Нокаут. Часть 2
Шрифт:
— Тебе нечего смущаться. — Она пожала плечами. — Я думаю, он очень сексуальный.
— Ну, я думаю твои шортики очень сексуальные, и я считаю их совершенно неподходящими для работы. — Она закатила глаза, а мои руки спустились ниже по спине и остановились на её упругой попке. — Твоя попка очень рискует.
Она хихикнула в ответ на моё необоснованное предположение и, прикусив свою нижнюю губу, переместила мои руки обратно к ней на бёдра. — Всему своё время и место.
— Согласен. — Я наклонился к её уху и почувствовал, как её тело напряглось от желания. — Я никогда не занимался этим в тренажёрном зале.
— Сет, люди смотрят.
Я наклонился к её рту и чуть слышно выдохнул.
— Пусть смотрят.
Я
— Оливия?
Грубый мужской голос привлёк моё внимание к двери, и я настороженно осмотрел высокого, худощавого и взволнованного парня, направлявшегося прямо к нам. Оливия перевела на него свой взгляд и отступила назад, я отпустил её и с удивлением наблюдал, как этот парень обнимает её. Это не было просто объятие. Так брат обнимает сестру. Но блеск его глаз тревожил меня.
— Бред, это мой парень Сет. Сет — это Бред. Он друг моего брата, — сказала она после того, как они обменялись краткими приветствиями и он принёс ей соболезнования по поводу кончины Рика.
Бред взъерошил свои медно-рыжие волосы и протянул мне руку для приветствия. Я быстро скользнул по ней взглядом, прежде чем пожать.
— Ты парень с рекламного плаката на входе?
Еле поборов желание поёжится, я отнял свою руку. Я должен гордиться этим, а не чувствовать себя пристыженным.
— Да.
— Круто, брат, это поразительно! Как сильно ты бьёшь?
Я пожал плечами.
— Пойдём на ринг, и я покажу тебе.
Бред нервно хохотнул, и О встала ближе ко мне, успокаивающе погладив по руке.
— Я пас, спасибо. Может быть в следующий раз, — ответил Бред.
Я разглядывал выражение его лица, когда он вновь повернулся к Оливии, он неловко пару раз взглянул на меня. Густые, кустистые брови, тонкий нос и светлые желтовато-зелёные глаза… его кошачьи черты нервировали меня.
— В любом случае, я искал новый тренажёрный зал, решил заглянуть сюда и вот… я здесь. Мне нравится обстановка и люди. — Он приподнял брови, посмотрев на Оливию. — Возможно, я задержусь здесь.
Я скрестил руки на груди, и Оливия прислонилась ко мне, рассмеявшись, как будто он сказал что-то смешное. Я не услышал ничего даже отдалённо смешного. Или я не понял какую-то личную шутку?
— Пойдём, я покажу тебе зал. — Оливия взяла Бреда под локоток и посмотрела на меня через плечо. — Поговорим попозже, — сказала она, в её голосе сквозил смешок. — Ты опоздал, и Деррил вне себя.
Я наблюдал за тем, как они с Бредом обходят тренажёрный зал, смеясь и краснея, когда она указывает на оборудование и двери. Каждый раз, они смотрят на меня и вновь возвращаются к разговору. Это заботит меня больше, чем должно. До встречи с Оливией, я никогда не испытывал ревность. Я не ревнивый. Я беспристрастный парень, ударил и забыл. По крайней мере, был таким. Мне не нравится, как чувство ревности влияет на меня. Я ненавижу ярость, которую поднимает это чувство. Я ненавижу тот факт, что это чувство заставляет меня хотеть бросить Оливию прямо на пол и овладеть ею на глазах у всех, чтобы заявить на неё свои права.
— Сет! — выкрикнул Деррил, привлекая моё внимание. Он положил телефон в свой карман. — Ты опоздал. Снимай берцовку, надевай перчатки и вперёд!
Нехотя, я подошёл к рингу, стягивая майку через голову. Я старался смотреть вниз на свои руки, сосредоточившись на правильной намотке бинтов вместо того, чтобы одержимо наблюдать за передвижениями Бреда и Оливии по залу.
