Нормы в пространстве языка
Шрифт:
Итак, предпринимаемое нами описание поля нормы
– базируется на научной традиции;
– отвечает требованиям многокомпонентности и полицентричности;
– в перспективе должно быть использовано при анализе фактов языка и речи.
Как упоминалось выше, норма – социально обусловленная мера – конкретизируется в ряде частных понятий, каждое из которых соответствует определенной форме фиксации нормы. Полагаем, что логично использовать критерий «форма фиксации» в качестве одного из оснований моделируемого поля.
Одно из существенных отличий модификаций нормы друг от друга заключается, по мнению исследователей (см., например: [1]), в способе ее закрепления в социокультурной практике – социальном или семиотическом. В первом случае нормы встроены как схемы в деятельность человека, его поведение, общение. Во втором – закреплены в санкционируемых культурой кодексах, законах, сводах правил, текстах, в том числе художественных и др. Различие между закрепленными знаково и социально нормами может быть, на наш взгляд, обозначено устойчивой языковой формулой писаные
К нормам, носящим характер схем деятельности, ученые относят: традиции – генетически первичную форму упорядочения и структурирования социокультурного опыта и деятельности социальных объектов;
обычаи – стереотипизированную форму деятельности, лежащую в основе повседневного бытия этнокультурной или социальной группы и задающую схемы поведения в наиболее типических ситуациях общественной жизни;
нравы – формы поведения, представления, системы ценностей, которые складываются в социальной группе, одобряются ее большинством, приобретают характер общественной привычки, охватывают все необходимые для группы сферы деятельности [92, с. 464–465];
нормы морали, формирующиеся в процессе жизнедеятельности и общения людей и поддерживающиеся силой общественного мнения [92, с. 408–409].
Для нашего исследования важно определить психоментальную основу норм-схем. Традиции, нравы, обычаи представляют собой стереотипную форму деятельности, стереотипы же, в свою очередь, действуют как некие психические и поведенческие автоматизмы и являют собой психические остатки социального опыта предков. Сформировавшись естественно-исторически, стереотипы закрепляют в сознании человека определенные общественные формы и тем самым поддерживают структурность социальных связей [66, с. 678]. Представления, лежащие в основе норм-схем, – это представления о естественном, привычном, само собой разумеющемся положении дел. Иными словами, нормы-схемы приобретают характер естественной установки – свойственного обычным людям в реальной жизни «натурального» отношения к миру. Укорененность норм-схем в сознании делает их неотъемлемым компонентом мировидения.
Разнообразные нормы, закрепленные семиотически, характеризуют различные сферы деятельности человека. Так, в сфере производства действуют зафиксированные в документах нормативы – универсальные, широко распространенные нормы, относящиеся преимущественно к удельному расходу сырья, материалов, энергии на единицу количества продукции, на километр пробега, на другие единицы, характеризующие объект потребления ресурсов. Для сферы экономики также характерны нормативы, определяемые как обобщающие нормы, которые устанавливаются для обширного круга однородных экономических показателей (оплата труда, его эффективность и др.). Особое значение для промышленности и точных наук имеют нормы в «вещной форме» – эталоны (например, эталоны мер и весов), образцы (образцы продукции), стандарты (например, система ГОСТ).
Общеобязательные правила поведения составляют содержание норм права, зафиксированных в специальных документах и охраняемых государственной властью. Нормы права, с одной стороны, обеспечивают, а с другой – ограничивают свободу человека в его отношении с другими членами социума. Несмотря на конкретно-историческую и национальную специфику норм права, можно говорить об их единой природе – это так называемый минимум морали, т. е. элементарные нравственные нормы – и базовой функции: они задают своеобразную меру свободы, равенства и справедливости.
Семиотически закрепленными являются и нормы языка. Усилия лексикографов-кодификаторов направлены на закрепление норм в специальных источниках. На примере языковых норм отчетливо видно, что нормы-схемы и нормы, семиотически зафиксированные, не противопоставлены друг другу, а, скорее, продолжают друг друга. Так, литературные нормы складываются как совокупность устойчивых, традиционных реализаций языковой системы и представляют собой принятые в общественно-языковой практике образованных людей правила употребления языковых средств. Впоследствии же, будучи осмысленными, литературные нормы подвергаются кодификации. Таким же образом большинство норм, прежде чем быть семиотически закрепленными, составляют некий автоматизм человеческой деятельности. Верно и обратное направление: фиксация постепенно делает норму обычной, в результате чего она входит в привычку, составляет традицию.
Эта двойственность отчетливо проявляется при обращении к высшим нормам – идеалам. В определениях идеала выявляются следующие аспекты рассматриваемого феномена:
а) оценочный: идеал – возвышенное, совершенное, благое, прекрасное;
б) целевой: идеал – высшая цель деятельности, предел стремлений;
в) функциональный: идеал – образец, ориентир деятельности;
г) императивный: идеал – должное, регулирующее, направляющее деятельность человека.
