Ночные желания

Джордан Николь

Тогда отец обратил свой гнев на нее.

— Как ты могла, дочь моя, так ранить свою мать? Этот человек — вор!

— Нет, ты не понимаешь…

— Я все прекрасно понимаю. Он не только украл мою единственную дочь, замарав ее честь, но и подверг ее жизнь опасности.

— Папа, это неправда!

— Это правда, Линет! Как сообщница Эллиса, ты будешь заключена вместе с ним в тюрьму.

Мадлен поспешно заговорила:

— До этого дело не дойдет, monsieur.

Де Вассэ в замешательстве замолчал,

глядя на нее. Но потом замотал головой.

— Я не могу рисковать своей дочерью. Мы приехали, чтобы забрать ее домой.

Лицо Джерарда преисполнилось решительности.

— Линет теперь моя жена, сэр. Вы не имеете права диктовать ей свою волю.

— Не лезьте не в свое дело, canaille!

— Прошу тебя, Линет, — молила виконтесса, рыдая. — Лорд Эккерби предоставил нам возможность образумить тебя. Мы приехали сюда вместе с ним. Но его терпение может скоро закончиться. Для твоего же собственного благополучия тебе лучше вернуться с нами домой.

— Я настоятельно советую вам внять словам ваших родителей, мадемуазель Линет, — вмешался в происходящее еще один мужской голос.

Барон Эккерби вы шел из дома, сопровождаемый крепким мужчиной, который, как предположила Мадлен, был четвертым его подручным.

— Я намереваюсь арестовать Эллиса за воровство, — объявил всем собравшимся барон.

Возмутившись, Мадлен шагнула к брату, собираясь его защищать, но тяжелая рука Рейна успокаивающе опустилась на ее плечо, в то время как он вступил в разговор.

— Я полагаю, ввиду новых обстоятельств вам следует пересмотреть свое решение, Эккерби.

Барон явно не обрадовался присутствию Рейна.

— Вы-то какого черта тут делаете, Хэвиленд?

— Я приехал уладить проблему с пропавшей драгоценностью. Трое ваших приспешников потерпели неудачу, нападая сегодня на Эллиса, но я уверен, что вы и я сможем договориться более цивилизованным, нежели махание кулаками, путем.

Эккерби на секунду замер, затем напрягся, осмысливая сказанное Рейном.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите.

— Да. Но скоро оно у вас появится. Нам надо поговорить с глазу на глаз, я сделаю вам предложение, достойное вашего рассмотрения.

По настоянию Рейна они отошли в сторону на расстояние, достаточное, чтобы их разговор не был слышен остальным. Мадлен поняла, что граф ставит Эккерби в известность о недавнем нападении его подручных на Джерарда, используя этот компрометирующий факт, чтобы принудить барона продать ему ожерелье.

Лицо последнего при этом выразило разгневанность, вскоре перешедшую в бешенство.

Между тем виконт де Вассэ был явно расстроен своей недостаточной осведомленностью.

— О чем они говорят, Линет? Что происходит?

— Ты скоро все узнаешь, папа, — ответила дочь, обретая все большее спокойствие.

Мадлен, затаив дыхание, следила за напряженным выражением лиц, сопровождающим диалог двух аристократов.

Однако под конец Рейн, казалось, уже обладал преимуществом. Посмотрев в сторону остальных, он позвал Джерарда.

— Мы достигли соглашения, Эллис. Можно попросить вашего друга Дюбонэ предоставить нам письменные принадлежности?

— Конечно, милорд, — ответил тот охотно.

Все трое вошли в дом, оставив Мадлен и Линет с родителями дожидаться их снаружи. Когда через несколько минут они вновь появились, барон Эккерби решительно прошагал прямиком к своему экипажу, отрывисто выкрикнув кучеру приказ немедленно отвезти его в Лондон. Он так поспешно забрался в карету, что его помощник едва успел вскочить на запятки экипажа, прежде чем тот тронулся и умчался прочь.

После отъезда барона Рейн кивнул Джерарду, который благодарно улыбнулся и достал из кармана пиджака бархатный мешочек. Взяв Линет за руку, он подошел с ней к виконтессе.

— Полагаю, это принадлежит вам, мадам.

Бросив на мужа настороженный взгляд, благородная женщина взяла в руки мешочек, но после того как она развязала его и заглянула внутрь, на ее лице отразилось потрясение.

— Mon dieu! — ахнула она, дрожащими руками вытаскивая изумительное рубиновое ожерелье, украшенное небольшими бриллиантами и золотой филигранью. — Я не надеялась увидеть его снова.

— Вы — законная владелица этого ожерелья, мадам, — кротко сказал Джерард. — Оно было украдено у вас много лет назад, не так ли?

— Да, маман, — заговорила Линет. — Джерард подвергал свою жизнь опасности, чтобы вернуть его тебе. Думаю, ты должна быть благодарна ему.

Линет приукрашивала роль своего возлюбленного в произошедших событиях, совершенно умалчивая о вкладе в это дело Рейна, но Мадлен понимала, что сейчас не лучшее время для препирательств.

— Не знаю, что и сказать, — пробормотала виконтесса.

Слезы умиления и благодарности ручьем текли по ее щекам.

Хмурый вид виконта значительно смягчился, когда он стал осматривать синяки и ссадины на лице Джерарда, а слова признательности он произнес предательски дрогнувшим голосом.

— Это ожерелье — все, что осталось у нас от прошлой жизни.

Мадлен понимала, что для обоих аристократов сейчас наступила минута наивысшего волнения. У нее, по крайней мере, был свой дом в родной стране, ведь ее отец-англичанин, женившись на матери-француженке, облегчил ей нелегкую участь эмигрантки. А благородные родители Линет вынуждены были влачить существование в значительно более трудных обстоятельствах.

Наконец виконтесса смогла совладать со своими чувствами настолько, чтобы обнять Джерарда и расцеловать в обе щеки.