Норки!
Шрифт:
Юла отреагировала на появление лиса почти так же резко, как она реагировала на кроликов.
— Рыжий прохвост что-то замышляет, — с подозрением пробормотала она, выглядывая из дупла с таким видом, словно собиралась раскрыть тайные замыслы лиса при помощи одного лишь зрения. — Неужели ты до сих пор не понял, как опасно ему доверять?
— У меня просто-напросто нет выхода, — коротко ответил Филин. — Он должен рассказать мне, что происходит в лесу.
— Он расскажет тебе только то, что выгодно ему, — парировала Юла. — Ну да пусть это падет на твою же голову.
С этими словами она слегка клюнула его в щеку и запрыгнула обратно в гнездо.
— Будь осторожен, мне бы не хотелось тебя потерять, — добавила она неожиданно.
Филин, польщенный и тронутый этим замечанием, слетел вниз. Он не помнил, когда в последний раз Юла говорила ему что-то подобное. Может быть, она тоже в конце концов поняла, насколько необходимо что-то предпринять, пусть даже рискованное и небезопасное? Или ее образ мыслей изменился с рождением птенца, голенького, беспомощного существа, которое негромко попискивало в заново отремонтированном углу гнезда?
— Я все понял, как только увидел, как люди прикрепляют на мосту белый квадрат, — небрежно заметил Фредди.
— Когда это было? — спросил Филин.
— Пару недель назад или около того. — Лис зевнул.
— Я его не видел.
— Ничего удивительного. Он до сих пор там, но он слишком мал, и его трудно заметить. Это человеческая штука, а лесные жители, как известно, стараются держаться подальше от всего незнакомого. Даже если бы кто-нибудь и заметил этот квадрат, то вряд ли понял бы, что он означает. В нем, откровенно говоря, ничего особенного нет.
— Не хочешь ли ты сказать, что ты это понимаешь? — с легкой насмешкой уточнил Филин.
— Я не уверен, будто все понял правильно, — с неожиданной серьезностью отозвался лис. — Но я интересовался, спрашивал, сопоставлял. Многие лисы видели такие штуки. Они говорят, это особый знак, который люди имеют обыкновение устанавливать на территории, которую считают своей. После этого они либо строят на этом месте свои логовища, либо прокладывают твердую дорогу.
— И что они собираются предпринять в нашем случае? — уточнил Филин, приготовившись к самому худшему.
— Я не уверен, но боюсь, что первое, — пожал плечами Фредди. — В конце концов, если нам и норкам нравится жить в лесу, то почему людям не может нравиться то же самое?
Как он может относиться к этому так легкомысленно, удивился Филин. С другой стороны, из всех лесных жителей Фредди был, пожалуй, единственным, кто ясно представлял истинный характер происходящего и не строил никаких иллюзий насчет будущего. Теперь понятно, почему барсук затыкает уши, закрывает глаза и стремится забиться как можно глубже в нору, лишь бы не слышать тревожных новостей. В конце концов, его логово совсем недалеко от Большой поляны, и что будет с ним и его семьей, если в лесу поселятся люди? Несомненно, именно из этого материала были сотканы самые страшные барсучьи кошмары, которые и сделали его таким раздражительным.
— Я предполагаю, — важно сказал лис, — что люди намерены осваивать территорию, которую они оградили лентами. Пока, впрочем, они сосредоточили все свои усилия на освоении леса. Похоже, они всерьез намерены прибрать его к рукам, Фил.
Филин почувствовал легкую дурноту, которая, впрочем, быстро прошла.
— Как ты думаешь, долго нам еще осталось?
— До того как люди поселятся здесь по-настоящему, пройдет, пожалуй, несколько месяцев, но работы будут с каждым днем расширяться, так что лесу, считай, конец.
«Как можно так спокойно констатировать такие ужасные вещи? Неужели ему все равно?»
— Почему ты не сказал об этом раньше? — сердито спросил он.
— Почему?.. — Фредди опять передернул плечами. — А почему, собственно, я должен делиться с кем-то моими маленькими секретами? Мы, лисы, не придерживаемся в отношении людей принципа «держись подальше». Напротив, в последнее время мы начинаем думать, что чем ближе к людям — тем лучше. О преимуществах такого соседства можно говорить много и долго, но если хочешь знать… Словом, от людей можно многое получить, если знаешь, как правильно к ним подойти.
— Но как же насчет охоты? Ты говорил, она существует специально для того, чтобы убивать лис! — выпалил Филин, использовав свой испытанный аргумент. Что бы там ни говорил Фредди, он вряд ли захотел бы жить рядом с людьми, пока существуют охотники и собаки.
— Нам все чаще и чаще приходится слышать, будто в больших поселках, где много-много человеческих логовищ, люди совсем другие, — спокойно отозвался Фредди, не собираясь, по всей видимости, возобновлять старый спор. — Тебе нелегко будет в это поверить, но они, похоже, только радуются нашему появлению. Можно подумать, будто люди разделились на два совершенно разных вида.
Он немного помолчал, и Филину показалось, что старый друг вот-вот поделится с ним чем-то сокровенным, но Фредди, видимо, передумал, так как ничего не сказал.
— Уж так они будут рады видеть тебя и твое племя вблизи своих порогов, а особенно вблизи своих курятников! — желчно заметил Филин.
Фредди только ухмыльнулся в ответ.
— В больших человеческих колониях нет курятни-K0Bi — сказал он. — Там… Да и что плохого в том, если мы будем держаться наших друзей? — спросил он с неожиданным напором. — Ведь большинство людей совсем неплохо к нам относятся, что бы ни утверждали ты и все остальные!
— Совсем как норки, да? — не удержался Филин. — Ты наверняка знаешь, Фредди, какие слухи циркулируют в лесу. Почему бы тебе не признаться заодно и в этом?
— Мы несколько раз беседовали, только и всего, — ощетинился лис, но на морде его появилось хитрое выражение. — Что в этом плохого?
«Все плохо, — подумал Филин. — Абсолютно все». Впрочем, он сдержался и не стал произносить этого вслух.
— Что думают норки о человеческом вторжении? — спросил он. — Они не собираются перебраться отсюда куда-нибудь подальше?