Носящая Лжепечать
Шрифт:
– А какие у них методы воздействия на девушек?
– спросила я, желая подтвердить свою догадку. Слишком часто я слышала слова Подполье, пока шла сюда. Виктор поморщился, но все же ответил.
– Изнасилование, причем в особо извращенной форме. Прекрасно понимают гады, что этим они калечат не только тело, но и душу.
– Он не заметил, как я побледнела, задумавшись о чем-то. Все ещё не выходя из состояния задумчивости, он произнес.
– Один раз нам удалось вытащить одну нашу знакомую из тюрьмы... Больше в наши вылазки девушек мы не берем.
– Я постаралась подумать о чем-то другом.
– Подожди, ты говоришь, что действие их Печатей
– неожиданно пришло в голову мне.
– То есть это возвратный процесс?.. То есть их можно потом снять?
– Виктор внимательно посмотрел на меня и кивнул.
– Мы внимательно изучаем людей, и если они действительно хотят освободиться от этого эмоционального кокона... Предлагаем им к нам присоединиться.
– А наказанные за ношение ЛжеПечати, могут после запечатывания здесь, снять ее позже у вас?
– Теоретически, да. Но... как я говорил, после ареста и запечатывания, никто не хочет с нами общаться. И по словам того парня, вряд ли бы стали рассматривать этот вариант.
– Я задумалась всего на минуту, просчитывая свою дальнейшую участь.
– Если сможешь выбраться отсюда, найди меня и предложи снять её. Надеюсь, к тому моменту желание отплатить нессиру будет ещё достаточно сильным.
– Я не смотрела на него.
– Если понадобиться - настаивай. Сейчас я все ещё хочу остаться полноценным человеком, но не знаю, что будет со мною дальше.
– Я тяжело вздохнула, замолчала и посмотрела на Виктора. В его глазах все ещё было сомнение, но он все же кивнул, соглашаясь исполнить мою просьбу. Я посмотрела на поднос, понимая, что больше не смогу съесть ни кусочка. И предложила Виктору. - Доедай... Я не хочу.
– Он больше не стал строить из себя оскорбленное достоинство и, присев на кровать доел оставшееся. В камере повисло молчание. Конечно, у меня была ещё куча вопросов, но голова и так раскалывалась от новых сведений.
– Так! Как все-таки наказывают Носящих ЛжеПечать?
– спросил Виктор после продолжительной паузы. Вздохнув, я постаралась отогнать воспоминания прочь и ровным тоном сказала.
– Неогуманоиды ищут самый жуткий страх жертвы, то есть преступника. А потом реализовывают его в действительности.
– Я отвела взгляд. После минуты напряженного молчания Виктор спросил.
– И какой же твой самый сильный страх?
– Я удивленно посмотрела на него: неужели он мне поверил? Поморщившись, он уточнил.
– Ну, вы с нессиром должны же были придумать легенду.
– Я раздраженно пожала плечами, но все же честно ответила.
– Нессира позабавило одно обстоятельство: я боюсь две вещи почти одинаково сильно.
– к концу предложения я практически перешла на шепот. На меня опять навалилась безысходность. Прокашлявшись, я продолжила, стараясь, чтобы голос звучал насмешливо.
– Вот он и раздумывает, что же выбрать? - Я замолчала не в силах продолжить.
– И?
– подтолкнул меня Виктор.
– Чего же ты боишься?
– Боюсь, что из-за моего поступка могут пострадать мои родные. - сама не поняла почему начала именно с этого страха. Наверное, потому что второй - это слишком личное. Или потому что хотела уточнить у Виктора один вопрос. Посмотрев ему в глаза, я спросила, не скрывая обеспокоенности.
– Они могут это сделать? Наказать мою семью?
– Могут, - не задумываясь, ответил Виктор.
– Конечно, их не убьют, и не покалечат...
– Это он так пытается меня успокоить?
– с сомнением спросила я саму себя. Вздохнув, я пробормотала, скорее для себя, чем для него.
–
– А второе?
– Я хотела притвориться, что не поняла вопроса. Но потом решила просто отмахнуться.
– Какая разница? Ты все равно мне не веришь!
– Ну, а все же?
– настаивал Виктор. Вот настырный!
– я была настолько раздраженна, что выпалила.
– Да, насилия я боюсь!
– заметив, что он не понял, я уточнила (зачем?).
– Изнасилования...
– Виктор окинул мою фигуру задумчивым взглядом, задержавшись на разорванном платье, которое виднелось из-под его футболки. Я поморщилась и сказала.
– Это нессир решил меня припугнуть.
– не совсем правда, но все же!
– А потом и продемонстрировать остальным их будущую подстилку.
– Меня несколько раз передернуло от отвращения.
– Значит ты понимаешь, что тебя ждет, - задумчиво сказал Виктор.
– если нессир выберет второе, и тем не менее сознательно предпочитаешь это?
– Я пожала плечами и твердо сказала.
– Это мое преступление, и только я должна из-за него страдать!
– отвернувшись, я посмотрела на прутья решетки. Так остался ещё один вопрос.
– А... ты не знаешь: нессир Владимир обычно участвует в подобных забавах?
– Нет, не участвует, - твердо сказал Виктор.
– Считает это ниже своего достоинства. Да и, я думаю, эмпатия мешает.
– Я озадачено нахмурилась. Может, именно из-за эмпатии он попытался меня приласкать? Все равно ничего непонятно. Я дотронулась до шеи и, вспомнив о его поцелуях, передернулась от отвращения. Встав, я подошла к раковине, желая вновь умыться.
– А к чему ты это спросила?
– Виктор буквально прожег мою спину взглядом. Я же просто пожала плечами. Есть вещи, про которые я не собиралась рассказывать своему соседу.
Также как и про свою невинность! Я поморщилась: вот стоило так беречь себя, ожидая настоящих чувств, чтобы все так закончилось? И вообще, для своей безгрешной (ну, по крайней мере в этой области) жизни, у меня есть и более рациональное объяснение (помимо ожидания своего принца). Ну не могла я заняться сексом, не боясь при этом спалиться! В смысле, выдать в себе Носящую ЛжеПечать! Я это не про эмоции и не про их проявление сейчас говорю! Вы про разницу в температурных режимах не забыли? Что сверхлюди намного холоднее меня? Нет, я не боялась замерзнуть! Я боялась, что мой мужчина заметит, что я теплее его. Конечно, можно было бы обмазаться кремом с ног до головы! Но тогда бы я, действительно, замерзла. Думаете, этот крем так уж приятен и холод не доставляет неудобств? Ошибаетесь! Обычно я наносила его только на руки, и то, чем можно соприкоснуться с другим человеком. Летом это ещё и плечи и даже ноги (точнее голени).
Так, что я оказалась в замкнутом круге! Что? Как справлялись с этой проблемой другие Носящие ЛжеПечать? Сама бы хотела это узнать! Но спросить не у кого было. В своих размышлениях я вновь вернулась к кровати и посмотрела на Виктора. Неожиданно меня озарила догадка, как я могу доказать ему, что я, действительно, носящая ЛжеПечать. Крем уже должен прекратить свое действие (намазалась я им в 7 утра, а сейчас уже около 7 вечера) и, следовательно, температура должна вернуться к норме, то есть к 36,6 градусам, а не 34-35. На всякий случай я проверила, дотрагиваясь пальчиками до шеи под волосами (там я никогда не мазала крем). Один в один. Я присела на кровать рядом с Виктором и торжествующе улыбнулась ему.