Ноги из глины
Шрифт:
— Я знаю, что вы все сделали это! — вопил Детрит. — И если тот, кто это сделал, немедленно не сознается, всех вас, повторяю, всех до единого, и я не шучу, мы запрем в самой глубокой камере, а ключи бросим в самую глубокую пропасть! — Он указал пальцем на толстую посудомойку. — Вот ты! Это ты сделала, сознавайся!
— Нет.
Детрит немножко подумал. А потом:
— Где ты была прошлой ночью? Сознавайся!
— В постели, конечно!
— Ага, знакомая история. А ну, сознавайся, ты каждую
— Конечно.
— А свидетели у тебя имеются? Сознавайся!
— Да как вы смеете!
— А, так у тебя нет свидетелей, стало быть, это сделала ты! Немедленно сознавайся!
— Нет!
— Ну хорошо…
— Спокойно, спокойно. Спасибо, сержант. На пока все, — сказал Ваймс, ласково похлопывая тролля по плечу. — Все слуги здесь?
Детрит вперился глазами в строй:
— Ну? Вы ВСЕ здесь?
По строю прошла легкая волна, а потом кто-то осторожно поднял руку.
— Милдред Ветерок со вчерашнего дня отсутствует, — сообщил владелец руки. — Это служанка, отвечающая за верхние этажи. Мальчик принес записку. Ей пришлось отлучиться по семейным делам.
Ваймс почувствовал, как у него по спине забегали мурашки.
— Кто-нибудь знает, по каким именно? — спросил он.
— Нет, сэр. Но все ее вещи здесь, сэр.
— Хорошо. Сержант, до того как уйти с дежурства, пошли кого-нибудь за этой девушкой. А потом иди и как следует отоспись. Так, все остальные, могут возвращаться к своим делам. Э-э… господин Стукпостук?
Личный слуга и персональный секретарь патриция, с испугом взиравший на Детрита, перевел взгляд на Ваймса.
— Да, командор?
— Что это за книга? Дневник его сиятельства?
Стукпостук взял книгу.
— Очень похоже на то.
— А ключ к шифру вам известен?
— Я и не подозревал, что он зашифрован, командор.
— Что? Неужели вы никогда туда не заглядывали?
— Зачем, сэр? Это же не мой дневник.
— Вам известно, что ваш предшественник пытался убить патриция?
— Да, сэр. И должен сообщить, сэр, что ваши люди меня уже допросили. С пристрастием.
Стукпостук открыл книгу и удивленно поднял брови.
— А о чем именно вас расспрашивали? — уточнил Ваймс.
Стукпостук задумался.
— Позвольте-ка вспомнить… «Это сделал ты, сознавайся, тебя все видели, все вокруг говорят, что это ты сделал, так что это ведь ты сделал, а ну, сознавайся». В общем, я думаю, это все. А потом, когда я ответил, что это был не я, ваш офицер, кажется, зашел в тупик.
Стукпостук облизнул палец и перевернул страницу.
Ваймс уставился на него широко раскрытыми глазами.
Звук пил оживлял утренний воздух. Капитан Моркоу постучал в ворота лесопилки, которые почти сразу же отворились.
— Доброе утро, сэр! — поздоровался Моркоу. — Насколько я знаю, тут работает голем.
— Работал, — поправил владелец лесопилки.
— О боги, еще один, — пробормотала Ангва.
Их было уже четверо. Голем в кузне сунул голову под молот, от голема-каменщика остались лишь ступни, торчащие из-под двухтонного блока известняка, голема, работающего в порту, последний раз видели плывущим по реке в сторону моря, а теперь вот и этот…
— Просто ужас, — пожаловался владелец, шлепнув голема по груди. — Альф все видел. Голем вел себя абсолютно нормально, пилил себе и пилил, а потом вдруг взял и отпилил себе голову. А мне заказ к полудню нужно выполнить. Спрашивается, кто теперь будет пилить?
Ангва подняла голову голема. На лице глиняного истукана застыло выражение глубокой сосредоточенности — впрочем, иного выражения на лицах големов и не увидишь.
— Да, между прочим, — вспомнил владелец. — Альф сказал мне, он как-то слышал в «Барабане», будто големы начали убивать людей…
— Расследование еще продолжается, — отрубил Моркоу. — А теперь, господин… э-э, Древ Глотт, не так ли? У твоего брата еще лавка на Цепной улице, торгующая осветительным маслом? А дочь твоя работает в обслуге Университета?
Владелец был поражен. Но Моркоу знал всех.
— Да…
— Голем отлучался куда-нибудь вчера?
— Ну да, нес что-то насчет святого дня. — Глотт нервно переводил взгляд с Моркоу на Ангву. — Им позволяется уходить, иначе слова у них в головах…
— После чего он пришел и работал всю ночь?
— Да. А что же еще ему делать? А утром ко мне прибежал Альф и сказал, что голем вдруг отошел от пилы, постоял немного и…
— Вы вчера пилили сосновые бревна? — вмешалась Ангва.
— Да, пилили. Но вот что я хочу спросить: где мне теперь достать нового голема?!
— Что это такое? — спросила Ангва, вытаскивая из кучи мусора глиняную дощечку. — Это же его грифельная доска!
Она передала находку Моркоу.
— «Не убий, — медленно прочел Моркоу. — Глина от глины моей. Позор». Ты случаем не догадываешься, зачем он это написал?
— Шутить изволите? — осведомился Глотт. — Они вечно творят всякие глупости. — Он широко ухмыльнулся. — Слушайте, а может, у него чайник треснул? Уловили? Глина… чайник… треснул… потек?
— Очень смешно, — мрачно сказал Моркоу. — Я забираю это как вещественное доказательство. Доброго тебе утра.
— А почему ты спросила о сосновых бревнах? — поинтересовался он у Ангвы, когда они вышли с лесопилки.
— В подвале был запах сосновой смолы.
— Сосновая смола — это просто сосновая смола.