Норвежские каникулы
Шрифт:
– Какие они хорошенькие! – с умилением сказала Алина.
Она подошла к ограждению и протянула альпакам руку. Альпаки стайкой испуганно отбежали в сторону и оттуда наблюдали за гостьей. Одна из них, самая высокая и худая вышла вперед, подвигала нижней челюстью и неожиданно плюнула в Алинусю.
– Фу, гадость! – Алина отскочила и вытерла оплеванное лицо рукой. – Она что, верблюд?
– Эта стерва у них старшая. Она так отпугивает незнакомых от стада. Пошла прочь! – Татьяна замахала на альпаку рукой, та угрожающе пожевала губами,
– Я тебе плюну! – грозно прикрикнула Татьяна. Альпака плюнула, презрительно фыркнула и как ни в чем не бывало стала щипать траву. За садом начинался крутой заросший деревьями спуск к каменистому берегу. Там внизу у бетонного пирса была припаркована моторная лодка.
– Это пирс и моторка Бьёрна, – сказала Татьяна, глядя с берега вниз. – А это гараж. – Она кивнула на большое здание и открыла его боковую дверь. В гараже стояли два экскаватора, трактор и разнообразные станки. Каркас гаража был сварен из мощных металлических профилей, стены обшиты досками.
– Это пилорама, – показала на длинный станок Татьяна. – Бьёрн жутко ей гордится, она может резать доски толщиной от семидесяти сантиметров до трех миллиметров и длиной до двенадцати метров. Стоит немерено.
– А зачем она ему?
– Обрабатывать дубовые бревна, чтобы сделать дубовый домик для альпак.
– А где ваш дом? – спросила Алинуся.
– Мы около него оставили машину, – ответила Татьяна.
Алина недоверчиво посмотрела на подругу, вышла из гаража и уставилась на одноэтажное строение с мансардой, которое приняла за хозяйственную постройку.
– Лучше бы он сделал домик для жены, – подумала Алинуся и подошла к строению. Только теперь она заметила шторы на темных окнах и светильник на подоконнике.
– Ты здесь живешь? – опешила Алинуся.
– Внутри не так страшно, как выглядит снаружи, – успокоила Татьяна. – До моего приезда было гораздо хуже. После развода Бьёрн депрессовал и не хотел ничего делать. Дом разваливался. Мы покрасили его, переделали спальню и ванную на втором этаже, заменили крышу. До этого она текла. Во время дождей Бьёрн подставлял ведра, чтобы вода не залила весь этаж. Этому дому двести лет.
– И родственники твоего мужа думали, что ты приехала сюда ради вот этого… археологического памятника? – Алинуся сдержалась, чтобы не назвать строение сараем. Она не могла поверить, что будет ночевать в таком ужасном месте.
Они вошли внутрь. Из крохотного тамбура дверь вела в узкий коридор, который с одной стороны заканчивался кухней, а с другой – гостиной. Рядом с кухней находилась большая комната, в которой помимо трех морозильных камер, стояли шкафы, большой стол, лыжи, коробки и разнообразный хозяйственный хлам.
– Мы называем эту комнату холодной, потому что она не утеплена. Многочисленные родственники свезли сюда вещи, которые им некуда деть, – прокомментировала Татьяна. – Я предложила вернуть это все обратно и освободить комнату под фотостудию, но Бьёрн побоялся, что
В коридоре напротив входа была дверь, за которой узкая деревянная лестница поднималась на мансардный этаж с тремя крошечными спальнями и ванной комнатой.
– Этот этаж не обогревается. Мы утеплили крышу, но все равно с непривычки ночью можно замерзнуть. По крайней мере, я первую зиму спала в шапке. Сейчас ночи уже достаточно холодные, я поставила в твоей спальне обогреватель.
– Надо было остановиться в гостинице, – тоскливо подумала Алинуся. Норвегия начинала её угнетать.
– Здесь ванная. Я заставила Бьерна переделать ее. Получилась милая комнатка. – Татьяна открыла дверь, и Алину окутал запах сирени. Ванная оказалась небольшой, но красивой комнатой, облицованной светло-серой плиткой, с зеркалами, светильниками, компактным креслом с изящным туалетным столиком и маленьким баром на изогнутых ножках. На полочках стояли разнообразные баночки, флакончики, свечи, лежала стопка мягких махровых полотенец.
– Да, – подумала Алина. – Это Танюхина территория.
Они спустились вниз. В фасадные окна гостиной и кухни открывался вид на гараж и сад с альпаками. За деревьями просвечивало море. Позади дома начинался заросший лесом горный склон.
– Гора занимает центральную часть острова, ее вершина возвышается над морем на высоте двухсот метров. Оттуда открывается красивый вид. Но тропа вверх проходит по лесу и местами грязная и довольно крутая. Для островитян гора – туристическая достопримечательность. Местные и туристы любят туда подниматься. Эта земля принадлежит Бьёрну, но толку от нее никакого. Там нельзя ничего строить.
– Почему? Можно оборудовать смотровую площадку с кафе и брать за просмотр деньги.
– На склонах растут какие-то редкие деревья, а в лесу вьют гнезда птицы. Поэтому местные власти запрещают в этом лесу что-то строить и беспокоить птиц. Можно, конечно, на вершине поставить подзорную трубу, но это не бизнес. В Норвегии везде свободный вход. Устанавливать какие-либо преграды собственникам земли запрещено. Например, ты имеешь право поставить палатку на берегу на частной территории под окнами жилого дома и отдыхать там, сколько хочешь, никто не может тебя прогнать, если ты не шумишь и не нарушаешь законы.
Татьяна проводила Алину в одну из спален на втором этаже.
– Располагайся, – сказала она. – Я пока сварю крабов. Сейчас сезон их ловли. Бьёрн забил крабами полный морозильник.
Когда Алина спустилась вниз, на столе в большом блюде лежали два варенных краба. Татьяна разломила щипцами крабовые панцири и щупальца и достала бутылку белого вина.
– Вкусно, ради этого стоило приехать, – призналась Алинуся, когда с крабами было покончено. Она откинулась на спинку стула и осмотрела гостиную. Пол и стены комнаты были выложены прочными широкими досками.