Норниус
Шрифт:
Чарльзу стало больно от этих слов, но он не подал вида. Его супруга уже смирилась с тем, что больше не увидит своих дочерей и что дальнейшую жизнь придётся её мужу продолжить в одиночку, чего нельзя было сказать о самом Чарльзе. Он был к этому не готов. Но так было всегда, несмотря на его военное прошлое, его супруга всегда была морально сильнее.
– Давай позвоним им по видеосвязи? – решился предложить Чарльз. – Здесь хороший интернет, покажем им в реальном времени. Заодно и поболтаем, может…
– Нет, нет, нет! – тут же всполошилась Сиф. – Ты что, пятница, вечер. Они, наверняка, только едут домой после рабочего дня… Ты хоть представляешь, как они устали за неделю? Дай им отдохнуть, не будем их раздражать… Ты же знаешь, какая у них нервная работа! Пусть они…
– Ладно, ладно, хорошо. – Чарльз прижал разнервничавшуюся супругу к себе и погладил её щёку, стараясь убрать наворачивающиеся у неё слёзы. – Не будем беспокоит девочек. Я схожу за телефоном, хорошо?
Сиф коротко кивнула и, отстранившись, стала поправлять свой натюрморт. Они сделали пару снимков и совместными усилиями перетащили всю эту красоту на улицу, где понемногу начинал моросить дождь. Они удобно устроились на веранде, укутались в пледы, наслаждаясь звуками природы и временем, которое, не смотря ни на что, всё ещё у них было, чтобы провести его рядом. Сиф очень долго разглядывала то, что её окружает и, казалось, была погружена в свои мысли, а потом задумчиво произнесла:
– Ох, Чарльз… Здесь слишком шикарно. И я не поверю, если ты скажешь, что это не стоило тебе целого состояния.
– Не думай о деньгах сейчас. – попросил её муж. – Думай о моменте. Разве он не прекрасен?
– Бесспорно, прекрасен. – подтвердила Сиф и повернулась к супругу. – Но как ты будешь жить дальше!? Ты об этом подумал? Это меня не станет уже через считанные дни, а твоя жизнь..?
– Моя жизнь закончится вместе с твоей! – сурово прервал её Чарльз и взял за руку, глядя прямо в глаза. – Дальше будет просто существование. А для него много не нужно… Я люблю тебя, любил всю свою жизни. И пока она у нас ещё осталась, давай насладимся ей вместе. Без мыслей о том, что будет после…
– Ох, Чарльз… – выдохнула Сиф и ещё крепче сжала его ладонь, под шум усиливающегося дождя, что разносил аромат промокшего ягеля по всей округе, окутывая их в нежный кокон самых чувственных ощущений жизни.
Хитта 3. «Белая скала».
Шум сурового Норвежского моря, что является неотъемлемой частью Северного Ледовитого океана, бьющегося о скалистый обрыв архипелага Лофотенских островов, густым эхом раздавался в главной комнате хитты, расположенной ближе всего к воде, среди всех домиков базы «Норниус».
Помещение было совсем не большим, и своими масштабами как будто заранее предупреждало, что готово принять в своих владениях только одного человека, и то, того, которому откликнется в душе его серая, холодная атмосфера.
Без промедлений и каких-либо коридоров войдя в дом, вы сразу попадали в основную комнату. Тёмно-серые стены обволакивали со всех сторон, пытаясь будто навязать свои меланхоличные эмоции, и только картины холодного, северного моря, без каких-либо рамок, придавали пространству цвета, вселяя надежду что вот-вот и это море польётся через край. Шум прибоя и солёный ветер, легко доносившийся сюда через широкое открытое окно, расположенное вдоль торцевой стены, только усиливало это желание. Небольшая кухня пряталась за матовой стеклянной перегородкой, скрывая в своих шкафах такую же, цвета морской волны, посуду. Две небольших лампы-колбы с холодным светом, что стояли по бокам от широкого дивана, по совместительству являющегося единственным спальным местом, придавали атмосфере ещё больше свежести и какого-то отчаяния.
Неизвестно, действительно ли таким был интерьер, или таким его делало присутствие нынешнего жильца, который, казалось, сделал всё, чтобы придать именно такую окраску своему обиталищу.