Таким образом, идеал – хорошее, которое является должной целью и образцом для подражания. Идеал может быть недостижим, однако стремление к нему обязательно, иными словами, идеал – императивная норма, с одной стороны, регулирующая деятельность человека, а с другой – определяющая оценку реальных явлений: соответствие норме-идеалу, а также стремление, приближение к нему оценивается позитивно, несоответствие же норме и ее сознательное игнорирование – негативно. Особые формы идеала, задающие верхний и нижний предел характеристик объекта, – эталон и стандарт, выделяемые наряду с «вещными» промышленно-научными эталонами и стандартами. В сфере культуры эталоны – это некие образцы для подражания, мерила, идеальные типы чего-либо, следование которым особым образом характеризует деятельность человека. Эталоны, в том числе персонифицированные (великие личности, персонажи художественных произведений), обеспечивают культурную преемственность и характеризуют ориентирующуюся на них социальную группу. Некий стандарт определяет поведение и образ жизни. Так, стандартный набор вещей в известной степени определяет элементы образа жизни, деятельностные операции, заполняющие свободное время [175, с. 677]. Идеал посредством своих форм – эталона и стандарта – может быть семиотически закрепленным. Так, идеал женской красоты может быть описан в стандартных формулах типа 90-60-90, иметь эталонные воплощения (актрисы, модели и т. п.) С другой стороны, стремление к идеалу, желание достичь сходства с эталоном и соответствовать стандарту становятся постоянным элементом деятельности, определяют поведение и образ жизни человека, иными словами, становятся нормами-схемами.
Упомянем еще одну форму фиксации нормы, которую, по-видимому, целесообразно отнести к числу семиотически закрепленных. Это норма в виде средних величин. Ср. упоминаемые в «Википедии» разновидности нормы: среднее как статистический параметр по выборке или генеральной совокупности; среднее желаемое; среднее с диапазоном допустимых отклонений [34]. Знания о среднем, позволяющие оценивать реальную обстановку с позиций соответствия / несоответствия норме, могут быть зафиксированы как статистические данные. Один из ведущих методов статистики – метод средних величин, применение которого позволяет обобщить количественные характеристики элементов массового процесса через устранение их индивидуальных различий и выявление общих условий и закономерностей [155, с. 1257]. Иными словами, предпринимается сведение вариантов к инварианту, т. е. к норме. Важно, что статистическое представление нормы характерно не только для областей точных знаний, традиционно оперирующих числовыми показателями, но и для гуманитарных наук. Так, в психологии распространенным является статистически-адаптационный подход, в соответствии с которым норма понимается, во-первых, как что-то среднее, устоявшееся, не выделяющееся из массы; во-вторых, как наиболее приспособленное, адаптированное к окружающей среде [24, с. 7–8]. Подход, основанный на усреднении наблюдаемых фактов и приведении их к некоторым среднестатистическим показателям, характерен и для социологии. Нормальным в таком случае может быть назван, по Конгейму, «тот тип, который в значительном числе индивидуумов повторяется чаще всего» (цит. по [146, с. 43]). Следует отметить, что в науках о человеке статистический подход при всей его распространенности не может являться ведущим: это противоречило бы исходному тезису об уникальности человеческой личности.
Обобщим изложенное выше в виде понятийного поля нормы (см. рис 8) [7] .
Рис. 8. Фрагмент понятийного поля нормы (основание противопоставления – «форма фиксации нормы»)
Общим компонентом всех понятий, входящих в поле нормы, является, на наш взгляд, их функциональная близость: все они так или иначе регулируют поведение человека. Способность к регуляции, таким образом, может быть названа в числе сущностных характеристик нормы. Уточним, что под регуляцией понимается совокупность процессов, направляющих, ограничивающих и определяющих форму реализации внутреннего потенциала и сформированного опыта личности [113]. Ученые выделяют среди регуляторов поведения человека суперсистемные (физические или социальные воздействия среды), субсистемные (физиологические и психофизиологические потребности организма) и собственно системные (психологические по природе мотивы, установки). Взаимодействуя, регуляторы образуют иерархическую организованную регулятивную систему, которая задает ориентиры деятельности человека. Одним из направлений регуляции является регуляция нормативная. По своему происхождению нормы относятся к числу внешних регуляторов, однако, интериоризируясь, они, подобно регуляторам внутренним, входят в составы целостных установочных комплексов и переходят на неосознаваемый уровень воздействия [113]. В результате первоначально искусственная норма приобретает характер субъективно-личностной ценности, регулирующей деятельность человека уже изнутри [122]. Таким образом, нормы выступают и внешним, и внутренним регулятором поведения человека.
7
Стрелка на рисунке отражает закономерность, отмеченную исследователями. Нормы, закрепленные социально и семиотически, связаны друг с другом генетически и логически: закрепление получает то, что освящено обычаем (этнокультурным, языковым и проч.), и наоборот, закрепленное становится неотъемлемым компонентом деятельности. Таков нормацикл – схема движения нормы, предполагающий переменную оборачиваемость знаковой и социальной форм функционирования нормы. Таким образом, имеют место два процесса: опривычивание (хабитуализация) и легитимизация [1].