Номад
Шрифт:
Закрыв дверь, я понизила температуру в комнате до минимальной. Приняла флуоксетанг. Потом еще. Потом еще вместе с жаропонижающим. Нет, недостаточно. Нужно было действовать радикально.
Набрав ванну до краев, я приправила и без того ледяную воду кубиками льда, оставшимися после редких вечеринок в моем доме. Залезла, ощущая, как перехватывает дыхание, а сердце норовит выскочить из грудной клетки через рот.
Ну надо же: меня, лучшую тестировщицу во всем Нова Соуле, сломали собственные кошмары. Всю свою жизнь я боролась с тем, кто я есть на самом деле – клон, выращенный в лаборатории, но сегодня мое прошлое прорвалось к свету
Рука потянулась к джойкегури, которого я по привычке носила с собой по дому. Играть было опасно – так гласила инструкция. Но по– другому мне было не забыться, не вытравить эту боль из души.
– Прости, приятель, – прошептала я, подключая шнур к своему порту. Я знала, что почти наверняка заражу его, своего старика. – Со мной тоже поступили жестоко.
Единственный сюжет, который хранил в себе мой джойкегури, изначально задумывался как страшилка. Однако я смогла сделать эту игру своей любимицей, должно быть, в силу своего тяготения к саморазрушению.
Волна жара прокатилась по моему остывшему телу. Я закрыла глаза и через несколько мгновений оказалась на другой планете. Сегодня игровое поле было покрыто густым слоем снега. Он искрился под светом луны, и его ровная гладь лишь изредка перемежалась верхушками сосен, покрытыми снежными шапками. Я же сидела в своей излюбленной позе на одиноком камне.
Небо начало розоветь – но это был не восход. С каждой секундой становилось все теплее, и снег таял, превращаясь в струящиеся ручьи. Талая вода омывала камень, на котором я сидела, пока, наконец, не высохла под жаром летящего на всех парах астероида. Возможно, кого-то и страшил конец света, но только не меня. Мне нравилось смотреть, как под действием запредельных температур плавятся камни. Ощущать, как мое собственное тело сгорает и рассыпается на атомы, которые потом становятся частью звездной пыли.
Игра не транслировала боль; весь ее ужас и одновременно наслаждение заключалось в осознании своей гибели, распада на ничтожные частицы. Каждый раз сценарий смерти был иным, но суть сводилась к одному – уничтожению всего сущего.
И вот, паря среди звезд и черных дыр в качестве разобщенных атомов, я вдруг ощутила присутствие постороннего. Кто-то собирал меня, притягивал друг к другу частицы, из которых состояло мое тело. Вирус! Он взломал мою игру и теперь переписывал ее по своим правилам. Ужас охватил меня, но, все еще оставаясь в виде чистого сознания, я не могла сопротивляться.
Тем временем атомы складывались в молекулы, молекулы образовывали нити ДНК… Но это была не я. Вирус внедрил в программу сборки энное число мутаций, и теперь вместо меня на свет должно было появиться не иначе как чудовище.
Я закричала, взглянув на свои руки. Совершенно плоские двухмерные развертки моих рук устремились из одной бесконечности в другую... Не дожидаясь продолжения этого адского превращения, я вышла из игры.
– Ты можешь сейчас приехать? – Я звонила своему приятелю, Хвону Чангпу.
Тот ответил не сразу: ну конечно, ведь они сегодня «зависали».
– Все в порядке, Лин? – в голосе Хвона слышалось опасение за мою жизнь.
– Да… Нет. – На глаза навернулись слезы. Мне хотелось закричать: «Я в полном раздрае! Я уничтожена! Я смертельно больна!», но вместо этого я выдала лишь сухое: – У меня проблемы.
Не задавая лишних вопросов, парень отключился. А через пятнадцать минут его высокая нескладная фигура возникла у меня на пороге. Чангпу был одним из немногих производителей, пробившихся «в верха» при помощи интеллекта и адского труда. Когда мы только познакомились, все, что он мог позволить себе, – это снимать пахнущую рыбой комнатушку над доками. Сейчас он жил всего на три уровня ниже меня, и никто и никогда не признал бы в нем производителя. Хвону удалось сбежать от своего происхождения, как и мне. По крайней мере, я думала так еще утром.
Оглядев меня с ног до головы, он вздохнул и покачал головой.
– Чья бы корова мычала, – мягко огрызнулась я. Он все еще был в vr-костюме, а волосы взмокли от пота. Но до меня ему было далеко. Налив приятелю чаю, я удалилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Мой внешний вид никогда не соответствовал принятым в нашей компании нормам: «рукава», набитые еще в молодости, ассиметричная прическа и цвет волос, меняющийся каждый месяц от ультрафиолетового до пепельно-розового, рваные джинсы и футболки с персонажами из манхва, – на все это Сэджик закрывал глаза лишь по причине моей незаменимости. Но сейчас, впавшая в отчаяние я, больше напоминала хостес из Нижнего города, чем гениальную разработчику нативок. Всклокоченные волосы, размазанная тушь, искусанные костяшки пальцев и неестественно расширенные зрачки – я все еще была под воздействием флуоксетанга.
После горячего душа последовал долгий разговор. Хвон почти не перебивал, только иногда вскакивал с места и принимался расхаживать по квартире. Я рассказала ему все, включая события последних часов, когда вирус нарушил ход моей домашней игры.
– Ты должна немедленно лететь к этому Хо, – сказал он, когда мой рассказ был окончен. – Пусть лечит тебя, гад он этакий!
Иногда Хвон был излишне эмоциональным, но это не мешало ему давать дельные советы. У меня не оставалось выбора, кроме как навестить господина Хо и заставить его (или умолять на коленях) дать мне противоядие.
Дождавшись утра (передоз не позволил мне уснуть), я вызвала лайнер на великодушно присланный Сэджиком адрес Абры Хо. Но не тут-то было: программа такси заблочила меня, не дав даже подняться на борт.
«Заражение! Заражение! Заражение!» – трещал динамик, пока я не отменила свой полет, высказав напоследок все, что я думаю о лайнерах, карантине и, в особенности, господине Хо.
Меня не пустили на борт. Что дальше? Не дадут выйти из дома? Заблокируют двери, оставив меня гнить в четырех стенах?
Но я не собиралась сдаваться. Спустившись на лифте на первый этаж (не помню, чтобы я когда-нибудь это делала), я окунулась прямиком в разношерстную толпу спешащих на работу производителей. С учетом всех пробок я доберусь до «Чхонджу Геймз» примерно за час… Что ж, могло быть и хуже, живи я где-нибудь за третьей дамбой. Стараясь минимально контактировать с проходящими мимо людьми, я подняла руку, чтобы поймать наземное такси.
Но самая большая неприятность ждала впереди.
Меня не хотели пускать в здание «Чхонджу Геймз». Но если лайнер с заданной программой я еще могла простить (точнее, не могла наказать), то упершийся рогом консьерж знатно взбесил меня.