Нонаме
Шрифт:
Арчи понимающе кивнул. Он и сам вел свои мини-блоги, которые смотрели в основном его друзья, коллеги со студии и некоторые случайные гости его странички. По его прикидкам, он был немного старше детей Алекса, возможно, лет на пять-шесть, не больше.
– Так почти все жители города начали пытаться снимать видеоролики о своей жизни. Смотрите, как я живу! Смотрите, как я ем! А вот я иду по дороге, а здесь я какаю и смотрю свое видео. Ты понимаешь? Вот и жена продала все свое оборудование из салона, а на вырученные деньги купила камеры и сделала студию для съемок. Сначала у нее не получалось, и я хотел ей помочь (заняться мне все равно было нечем), но она любезно попросила меня не вмешиваться в ее дела. Я настаивать не стал, да и через некоторое время
Арчи отодвинул последнюю свисающую на их пути пушистую, немного влажную ветку, и они вышли прямиком к крутому, заросшему деревьями и сорняками склону высотой с трехэтажный дом. От самого его начала и до верха простилалась железная лестница с перилами, уходя то влево, то вправо по склону. По ее состоянию было видно, что она доживала свой век. Где-то перила были отогнуты, где-то болтались на металлической полосе, приваренной к одному краю.
У подножия лестницы Арчи заметил недостающие ступени. Ему явно не хотелось взбираться по этой не внушающей доверия конструкции, готовой обрушиться в любой момент от незначительной нагрузки. Он и представить не мог, что по ней хоть кто-то поднимался за последние сто лет. Он задрал голову, осмотрел самый верх лестницы (там, где она заканчивалась), и голова закружилась.
– Надеюсь, нам не туда, – с трепетом произнес он и снова посмотрел снизу вверх.
– Надейся, – отозвался Алекс и ступил на первую ступень. – Даже Луна не боится, а ты, взрослый дядька, переживаешь. Тебе надо домой или нет?
– Надо, – пробубнил Арчи. – Что было дальше с творческими начинаниями твоей жены?
5
Они поднимались. Впереди шел Олегсандр, тяжело занося ноги и перешагивая со ступени на ступень и указывая Арчи уязвимые места конструкции, которые лучше было не проверять на прочность. Он велел ему идти точь-в-точь по его маршруту и соблюдать правила безопасности, чтобы избежать лишние проблемы.
Арчи подчиненно соблюдал указания и изредка поглядывал назад, не отставала ли от них Луна, и не провалилась ли она в одну из оставшихся позади дыр. Та как ни в чем ни бывало тихонько попрыгивала за ними, обнюхивая веточки и травинки с разных сторон.
– Не так уж и страшно, да? – спросил Олегсандр, видя, как тот переживает и с трудом передвигает отяжелевшие ноги.
– Нормуль. Полпути уже пройдено, так что я как-нибудь справлюсь. Луна подтолкнет.
– Что верно, то верно. Ну так вот… Жена, значит, каждый вечер уезжала в студию, а приезжала глубокой ночью, а то и вовсе под утро. Я начал подозревать ее в проституции. Однажды проследил за ней до самого входа в студию и не спускал с него глаз. К ней так никто и не пришел. Я успокоился, но все равно винил себя за недоверие, она же старалась во благо семьи. Что же касалось семьи: мы с детьми сидели на плечах у их матери и не работали, но они сильно хотели ей помогать и, возможно, тоже стать медийными личностями, как она. В этом ничего плохого нет, если душа лежит к делу. И вот однажды она взяла их с собой на съемки, и их не было целые сутки. Я, конечно, подумал, что они учились, поэтому-то их так долго и не было дома. Он и вернулись-то измученными, правда очень довольными. Потом они все реже и реже стали появляться дома и только заходили наведать меня и принести продуктов. Типа, заботились об отце. А что в этом плохого, если детки нашли себя и свое дело?.. Все казалось прекрасным, словно покрытый розовой пеленой дар спустился к нам за терпения наши. Казалось до поры до времени, пока один мой знакомый не сказал мне, когда я выносил мусор: «А твоя Настюшка хороша. Я часто ее смотрю и иногда даже перевожу ей деньги, но теперь, когда она привела Светку с Коляном, я буду смотреть их гораздо чаще, а донатить буду больше. Молодцы они у тебя!» Я спросил у него значение слова «донатить», и он объяснил мне в доступной форме. Тебе, наверное, объяснять не нужно?
