NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества
Шрифт:
Она наклеила пластырь на царапины Вик и похлопала по нему.
– Так-то лучше.
Мэгги смяла сигарету в оловянной пепельнице, наполовину заполненной песком. Библиотекарша куда-то ушла, чтобы налить чая. Через минуту она вернулась с парой щербатых чашек.
На одной из них было написано: В БИБЛИОТЕКЕ НУЖНО УМЕТЬ ГОВОРИТЬ «Ш-Ш-Ш». Другая гласила: НЕ ЗАСТАВЛЯЙТЕ МЕНЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ МОЙ БИБЛИОТЕЧНЫЙ ГОЛОС. Когда Вик взяла чашку, Мэгги склонилась и открыла ящик. Обычно в таких ящиках детективы держат бутылку с алкоголем. Мэгги достала старый пурпурный вельветовый мешочек, на котором бледными золотистыми буквами было
– Ты спрашивала, как я узнала о тебе. Как я предугадала твое появление. С-с-с-с-с…
Ее щеки начала краснеть от напряжения.
– «Скраббл»? Это как-то связано со «Скрабблом»?
Мэгги кивнула.
– Спасибо, что завершила мою фразу за меня. Многие заики не любят, когда другие люди заканчивают их с-с-сентенции. Но, как мы уже говорили, мне нравится, когда меня жалеют.
Вик почувствовала жар, поднимавшийся к ее лицу. Хотя в тоне Мэгги не было ничего саркастического. Но это как-то делало ситуацию еще хуже.
– Извини.
Мэгги, казалось, не услышала ее. Она села у стола на стул с прямой спинкой.
– Значит, ты пересекла мост на своем велосипеде, – сказала Мэгги. – А ты можешь преодолеть крытый мост без него?
Вик покачала головой.
Мэгги кивнула.
– Нет. Ты используешь велосипед в своих грезах о мосте. И тогда ты видишь его – путь до потерянных вещей. Я права? Вещей, которые нужны тебе? Не важно, как они далеко. Эти вещи всегда находятся на другой стороне моста, верно?
– Да. Да! Только я не знаю, почему могу делать это и каким образом. Иногда я чувствую, словно лишь воображаю мои поездки через мост. Иногда мне кажется, что я схожу с ума.
– Ты не сходишь с ума. Просто ты творческая л-л-личность. Очень творческая. Как и я. Ты используешь свой велосипед, а я – костяшки с буквами. Когда мне было двенадцать, я увидела с-с-старую игру «Скраббл» на распродаже и купила ее за доллар. Игра уже начиналась. Первое с-с-слово было выставлено. Увидев это, я поняла, что должна получить ее. Мне нужно было купить ее. Я отдала бы за нее все что угодно. А если бы она не продавалась, я схватила бы ее и убежала. Даже одно наличие «Скраббла» и первые броски в игре уже колебали реальность. Электрический поезд самостоятельно включался и бежал по рельсам. У машины на дороге сработала сигнализация. В гараже бубнил телевизор. И когда я увидела «Скраббл», он буквально спятил. Начал шипеть с-с…
– Статикой, – сказала Вик, забыв об обещании, которое дала сама себе – моментом раньше – ни в коем случае не заканчивать фразы Мэгги за нее, как бы сильно та ни заикалась.
Мэгги, казалось, была не против.
– Да.
– У меня было что-то в этом роде, – сказала Вик. – Пересекая мост, я слышу вокруг себя статику.
Мэгги кивнула, словно находила это наименее удивительной вещью на свете.
– Несколько минут назад все лампы в здании мигнули. Электричество пропало во всей библиотеке. Так я узнала, что ты близко. Твой мост «коротил» реальность. Как мои костяшки «Скраббла». Ты находишь вещи, а мои костяшки говорят мне о вещах. Они сказали, что ты приедешь сегодня и я смогу снова найти тебя. Они сказали, что Проказница приедет по мосту. Они болтали о тебе месяцами.
