Ночью и днем
Шрифт:
Она застала Джейка согнувшимся в три погибели над бутылкой вина. Одной рукой он провел по своим густым темным волосам, а другой сжал горлышко бутылки с таким видом, словно собирался ее задушить. Рядом на столе лежали несколько ножей.
— В чем дело? — спросила Девон и пригляделась. — А! У вас пробка застряла в горлышке.
Мысль о том, что такой человек, как Джейк, не сумел справиться с самой обыкновенной бутылкой вина, несомненно, польстила ее тщеславию, и Девон не без труда поборола в себе это чувство.
— Вы случайно не играете на
Джейк изумленно уставился на нее.
— Что за вопрос, Девон? — отозвался он, насмешливо прищурив голубые глаза. — Не кажется ли вам, что для песен еще немного рановато, даже несмотря на то что у меня уже есть женщина и вино [6] ?
Девушка пропустила его намек мимо ушей.
— Мне нужна струна от гитары. С ее помощью я могла бы вытащить пробку из бутылки.
— Как насчет куска медной проволоки?
— Пожалуй, сойдет и она.
6
Имеется в виду известное изречение, приписываемое Мартину Лютеру (1483–1546): «Сей жизни смысл тому понять дано, Кто песни любит, женщин и вино».
Открыв дверцу буфета, он отделил небольшой кусок проволоки от рулона, прикрепленного к ней с внутренней стороны, и вручил Девон. Похоже, этот человек предусмотрел решительно все — мысль, которая поневоле внушала трепет. Девон свернула проволоку в петлю, вставила ее в бутылку и подцепив пробку, аккуратно вынула ее через горлышко.
— Очень ловко, — заметил Джейк. Он разлил вино в рюмки. — Давайте посмотрим, сумела ли Пандора справиться с шифром.
— Вы называете ваш компьютер Пандорой? — удивилась Девон.
Положительно, этот Дарнелл представлял собой сплошной клубок противоречий, и ее смущала мысль, что его нельзя отнести ни к одной из категорий, на которые она обычно делила своих поклонников.
— Я дал ему имя героини древнегреческого мифа, которая, не удержавшись, открыла ящик и выпустила зло в мир.
Девон направилась в гостиную.
— И что, это характеризует ваше отношение к женщинам вообще? — поинтересовалась она.
— Что именно? То, что от них одни несчастья? — усмехнулся Джейк. — Даже если бы и так, я бы никогда в этом не признался.
— О, взгляните! — воскликнула Девон. — Ваш компьютер перестал вычислять, или чем там еще он… то есть она… занимается. Это и есть решение?
В самой середине золотисто-янтарного экрана появился текст, и Девон бросилась в кресло перед компьютером. Когда Джейк, подойдя к ней, встал за ее спиной, она резко развернула кресло, ударившись коленями об его ноги. В поисках опоры он наклонился, ухватившись за мягкие подлокотники, и тут их взгляды встретились. Они не сводили друг с друга глаз.
— Извините меня. Я не сделала вам больно? — спросила Девон, отводя взгляд.
Он взял ее за подбородок. Их глаза вновь встретились.
— Нет, нисколько, — ответил Джейк слегка охрипшим
— Тем лучше.
— Но зато вы сделали со мной кое-что другое. Разве вы сами этого не чувствуете?
— Нет, — ответила она и чуть было не ущипнула себя.
— А мне кажется, что да. Похоже, в нас обоих есть нечто вроде электрического заряда. Я — ядро, а вы — электрон, и всякий раз, когда мы оказываемся рядом, я всеми силами пытаюсь вовлечь вас в свою орбиту.
Похоже, он признавался ей в любви на языке научных терминов. Потрясенная Девон была не в силах отвести от него взгляд. Сущее безумие. В конце концов, что общего между романтикой и ядерной физикой? Девушка покачала головой.
— Вероятно, это просто излучение от компьютера — вроде гамма-лучей или как там их еще называют, — заявила она. — Всем известно, что нельзя слишком много сидеть перед экраном.
Джейк еще довольно долго смотрел на нее, потом усмехнулся и покачал головой.
— Ладно, пусть будет по-вашему. — Пожав плечами, он уселся в соседнее кресло, однако Девон с трудом верилось в то, что он так легко сдался. — Почему бы вам не прочесть результаты вслух?
— О’кей. — Она перевела дыхание и нагнулась к экрану. — «Я Александр Гамильтон Эванс, — начала она, — владелец плантации Уайдокс в штате Джорджия, сего апреля восемнадцатого числа года тысяча восемьсот девяносто второго от Рождества Христова, выражаю свою твердую волю исправить старую ошибку. С этой целью я спрятал в землю бесценное сокровище, которое мой наследник сможет найти, воспользовавшись данными мною ключами. Причина, по которой я оставляю эти указания в зашифрованном виде, станет ясна, когда имя и происхождение указанного наследника будут преданы огласке».
Джейк внимательно слушая.
— Уф! — выдохнула Девон, откинувшись на спинку кресла. — Где мои таблицы?
Она достала из рюкзака листы с родословной. С тех пор как она столкнулась с Джейком у двери кабинета Ника, ей так и не представилось случая их прочитать. Быстро просмотрев потрепанные бумаги, она нашла нужное место, и лицо ее тут же омрачилось.
— О нет!
— Что такое?
— В моей родословной не значится никакого Александра Гамильтона Эванса. Ближайшим по времени из моих предков, которых удалось найти, является некая Александра Карлтон, родившаяся в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году. Фамилии Эванс там нет вообще.
— Дайте-ка мне посмотреть. — Джейк взял у нее из рук листы и некоторое время внимательно их изучал. — Вы правы. Вы случайно не помните, когда именно жил этот Эванс?
— Даты его жизни были указаны в том письме. — Она развернула листок бумаги и пробежала его глазами. — Ага! Родился в тысяча восемьсот тридцать четвертом году, умер в тысяча восемьсот девяносто седьмом. — Она снова забрала у него родословную. — Возможно, кто-нибудь в этой таблице приходится ему кузеном или свойственником. Иначе я не могу себе представить, зачем им понадобилось приглашать меня в «Общество шифров Эванса».