Нонаме
Шрифт:
– Пошли, – ответил Олегсандр, – только пойдем не той дорогой, о которой тебе говорил старик. Там сейчас очень грязно и ты быстро угробишь свою обувь. Солнца сквозь листву совсем не попадает, а после недавних дождей почва совсем не высохла. Ты же не против? – Не дожидаясь ответа, продолжил: – Хотя тебе деваться все равно некуда, пойдешь, куда будет велено – Он улыбнулся своей доброй улыбкой и посмотрел Арчи в глаза, надел на голову бейсболку с прямым козырьком и стал выглядеть еще глупее и смешнее, чем раньше.
3
Они обошли вокруг дома и оказались на заднем дворе. Дворик был неплохо так облагорожен. Трава была кошена совсем недавно. Слева находилось кострище, на котором Алекс готовил себе пищу и подорожниковый чай и от которого до сих пор исходило приятное, еле осязаемое тепло, и ввысь уносилась тонкая струйка дыма.
Олегсандр, заметив пристальный взгляд Арчи, объяснил:
– Не архитектурный памятник, конечно, но для Луны, я считаю, самое то. Хотя жить она там отказывается и предпочитает жить в доме, а я и не возражаю. Друзей не выселяют. Понятно, что ей тут скучно одной, да и мне в доме тоже скучно. Я, когда построил конуру, по ее наполнившимся грустью глазам сразу понял, что жить она в ней не будет. Тем не менее, я хотел, чтоб она оценила мое творение. Одним вечером я выпустил ее из дома и закрыл за ней дверь. Всю ночь она скулила под окном и скреблась в дверь, видать, ждала, пока я ее впущу обратно. Но я лишь покрепче прижимал ладони к ушам и пытался заснуть. У меня получилось. – От воспоминаний у Алекса покраснели глаза, и наворачивались слезы. – Утром я проснулся и первым делом вышел на улицу с проверкой, чем же занимается Луна. На переднем дворе ее не было. Я сразу отправился на задний. Когда и там ее не обнаружил, обрадовался тому, что она все-таки облюбовала свою новую конуру. Я подходил ближе и выкрикивал ее имя: «Луна! Луна!» Заранее наклонился (как всегда это делаю), чтобы погладить ее, когда она подбежит, виляя хвостиком, но так ее и не дождался. И тогда я понял, что ее нигде нет, но продолжал звать ее и умолял вернуться. Потом мои силы иссякли, я смирился с потерей друга по своей же вине и разрыдался. – Он тяжело вздохнул и сплюнул слюну.
– Где ты ее нашел?
– Я три дня ходил по близлежащим окрестностям и заглядывал в каждый укромный уголок. Обошел все заброшенные дома и сараи. Поднимал каждую густую ветку в надежде увидеть ее печальные глазки, обнять ее и никогда больше не выпускать из своих объятий. Поиски были тщетны. Неделю я лил слезы и пытался запить горе подорожниковым чаем, давясь им изо дня в день. Я молился Богу, чтобы она была жива и вернулась домой. Я ставил миски с едой на берегу и на дороге рядом с домом на случай, если она проголодалась. Раз за разом я менял испорченную еду. – Луна подбежала к нему и прыгнула на ногу. Он ее погладил. – Каким-то утром я в очередной раз вышел из дома с пакетом куриных косточек. Я хотел разложить их в тех местах, в которых предположительно их могла бы найти и покушать Луна, как та выскочила из-за угла дома и бросилась ко мне. Я отбросил пакет и повалился на траву обниматься с ней. Она облизывала мое лицо, и мне это нравилось. Я чувствовал себя самым счастливым человеком во всей вселенной, если, конечно, еще есть где-то люди помимо Земли. Тогда я впервые плакал от счастья. Я взял Луну на руки и почувствовал, как же сильно она исхудала. Ребра так и просились наружу через короткую шерстку, а брюшко втянулось и прилипло к позвоночнику. Все тело ее было в царапинах и ссадинах, а на мордочке, – Олегсандр провел пальцем по лицу от ноздри до глаза, – вот такенная кровяная рана длиной сантиметров в десять. Я не знал, в какую передрягу она из-за меня попала, и знать не хотел. Я наложил ей заживляющую повязку из подорожника, как у тебя на пальце, и накормил. Потом я хотел как можно скорее избавиться от этой треклятой конуры, принесшей Луне и мне столько боли, но со временем все как-то само собой позабылось, и вот она до сих пор тут стоит с прошлого года. Не знаю только, зачем я ее покрасил. Сожгу ее сегодня, – он гневно взглянул на конуру и пнул по ее крыше, отчего та задралась кверху и чуть не отпала, – как только вернусь. Луна! Миленькая! Пошли проводим доброго человека до окраины.
