Норма
Шрифт:
— Здорово, чувак!
Он обернулся. Перед ним стоял Трофименко.
— Ёоооо-моё….. — брови Свеклушина поползли вверх, — Серега?!
— Он самый! — сияющий Трофименко протянул руку.
— Слушай, слушай, да как же ты… откуда?! — Свеклушин тряс его кисть.
— Оттуда! Оттуда. Сашок!
— Но, постой, чего же ты… ёпт… чего ж не позвонил? Не заезжал?
— А я только приехал. С вокзала. Вещи в камере хранения.
— Постой… ты в командировку, или так?
— Вообще-то просто
— Ёпт! Ну, деятель! Потолстел ты… разъелся, что ли?
— У нас разъешься…
— Но, ты постой, а как же, а Нина?
— Что, Нина? Нина — все путем. Живем, работаем. Детей растим. Сашке два, Тимке уже восьмой.
— Тимке? Восемь? Ё..моеё! Восемь! Я ж его недавно на руках таскал!
— Теперь не потаскаешь. Пухлый стал. Жиртресина.
— Ну… слушай, Серега, ну ты погоди, расскажи как там у вас, как Пал Егорыч, как Сенька?
— Да все в порядке. Пал Егорыч все там же. Тянет.
— Главным инженером?
— Ага. Семен запил что-то. Взыскание у него. С женой чуть не разошелся.
— Ёпт! Чего эт он?
— Сам не знаю. Вроде и не пил никогда особо. Так, как все…
— Дааа… надо же. Талантливый парень такой… Слушай, ну, давай сядем, что ли, чего стоим как мудаки… иди сюда…
Они перешли улицу и сели на лавочку у входа в аллею. Свеклушин смотрел на Трофименко, качал головой:
— Дааа… надо же. Встретились. Но ты, вообще-то, гусь тот еще. Не звонишь, не пишешь…
— Саш, это не от меня зависит. Я ж по полгода в командировках. Мотаюсь, как черт.
— Все равно. Пару строчек написал бы. Жив, здоров, привет родителям.
— Да я писал.
— Когда писал-то?
— Да писал… что ты прямо… писал.
— Ну и жопа ты все-таки! — Свеклушин рассмеялся, хлопнул Трофименко по плечу. — Писал!
Трофименко вытащил папиросы:
— Будешь?
— Не. Не хочу.
— Ну, а у тебя как? Свеклушин вздохнул:
— Все по старому. Верка авиационный кончает.
— Заочный?
— Ага. Сережа в седьмой пошел.
— Как учится?
— Так себе. Чего-то никак за ум не возьмется. Побренчать, маг послушать.
— Ясно. Ну а на работе как? Как с Сидоровым?
— Хреново.
— Давит?
— Ага. Я уходить хочу от них. Надоело.
— А куда?
— В техникум. Преподавателем.
— Технологию?
— Ага.
— Ну, что ж, тоже интересно, — Трофименко курил, перехватив папироску возле самой головки.
— А главное рядом. В Черемушках.
— Ну так сам бог велит. Уходи, конечно.
Свеклушин положил портфель на колени, улыбаясь, вздохнул:
— Да, Серега, Серега. Морщины вон у тебя. Надо же.
— Ну и чего странного? Нормально.
— Чего ж нормального? Мастер спорта по самбо, тридцать пять лет.
— Да у тебя тоже, кстати, морщин хватает. Так что не расстраивайся шибко на мой счет. Береги нервные клетки.
Засмеялись. Свеклушин шлепнул Трофименко по коленке:
— Вот что, деятель. Давай мотай на вокзал, забирай свой угол и дуй к нам. Живо. А я щас Верке звякну, чтоб сварганила что-нибудь. Она поди дома уже. Давай, быстро.
Он встал, но вдруг вспомнил:
—Только вот погоди-ка. Норму сжую щас, чтоб домой не тащить. Хорошо, что вспомнил.
Он сел, раскрыл портфель. Трофименко курил, стряхивая пепел на асфальт.
— Где она… ага вот.
Свеклушин вытащил упакованную в целлофан норму.
— Ух ты, — Трофименко потянулся к аккуратному пакетику. — Смотри, какие у вас… А у нас просто в бумажных упаковках таких. И бумага грубая. И надпись такая оттиснутая плохо, криво. Синяя такая. А у вас смотри-ка, во как аккуратненько. Шрифт такой красивый…
— Столица, чего ж ты хочешь, — Свеклушин разорвал пакет, вытряхнул норму на ладонь, отщипнул кусок и сунул в рот. Трофименко потрогал норму:
— И свежая… во, мягкая какая. А у нас засохшая. Крошится вся… организаторы, бля. Не могут организовать…
— А вы написали бы куда надо, — Свеклушин жевал, периодически отщипывая.
— Написали, бля! — Трофименко швырнул папиросу, придавил ногой. — Не смеши, Саша.
— Не помогает?
— Да конечно. Всем до лампочки. А потом, говорят, почему периферия тянет слабо! Смешно. Сказка про белого бычка. Везут, везут опять пакеты эти. А там шуршит засохшая, лежалая. Норму уж могли бы наладить. Странно это все…
— Дааа… много у нас еще этой несуразицы, — Свеклушин сунул в рот последний кусочек, скомкал хрустящий пакетик, хотел было швырнуть в урну, но Трофименко остановил.
— Дай мне, не выкидывай. Жене покажу.
Он разгладил пакетик, спрятал в карман.
Встали.
Трофименко поправил фуражку, Свеклушин — шарф. Секунду разглядывали одежду друг друга. Трофименко шмыгнул носом:
— Саш… а вот если такую куртку достать? Трудно?
— Да не то чтоб очень… но это чешская. Тоже дефицит.
— Ну я переплачу там сколько надо, деньги есть, а? Как?
— Да можно попробовать. У Верки продавщиц много знакомых, — Свеклушин переложил портфель в левую руку, вздохнул. — Попробуем. А щас ты, Серег, дуй на вокзал. Забирай вещи. Адрес помнишь?
— Ну еще бы…
— Ну и чудесно. Беги. Чтоб через полчаса — у нас. Усек?
— Усек, — Трофименко улыбнулся.
— Давай. Ждем. — Свеклушин кивнул, повернулся и бодро зашагал прочь. Трофименко улыбался и смотрел ему вслед.
<