В комнате был не предусмотрен телевизор, чтобы дать постояльцам полностью насладиться природой. Но постоялец сломал это. На небольшом старом журнальном столике из тёмного дерева стоит ноутбук, освещая полумрак комнаты своим голубым экраном, будто в дополнение к лампам. Цель нахождения здесь – погрузиться в реальность? На подзарядке, на полке, ожидают два фотоаппарата и видеокамера. Казалось бы, хобби живущего сейчас здесь вполне понятно, повсюду разбросаны распечатанные снимки природы, знакомых, случайных людей. И снимки шикарные, тут не поспоришь! Но почему же тогда он сам лежит на этом несчастном диване, в одних серых спортивках и безустанно смотрит в потолок, точно в бездну Тартара?
Вдруг, разрывая тишину и шум прибоя, раздался телефонный звонок. Постояльцу звонил некий Вильям.
– Да, дружище. – абсолютно безучастным тоном выдохнул в трубку парень.
– Привет, Крис. – сквозь шум толпы пытался докричаться ему Вильям. – Ох, чёрт бы побрал этих малолеток! Короче, я тут в Кинематографическом, как ты и просил… Сегодня вывесили листы поступивших…
– Да не тяни ты уже! – напряжённо потребовал Крис.
– В общем, тебя тут нет… Мне жаль. – отрапортовал голос на другом конце провода. – Может, они пробили по базе, что ты уже был, и поэтому пролетел? Жутко несправедливо. Твоё вступительное задание было на высоте, мы оба это понимаем! Скорее всего, мистер Берти постарался…
– Да забей. – Крис проглотил комок в горле, заставил себя улыбнуться, не понимая, что его знакомый этого не увидит. – Очевидный исход. Я даже не надеялся… – это враньё далось ему тяжко, ведь он надеялся и даже очень. – Но спасибо, что подсобил, а то я бы из этой глуши ничего и не узнал. Спасибо. До встречи в Осло.
– Э, Кри…
Вильям хотел сказать что-то ещё и, скорее всего это было связано с тем, что он почувствовал в словах друга фальшь. Но Крису было уже не до этого, последний его шанс на возвращение вспыхнул в его руках синим пламенем и остался горсткой пепла рассыпанных надежд. Может, это звучало слишком драматично, но именно так он это событие и ощущал.
Четыре года его жизни были попросту смыты в унитаз. В самом прямом смысле этого слова. То, что он не поступил в Королевский Кинематографический в этом году – обидно, но всё же не показатель. Он уже поступил в него четыре года назад, на курс видео-операторов, и успешно учился. Был одним из лучших и даже получал стипендию вместе со своим менее талантливым, но более пронырливым корешем Вильямом. Но в последний год, как на зло, всё пошло не по плану…
Хотя нет, насколько не по плану… Он всегда любил погулять и потусить со сверстниками. Да и ритм жизни в столице к этому практически обязывал и никогда для него это не являлось суровой проблемой. Дар «видеть мир красиво», как выражалась его тётя, достался Крису от богов, потому любые правила съёмки, что талдычили им месяцами в универе, были для него очевидны, а курсовые работы – плёвым делом, над которым даже не приходилось запариваться. Он часто пропускал пары и у профессоров к этому не было вопросов: видно же, что с успеваемостью всё в порядке. Но вот в последний месяц предпоследнего – четвёртого – курса всё пошло чуток «не по плану». А именно «не по плану» подразумевалось замутить с молоденькой любовницей старого хрыча, преподававшего Режиссуру телевидения на его курсе и, плюс, который входил в учебный комитет. Узнав, что его молодая пассия свалила от него к молодому перспективному пареньку, Мистер Бёрти сделал всё, чтобы завалить его зачётную годовую работу, сославшись на плагиат. Естественно, вылетев из Королевского Университета по такой статье, вернуться проблематично, потому сегодня его и нет в списке заново поступивших… А на то, чтобы продолжать обучение в каких-то шарашкиных конторах, после отчисления Крис был не согласен.
Естественно, с Аглаей (а именно так звали молодую блондинку с губами, в которых было минимум миллилитра по четыре ЮвиДерма, которая напросилась к Крису на бесплатную фотосессию небезызвестным «народным» способом, и с которой у них потом-таки завязался короткий и довольно удобный роман), но у них ничего не вышло. Крис горел своим делом и обожал ту профессию, на которую учился, потому то, что он слетел с насиженного места из-за неё, не давало их отношениям ни малейшего шанса на развитие даже в другой, параллельной реальности.