Деррил принёс перчатки и защитный шлем. Я взял только перчатки, не обратив внимание на всё остальное.
— Это уже не любительские бои Сет, ты должен надеть защитный шлем. Ты не можешь позволить себе пострадать на тренировке. Не говоря уже о том, что тебе предстоят интервью и пресс-конференции…
— Мне не нужен защитный шлем. Он не достанет меня.
Вздохнув, Деррил опустил шлем.
— Для твоего же блага не стоит быть таким самоуверенным.
Я смог сдержать улыбку, застывшую на моих губах. Мне нравится Деррил, по большому счёту потому, что он напоминает мне моего отца. Ладно, это не совсем верное сравнение. Есть одно большое отличие между Деррилом и отцом. Деррил всё время повторяет то, как он гордится мной, отец же похвалил меня всего пару раз. Впервые, когда мне было шесть лет и я пошёл к стоматологу, а второй раз на смертном одре: «Я горжусь твоей решительностью, но я не рад сделанному тобой выбору». Справедливое замечание. Довольно часто это был чертовски неправильный выбор. Ещё до того, как мама сошла с катушек, я слишком много пил, убивал время на вечеринках и переспал со слишком большим количеством девчонок. У меня нет оправдания. К этому не было никаких предпосылок. Я вырос в идеальной семье. Ну, почти идеальной. Моя сестра, Мэдди, была «золотым ребёнком». Мои родители из кожи вон лезли ради неё. Мэдди всегда мечтала стать адвокатом, как и мама, и мои родители (настроенные на большой успех) подпитывали её планы. Когда они спрашивали меня, кем я хочу быть, мои предпочтения всё время изменялись. На этой неделе я хотел стать автогонщиком. На следующей — бойцом в клетке. Чёрт, я даже думаю, что озвучил как-то свои мысли стать боссом мафии. На мой взгляд, со мной обращались совершенно не так, как с сестрой. Когда я сказал отцу, что хочу стать профессиональным бойцом ММА, он сомневался до тех пор, пока я не толкнул длинную речь насчёт дисциплины и решительности. Когда он увидел, насколько я серьёзен и увлечён, он согласился стать частью этого. Он долго и упорно учился искусству боёв ММА и в итоге узнал больше, чем я, научив меня всему, что я не знал. Вскоре мы с отцом стали ближе и было такое ощущение, будто последних 17 напряжённых лет никогда не существовало.
Мне это нравилось. Мне нравилось видеть его улыбку, обращённую ко мне, в его взгляде сверкала гордость за меня. Жаль, что наши новые простые отношения продлились недолго. Будучи хирургом и постоянно имея дело со смертью, мой отец часто посещал психолога… Однажды вечером он пригласил меня с собой. Он хотел, чтобы я увидел, с чем он имеет дело. Он был ответственным и увлечённым своей работой. Но он никогда не говорил о ней за её пределами.
Близилось время закрытия офиса… отец и я сидели в комнате ожидания. Там не было администратора, видимо, потому что уже было поздно, и он попросил меня найти Мейсона. Я прошёлся по офису, прежде чем зайти в кабинет. Я не жалею о том, что совершал, потому что это было именно то, чего мне хотелось, но я сожалею о том, что следовало за этим. События, последовавшие за тем, что произошло в кабинете Мейсона, разрушили построенные отношения с отцом. Я не виню жену Мейсона — хотя она должна была более уважительно относиться к своему браку, — я виню только себя. Я был молод, горяч и глуп. Так чертовски глуп.
Мои лёгкие горят, пропуская через себя воздух, я скрючился, выдыхая воздух через щёки. Что за чёрт? Я выпрямился и посмотрел в глаза своему спарринг-партнёру Дейву. Казалось, он в ужасе, что смог дотянуться до меня. Чёрт знает почему, он больше меня раза в три.
— Отличный удар, — простонал я, потерев лицо руками.
Я должен проснуться.
— Будь внимательнее, — приказал Деррил из-за канатов. — Держи руки перед собой.
Я поднял кулаки и встал в позицию. Больше он не достанет меня. Гарантирую.