– Теперь она от тебя ни на шаг!
– Теперь мы – не разлей вода. Всегда рядом. Только в туалет ходим отдельно.
Олегсандр открыл дверь калитки и протянутой рукой предложил Арчи и Луне выйти первыми и вышел следом за ними.
4
За забором среди непроходимых зарослей брала свое начало тропинка, поверх которой лежали две доски на ширине плеч для удобного перемещения по заболоченной местности. Иногда доски заканчивались и сменялись автомобильными покрышками и разным строительным мусором.
– Олег… Алекс, это ты проложил этот путь к своему дому? – спросил Арчи. Он переступал с одного колеса на другое и держался руками за ветки, но это не помоглj ему не оступиться и не угодить в жидкую грязь, и на половину запачкать одну кеду.
– Если бы… Это все бывшие хозяева. Многие жители строили здесь такие подходы к своим домам по сократительным путям, ведь по дороге получался длинный крюк, а кому нравится идти больше, когда можно сэкономить уйму времени. Ты потерпи, нам осталось совсем чуть-чуть.
– Почему, когда все покинули свои дома, ты заселился здесь? У тебя что-то случилось? Ты лишился жилья в городе?
– Да мать его побери, – взбесился Алекс, – этот гнилой, точнее пока только еще загнивающий город! Но все идет к одному! Ты и сам все поймешь, если не с первой минуты, то в первый месяц жизни в нем – точно. Большинство жителей только рады покинуть его да поскорее. Только есть проблема: город не хочет отпускать людей, вцепившись зубами и когтями в их жизни, подпитываясь их силами и высасывая из них все соки.
– Не понимаю тебя.
– Что ж тут непонятного? Еще каких-то десять-двадцать лет назад Слобург считался промышленным центром Кировской области. В нем было сполна градообразующих предприятий. Я, например, всю жизнь проработал на мебельной фабрике, чья продукция отправлялась по всей России. Я устроился туда сразу после школы, чему был несказанно рад. Тогда все пацаны хотели работать на станках или просто в производственных цехах, как работали их отцы и деды, передавая ремесло из поколения к поколению. Так бывает, сам знаешь. Каждый хочет видеть себя в своем чаде. – Олегсандр вздохнул. – Я исправно трудился, зарабатывал деньги и медленно, но верно двигался по карьерной лестнице и к лету две тысячи десятого, когда мои дети Света и Коля перешли в восьмой класс, а жена открыла свой салон красоты, уже был начальником цеха. С того времени и начались сплошные проблемы. С массовым появление интернета все больше и больше ребят не хотели работать руками, предпочитая работать головой, либо не работать вообще, отчего на фабрике был дефицит специалистов, и это на каждом предприятии города. Впрочем, и спрос на качественную продукцию упал в угоду продукции низкого сорта и такой же низкой цены.
– Это бизнес, чего ты хотел? Нужно идти в ногу со временем, иначе и жизни не будет. – Арчи не понимал возмущений Олегсандра.
– Я не спорю, но ты постарайся дослушать меня до конца, раз спросил, или уже не интересно? – обиженно произнес он и, не сбавляя шага, перепрыгнул с колеса на доски. Луна тем временем обнюхала рваный резиновый сапог, торчащий из грязи, и подняла заднюю лапу в известных целях.
– Что ты, что ты… продолжай, конечно. Постараюсь не перебивать.
– Хорошо. – Алекс хлопком убил комара и размазал его по шее. – Какой наглец. Атакует средь бела дня. Так, о чем это я? Ах да! К две тысячи четырнадцатому фабрика, где я работал, полностью прекратила свое существование, открывая мне и оставшимся рабочим двери в новые профессии, которых в городе становилось все меньше. Какое-то время я работал у жены сторожем, водителем, грузчиком – в общем, кем придется.
– Как зовут ее, твою жену?
– Просил же не перебивать. Лучше бы ты не спрашивал имени этой твари, теперь ее зовут только трахаться. – Алекс хотел продолжить оскорбительную речь, но при виде удивленных глаз и открытого рта Арчи передумал и проскрипел зубами. – Извини, но все так и есть. В этом и кроется причина, отчего я покинул город и выбрался в это тихое местечко. В общем сколько-то мы держались на плаву отчасти от того, что после школы дети не захотели получать дальнейшего образования и на вопрос: «Кем вы хотите стать и чем заниматься?» отвечали без раздумий: «Популярными блогерами». И так отвечали и до сих пор отвечают все без исключения дети, не только мои. Да даже пожарник сейчас в первую очередь блогер и, прежде чем тушить очаг возгорания, включает видеокамеру и ведет прямой эфир.