Норма
Шрифт:
— Номер два. — Николаев подошел к нижним полкам, вынул два тома энциклопедического словаря, бросил на пол, сунул руку в образовавшуюся брешь, достал книгу в мягком переплете, — Александр Солженицын. «Архипелаг ГУЛАГ». Том третий. Издание «ИМКА — Пресс». А первые два вы отдали позавчера Файнштейну. Так?
Гусев молчал. Николаев положил книгу рядом с папкой. Зазвонил телефон. Николаев снял трубку:
— Да. Да, Василий Алексеич. Нашли. Почему? Нет, все так и было. Сейчас? — он засмеялся, — не терпится? А… понятно. Пожалуйста, нет проблем.
Он положил трубку, взял папку:
— Сережа, отвезешь это Носкову. Потом сразу сюда.
Оперативник в очках взял папку, вышел из квартиры, спустился по лестнице. Рядом с подъездом стояли две черные волги, в кабине одной сидел шофер. Оперативник сел за руль второй машины, положил папку на сиденье справа, завел мотор и, резво развернувшись, вырулил на Ленинский проспект. Асфальт был мокрый, грязный рыхлый снег лежал по краям дороги. Неяркое солнце вышло из-за туч, заблестело на очках оперативника. Он проехал через центр, развернулся на площади Дзержинского, обогнул здание КГБ и остановился. Взял папку, вышел из машины, вошел в ближайший подъезд. Предъявив удостоверение, поднялся на лифте на четвертый этаж, прошел по коридору, открыл дверь кабинета N 415. За письменным столом сидел лысоватый человек в синем костюме.
— Разрешите, товарищ полковник?
— Ага, — сидящий протянул руку. Оперативник вошел, передал папку.
— Как там? — спросил лысоватый, развязывая тесемки папки.
— Все нормально.
— Истерик не закатывал?
— Нет пока, — ухмыльнулся оперативник.
Полковник стал листать рукопись:
— Ладно. Идите.
Оперативник вышел. Сидящий снял трубку, набрал номер:
— Виктор Иваныч, это Носков. Папка у меня… Хорошо.
Он положил трубку, взял папку, вышел из кабинета, на лифте поднялся на шестой этаж, вошел в приемную. Там сидели две секретарши.
— Носков, — сказал лысоватый. Секретарша сняла трубку:
— Виктор Иваныч, Носков. Проходите, — кивнула она Носкову.
Он вошел в кабинет. За столом сидел седой человек в сером костюме с моложавым лицом. Носков подошел, протянул папку.
— Всё здесь? — спросил седой, принимая.
— Всё, Виктор Иваныч.
— Есть.
Носков вышел. Седой набрал номер на панели селектора.
— Слушаю, — ответил женский голос.
— Котельников. Петр Сергеич на месте?
— Минуту.
— Елагин слушает, — ответил мужской голос
— Здравствуйте, Петр Сергеич. Котельников говорит.
— Приветствую, Виктор.
— Рукопись у нас.
— Отлично.
— Я отдам на ксерокс и через полчаса можете присылать курьера.
— Виктор, ему нужен оригинал.
— Это невозможно. Рукопись изъята на обыске, занесена в протокол. Выносить из здания нельзя.
— Ну… а как тогда?
— Пусть приезжает к нам.
— Ты думаешь?
— А какая разница?
— Ну… можно попробовать. Тогда вот что: я пошлю за ним своего шофера, он его вам доставит.
— Когда?
— Да прямо сейчас. Тут ехать-то пять минут.
— Хорошо. Мы на вахте встретим.
Он дал отбой и набрал другой номер.
— Мыльников, — ответил мужской голос.
— Ну всё.
— Приедет?
— Да. Встречать его через десять минут.
— Понял.
Котельников дал отбой.
Минут через двадцать в его кабинет вошел мальчик лет тринадцати в синей школьной форме.
— Так быстро! — засмеялся Котельников, вставая. Мальчик остановился посередине кабинета и посмотрел на Котельникова.
— Виктор Иваныч, — протянул ему руку Котельников. Мальчик молча смотрел ему в глаза.
— Значит… — кашлянул Котельников, отводя глаза и убирая руки за спину, — вот. Садись за мой стол. Читай. А я… пойду пообедаю.
Он вышел.
Мальчик сел за стол, развязал тесемки папки, открыл:
НОРМА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Свеклушин выбрался из переполненного автобуса, поправил шарф и быстро зашагал по тротуару.
Мокрый асфальт был облеплен опавшими листьями, ветер дул в спину, шевелил оголившиеся ветки тополей. Свеклушин поднял воротник куртки, перешел в аллею. Она быстро кончилась, уперлась в дом. Свеклушин пересек улицу, направляясь к газетному киоску, но вдруг его шлепнули по плечу: