Ноша хрономанта 3
Шрифт:
Когда один за другим начали трещать арбалеты, перезаряженные теми бойцами, кто не участвовал в рукопашной схватке, то зеленые пауки стали быстро умирать один за другим. Их природная броня не держала болты, выпущенные с расстояния всего-то в пару метров, а имеющихся запасов живучести не хватало, дабы продолжать бой после столь массивной занозы, пробившей морду едва ли не навылет. Потерявшая всю свою свиту матриарх попыталась было отступить, но оказалась окружена и безжалостно затыкана копьями. Люди, уже имевшие дело с гигантскими членистоногими, пусть и другого вида, люди сноровисто кололи её по суставам, травмируя выбранную ногу попытки не с первой, так с пятой или седьмой. А когда монстр потерял всю свою мобильность, то лупить его алебардой по башке до тех пор, пока та не треснет как арбуз, по которому стукнули палкой, стало уже скорее просто утомительно, чем опасно.
— Какие же эти твари мерзкие! — С явным отвращением
— Увы и ах, в плане добычи они почти полностью бесполезны. Разве только панцирь можно пустить на сувенирные поделки, но с ним возни... — Неопределенно помахал рукой я, терзая собственную память на предмет информации из снов и страничек относительно недавно прочитанных бестиариев. — Яд у них конечно есть, но разлагается очень быстро, и он недостаточно хорош, дабы тратить на него алхимические консерванты. Паутина у этого вида тоже отстойная, минут через десять после того как создатель перестанет поддерживать её своей магией, станет похожа на мокрую туалетную бумагу...
Потратив минут десять на то, чтобы перевести дух и проверить друг друга на предмет полученных ран, мы продолжили свой путь, только уже в куда более скверном настроении, чем раньше. Даже несмотря на то, что серьезно пострадавших в общем-то и не было. Синяки и царапины те, кому хватало духу вместе со мной исследовать укромные уголки Тренировочного Лагеря, особого внимания не обращали. А в тех случаях когда пауки-самцы все-таки сумели кого-нибудь цапнуть своими ядовитыми челюстями, то не сумели пробить доспехи, всего лишь обслюнявив кожу или металл. А от отравы, просочившейся маленькими порциями через одежду, максимум легкое раздражение грозило.
— Да что ж это такое творится-то? — Возмущался на ходу ирландец с вполне типичным именем Патрик, вопреки стереотипам о жителях своих родных краев не имеющим ни рыжих волос, ни веснушек. Более того, со своей чуть смугловатой кожей, немного узким разрезом глаз и черными волосами он больше смахивал на Ахмеда какого-то, хотя принадлежность себя к иммигрантам с Ближнего Востока или хотя бы их потомкам яростно отвергал. — В этих краях куда ни плюнь, попадешь не в монстра, так в хищника, который тебя сожрет с не меньшим удовольствием! Направо пойдешь — пауков остерегайся, налево — тритоны болотные обглодают, прямо по курсу волки, за спиной тигры, да и под ноги смотреть не забывай, ибо кроты-людоеды в Бесконечной Вечной Империи не выдумка пьяных конспирологов, а вполне себе серьезный раздел зоологических справочников!
— А они большие, кроты эти? — Изабелла смерила подозрительным взглядом небольшую кучку рыхлой земли, до которой нам оставалось идти еще метров десять. Правда та выглядела уже не сильно свежей и почти развалилась...
— Нет! Зато стайные! Но бог с ними, с кротами, одних кротов мы бы вынесли... — Ирландец на миг замедлился, поправляя висящий за плечами рюкзак, полный склянок с вытяжкой из желез муравьев-мясорезов. После первого столкновения с насекомыми, заполнившими собою целый лес, мы решили развить успех и напали на еще одну их группу. А потом отступили, оставив последний стожок ядовитых трав для того, чтобы противостоять возможной погоне...Но её не было. То ли наши действия пока остались не обнаруженными, то ли в масштабах роя подобный потери проходили по графе статистической погрешности. — Меня пугает то, что тварей тут безмерно много, твари тут самые разные и, самое главное, все эти твари отныне будут и на Земле! Как мы будем жить, если в трех шагах от дома тебя может сожрать анаконда, склюет птеродактиль или высосут досуха какие-нибудь червяки?!
— Тщательно и регулярно чистить округу рядом с поселениями от всех агрессивных форм жизни, вести сельское хозяйство исключительно внутри хорошо защищенного периметра, поодиночке вне поселений не ходить, быть готовым к тому, что драться за свою жизнь может прийтись в любую секунду. — Я не стал выдавать свои знания будущего и расстраивать ирландца тем, что даже после разрухи первых лет в городах не будет так никогда и не удастся толком достигнуть прежнего уровня безопасности. И не только по причине их разумных обитателей. Благодаря повышенному магическому фону, действию Системы и человеческой безалаберности крысы могут вымахать в чудовищ, что охотятся на овчарок, выгнанная из дома собака за несколько лет бродяжничества имеет шанс сравниться с тигром-людоедом, а канализации и свалки станут просто таки рассадником для разного рода паразитов и падальщиков, либо прячущихся от отрядов зачистки на уровне лучших шпионов-диверсантов, либо размножающихся
— Но это не жизнь! Я отказываюсь называть жизнью подобное существование, когда нельзя спокойно посидеть с удочкой на берегу речки или спокойно гулять по лесу, наслаждаясь истинной красотой дикой природы! — Вырвался из груди крик души ирландца. Впрочем, по моему скромному мнению в настоящий момент он изволил маяться фигней. Во-первых, истинная красота дикой природы как раз и подразумевает буйство жизни, в котором все многообразие живых организмов кого-то или чего-то жрет, отрываясь от процесса добычи пищи и её перевариванья лишь на продолжение рода. Во-вторых, как-то повлиять на ситуацию обитатели Земли все равно не могли...Ну не в ближайшем будущем, точно. И, в-третьих, наши предки ведь как-то справлялись в те времена, когда любой выход на улицу мог обернуться столкновением с волчьей стаей, голодным медведем или львом, которые вымерли в Европе лишь во времена Римской Империи, а сами люди располагали, в лучшем случае располагали копьем с наконечником из плохонького железа.
— Опять на Патрика спьяну болтливость напала, — с явным оттенком зависти пробормотал блондинистый финн, которого все называли по фамилии — Корхонен. Ибо его родители назвали сына Карлом, и таковых Карлов в мой отряд по какому-то странному капризу судьбы занесло штук десять: немцы, швейцарцы, канадцы, голландцы...Когда звали кого-то одного, то оборачивались все. — Где он только выпивку берет все время?
— Талант... — Пожал плечами я, задаваясь тем же вопросом. В отрядные припасы ирландец не лез, предметами с пространственными карманами не владел, баулов с поклажей помимо положенного ему снаряжения с собой не тягал. Но навеселе оказывался регулярно. Впрочем, не до такой степени, чтобы чего-нибудь отчебучить или подставиться под выволочку. Ведь даже сейчас я толком ничего не могу предъявить любителю заложить за воротник. Во-первых, он не должен следить за обстановкой и при любой угрозе обязан держаться подальше от боя, поскольку тащит самый большой рюкзак с нашей ценной, но хрупкой добычей. Формально больше всего полезного груза все-таки у меня, но второй котомки друида с пространственным карманом попросту нет, и потому пришлось делить нагрузку с окружающими. Во-вторых, ирландец же не пьян, а только чуть-чуть навеселе, подобная нагрузка алкоголем слишком уж сильно на мозги не давит, и на физическое состояние особо не влияет. В-третьих, до безопасного лагеря, где нас ждет честно заслуженный отдых, осталось от силы метров двести, и уже можно рассмотреть выражение лица часовых и суету, царящую внутри периметра, с грехом пополам огороженного плотными веревочными заграждениями. Увы и ах, колючая проволока в Бесконечной Вечной Империи является изрядным дефицитом, а частокол выставить хоть и не сложно, но долго — Только я не уверен, природный или все-таки системный...
По мере нашего приближения к лагерю мое настроение стало портиться буквально с каждым шагом. Там было что-то не так, сильно не так! Люди выглядели нервными, тревожный гул взволнованных голосов можно было оценить даже с большого расстояния и носились мои подчиненные туда-сюда как наскипидаренные, причем не выпуская из рук оружие...И хотя расставаться с ним в Бесконечной Вечной Империи — это очень плохая идея, но обычно кинжалы и мечи все-таки носят в ножнах, а не в руках. Плюс кто-то стонал от боли, очень громко стонал, вроде бы разными голосами. А чуть в стороне от входа четверо мрачных мужчин закапывали то ли непонятно зачем понадобившуюся им яму, то ли все-таки самую настоящую могилу, и для одного единственного человека, если я все-таки прав, она была явно велика!
— Бальтазар! — Наше приближение не осталось незамеченным и о том, насколько плохи дела можно было судить хотя бы по тому, что мне навстречу натуральным образом побежал очень-очень обеспокоенный мужчина средних лет, отнюдь не для красоты облаченный в бронированную робу боевого мага. Возможно, по меркам истинных властителей волшебства Бесконечной Вечной Империи мэтр Собитен был несколько молод, не сильно опытен и заметно стеснен в средствах, раз уж он согласился заключить магический контракт на три месяца службы с почти неизвестным ему варваром в моем лице, но тем не менее этот человек был именно боевым магом, а не страдающим от приступов опасной самоуверенности драчливым учеником чародея. А боевой маг — это сила...Примерно такая же, как и пушка. Какие-то из них всего лишь способны уложить десяток человек на дистанции в сотню метров, каким-то по плечу рушить крепости, убивать драконов и повергать во прах целые армии...И по пустякам они пугаться не привыкли, поскольку подавляющее большинство угроз себе любимым способны самолично же и уничтожить, не с ходу, так по крайней мере после должной подготовки. — Ты жив...Отлично! А то я уже, честно говоря, начал опасаться самого худшего...