглянуть в мои карты, прежде чем делать ставки?
– Слушай, не обвиняй игрока, обвиняй игру. Наша система не зря дает мне предварительное слушание. И не только для того, чтобы этот болван быстренько пролистал заявления и просто согласился с тобой. Если он вообще будет их читать. Готов поспорить, он в этот час будет просто смотреть YouTube.
– Ты сомневаешься в том, что я выиграла бы предварительное слушание?
– Нет.
– Тогда на что ты жалуешься?
– Дело не в этом. Есть порядок, Джесс, и надо его соблюдать.
– Прекрасно понимаю. Во всем зале никто не понимает это лучше меня. Однако суд предоставил мне возможность отмести в сторону весь этот мусор, чтобы побыстрее начался судебный процесс. Ты ведь этого хочешь, разве не так? Выступить перед присяжными.
– Я просто говорю, – сказал Астер, – играй честно, и я тоже буду играть честно. Ты одна из моих самых любимых прокуроров, у тебя хорошая репутация, но, если ты начнешь вот так мухлевать, возможно, я перестану играть честно.
– Ты делаешь все возможное, Дилан, чтобы защитить своего клиента. Обещаю, на свой счет я это принимать не буду. Но даже не надейся, что я не воспользуюсь всеми путями, предоставленными мне законом, чтобы засадить Закари и не позволить ему нанести Энджи еще один удар.
Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, затем Астер усмехнулся, словно наконец понял то, над чем ломал голову.
– Я видел вас вместе на заседании большого жюри. Это ведь не просто отношения прокурора и жертвы, так? На протяжении всего заседания ты держала ее за руку.