– Ты можешь показать мне, как это происходит? – спросила Вик.
– Наверное, могу. Думаю, ты здесь отчасти из-за этого. Возможно, мои костяшки «Скраббла» хотят помочь тебе.
Она развязала шнурок, сунула руку в мешочек и вытащила несколько пластинок, бросив их на стол. Они заклацкали на поверхности. Вик пригнулась, чтобы посмотреть на них, но они были путаницей букв.
– Это что-нибудь говорит тебе?
– Еще нет.
Мэгги склонилась над буквами и начала раздвигать их мизинцем.
– А так что-то говорит?
– Почему ты считаешь их магическими? – спросила Вик.
– Вряд ли в них имеется что-то магическое. Они не будут работать для других людей. Костяшки «Скраббла» – это мой нож. То, чем я с-с-создаю дыру в реальности. Думаю, это должна быть вещь, которую ты любишь. Я всегда любила слова, и «Скраббл» дал мне возможность играть с ними. Пригласи меня на турнир по «Скрабблу», и кто-то уйдет оттуда с ущемленным самолюбием.
Она передвинула буквы таким образом, что они создали магическую фразу:
ПРОКАЗНИЦА ПОЛУЧИТ ЛАНЧ В ПОЕЗДКЕ К ФТУТ.
– Что означает ФТУТ? – спросила Вик, рассматривая костяшки.
– Не обращай внимания. Я еще не выложила верное сообщение.
Мэгги нахмурилась и передвинула костяшки еще раз. Вик отхлебнула чай. Он был горячим и сладким, но, сделав глоток, она почувствовала холодный пот на своих бровях. Воображаемые щипцы, сжимавшие ее левое глазное яблоко, слегка усилили давление.
– Каждый живет в двух мирах, – рассеянно сказала Мэгги, рассматривая буквы. – Первым является реальный мир со всеми его раздражающими фактами и правилами. В реальном мире есть истинные вещи и неправильные. В основном он отс-с-с-стой. Еще каждый человек живет внутри своей головы. Во внутреннем мире – в своих мыслях. В мире, созданном мыслью, где каждая идея является фактом. Где эмоции такие же реальные, как сила тяжести. Сны, такие же мощные, как история. Творческие люди – например, писатели типа Генри Роллинса – проводят много времени в своих мысленных мирах. С-с-с-сильные фантазеры могут использовать нож, чтобы делать надрезы между двумя мирами. Или они могут соединять их друг с другом. Что-нибудь вроде твоего велосипеда. Или моих кос-стяшек. Это наши ножи.
Она склонила голову и еще раз решительным образом повернула костяшки «Скраббла». Теперь они говорили:
ПРОКАЗНИЦА НАЙДЕТ СВОЕГО РЕБЕНКА У БОГАТЫХ КРЕТИНОВ.
– Я не знаю никаких богатых кретинов, – сказала Вик.
– Ты немного молода, чтобы иметь ребенка, – ответила Мэгги. – Пока трудно о чем-то говорить. Мне нужен еще один с-с-с…
– А почему мой мост воображаемый?
– Когда ты на велосипеде, он вполне реальный. В твоем внутреннем пространстве создается свой нормальный мир.
– Хорошо, возьмем твой мешочек со «Скрабблом». Это только мешочек. Он не похож на мой велосипед. Он не производит чего-то невоз…
Пока Вик говорла, Мэгги взяла мешочек в руки, завязала шнурок и встряхнула костяшки. Те защелкали и застучали, словно они перемещались в ведре. Она сунула ладонь в мешок. Ее запястье скрылось, потом локоть и предплечье. Мешочек был, возможно, шести дюймов в глубину, но последовал момент, когда рука Мэгги исчезла в нем по плечо. Вельвет нигде не выпирал. Вик слышала, как она копалась внутри – все глубже и глубже. Казалось, что она перебирала тысячи костяшек.