– Жертвовать, дарить.
– Именно! Тогда я попросил знакомого показать мне хоть один видеоролик с участием моих близких, потому как сам ни разу не спрашивал и не пытался найти, чтобы не сглазить их. Я, как сейчас, помню бушующий ураган ненависти к жене (хорошо, что уже к бывшей). Как ей пришло в голову сниматься в этих мерзких сценах и выкладывать их в интернет на всеобщее обозрение?
Алекс остановился на последней площадке и оперся руками на изогнутый поручень. Там лестница поворачивала налево, и до ее конца оставалась всего пара десятков ступеней. Он тяжело дышал, из груди доносился хрип. Арчи не понимал, чем было вызвано это состояние: от его избыточного веса и физической нагрузки, от вредных привычек, которые, вероятнее всего, не обошли его стороной и отдаются громким эхом в его организме, или от горьких воспоминаний его прежней жизни, которую он переживал и каждую страничку которой переворачивал в своей голове.
Ноги Алекса подкосились, и он повалился на пол площадки, все еще придерживаясь за поручень. Это оказалось для него сложной задачей. Его пальцы рук разжались, и он со звоном рухнул, что вся лестница загремела и задребезжала, сотрясая воздух на далекие расстояния.
Арчи успел подхватить его тяжелое, обмякшее тело, и Олегсандр чудом не ударился головой об угол. В этом явно не было необходимости. Ни Олегсандру, ни Арчи это сейчас совершенно не было нужно.
Арчи положил голову Олегсандра на ступень, подложил под нее мягкой травы, до которой смог дотянуться и сорвать. Он и сам чуть не упал, пока тянулся за травой. Что делать дальше, он не знал.
Думал сделать искусственное дыхание, но по поднимающейся и опускающейся груди понял, что в этом не было необходимости. Тогда он стал звать на помощь, да только крик его отражался от склона и улетал в сторону реки, в сторону дома Олегсандра.
Луна подбежала откуда-то снизу, увидела своего хозяина лежащим на площадке, не сбавляя скорости, прыгнула к его лицу и облизнула его. Сначала провела языком по его правой щеке, потом по лбу и зализала его прямую челку к верху. Она оббежала его вокруг и лизнула руку. У Алекса едва пошевелился палец.
Арчи стоял, как вкопанный, не в силах что-либо предпринять, и лишь тоскливый и жалобный взгляд Луны вернул его в чувства. Он вспомнил про телефон, лежащий мертвым грузом в его кармане, и достал его, надеясь дозвониться до все той же службы спасения. Нажимая на кнопку включения, он думал, работает ли в России (или где он там находился) номер 911, и сможет ли он вообще что-нибудь объяснить. Телефон, как всегда, его предал – дисплей так и не загорелся. «Хренов аккумулятор сел», – подумал Арчи и до того разозлился, что с яростью выбросил его куда подальше. Телефон со вистом пролетел до сухой ветки, ударился об нее и, развалившись на несколько частей, приземлился деталями где-то в траве внизу.
На мгновение Арчи пожалел о содеянном, но былого уже не вернуть. Он развернулся к Олегсандру, сел возле него на корточки и потерялся в раздумьях, как ему помочь и что делать.
– Олег, Олег, Олег. Очнись, Олег, – тараторил без передышки он и тряс его за плечи. – Алекс, ты меня слышишь? Алекс! А-лекс! А-а-а-ле-е-е-кс! Олегсандр, ради семьи…ради Луны! Олег!
Алекс, вроде, едва заметно дернул закрытыми глазами, но Арчи этого не заметил и продолжал его трясти. Зато Луна прекрасно это видела и принялась усерднее лизать любимого хозяина.
Глаза Алекса приоткрылись, а на лице появились первые признаки улыбки. Он набрал полную грудь воздуха и что есть мочи выдохнул, крепко-накрепко обнял Луну и подставил ей свое лицо. Луна восторженно гавкнула.
– Что, миленькая, испугалась? А ты не смей называть меня Олегсандром, я же говорил, что мне это не нравится. – Алекс сурово посмотрел на Арчи, отчего тому вдруг стало не по себе, а потом громко рассмеялся. – Что стоишь, как пень? Осталось немного, но твой путь еще не закончен, а я, как видишь, жив здоров. Такое со мной порой случается. Не знаю, почему. Мне плевать.