Ноты в венах
Шрифт:
– Винс, сколько лет сколько зим!– А вот, кстати, тот самый приятель. На нем, как и на мне, не было одето чего-то особенного, всего лишь джинсы и толстовка. На его большом носу как всегда сидели очки, которые памятно всплывали в забавных историях о нем и о наших школьных годах. Историй было много, даже если учесть, что он постоянно сидит дома и делает ремиксы.
–Эй, как дела, Джек? Не думал, что сюда пускают с таким извращенным плейлистом как у тебя. – Я улыбнулся и похлопал парня по плечу, удивляясь тому, насколько изменился цвет его мятных волос, когда они начали сиять.
–Лучше захлопнись,
– Ладно, тогда как ты оказался за куполом, когда я слышал, что ты там ошивался?
–Было один раз. Знаешь, я хотел накопить на вип место, но все потратил на прошивку динамиков. К тому же, ты наверное слышал, что там можно получить звукозависимость. В обычных клубах участники поют поочередно , а тут одновременно.
– Теоретически можно, но ведь среди зрителей не было таких случаев?
–Что странно, нет.– Джек озадаченно потер подбородок с небольшой щетиной.
Переведя взгляд на сцену, куда уже поднимался ведущий, я нахмурился от шума предвкушающей представление публики.
На ринге стоял человек с чрезвычайно яркими лимонными волосами и почти в такой же яркой и экстравагантной одежде.
–Как дела, филармония?– Прокричал ведущий, и публика цветных волос подхватила.– Надеюсь, вы готовы, потому что, мне уже надоело вас разогревать . Итак, сегодня будет три пары, я слышал, что прошлые участники жаловались на несправедливость, посмотрим, оправдаются ли слухи сегодня.– Парень прищурил глаза и начал вышагивать по сцене. – Сегодня, уважаемые дамы и господа, у нас гости из Финляндии, – Зал замолк на мгновение.– Это группа Кавелуя. А также поприветствуем Вариера! Тут становится жарко и холодно, кажется у меня лихорадка!– Задорно прикрикнул ведущий на реакцию толпы.
– Тебе везет. Это будет незабываемое представление,– с придыханием обмолвился Джек.
На сцене появилась группа и еще один человек.
На нашей стороне была группа из трех людей – два парня и девушка. Очевидно брат с сестрой, с белоснежными блестящими гривами и еще один парень с короткой темно-синей. Парни были одеты в кожанки, а девушка в кофту с меховым воротником. У темно-синего была гитара, которую этот дурак решил донастроить прямо на сцене, отчего я профессионально закатил глаза.
– Они замораживают на месте,– Джек меня заинтриговал.
Вариер, который подходил к сцене, был похож на маэстро. Но классический фрак был заменён на рваный к подолу эластичный плащ, белая рубашка была с черным воротником.
Медленными шагами он направлялся на свет софитов, плавно водя по воздуху руками, приподнимая лицо с пронзительным взглядом двух разноцветных глаз. Одна из его радужек была льдяно-голубая, она горела в темноте, вторая – темная как участки, не освещенные прожекторами. Он остановился, повел красивыми покатыми плечами и вскинул руки. Вокруг него появилась клавиатура – сенсорная голограмма, невесомая.
– Это исключительный тип. На моих глазах, он играл, пел и дрался одновременно, – Джек сказал это с гордым и восхищенным лицом. – А теперь, я пойду туда, если ты не возражаешь.
– Внимание участники,– объявил голос по динамику, пока ведущий уходил со сцены,– правило для всех одно – атаки не распространяются на зрителей и не должны причинять смертельных увечий.
Возникли первые звуки, и половина зала выжидающе замолкла. Это было похоже на ветер, колеблющийся в замкнутом пространстве, невесомый приятный мороз в виде волны повеял из динамиков. Группа ледяными фигурами застыла в разных позах.
Начал белесый парень, он пел простыми словами о северных ночах и ожидании рассвета. Вступили механические басы, задающие ритм и продолжила его сестра, кидаясь отрывками словосочетаний, тоненьким, но резвым голосом. Одновременно с ней заиграл Темно-синий, перебирая беззаботными повторяющимися интонациями на гитаре. У кого-то раньше, у кого-то позже на запястьях зарождались привычные ручейки неожиданных цветов.
Лед в их телах растаял, и все раскрепощено зашевелились. В припеве её подхватил брат, оставляя лишь одну, но громогласную фразу: « я вижу твои звезды в небе». « Во время танца Млечного пути»– ответила сестра.
Я все ждал, когда они начнут как-то взаимодействовать с соперником . Переведя внимание на Вариера, я отметил что его ноты словно колонны оседали в воздухе; его голос прыгал, словно бы искал свою нишу. Словно был ветром, где то уплотнявшим воздух, где то развевавшим.
Руки резко сменили темп, теперь они били по клавишам. Подача звука наливалась силой.
Я протер глаза, не веря тому, что вижу, так как он перестал играть и буквально застыл на месте, ошарашено шевеля губами. Мои веки автоматически распахнулись, и в глупом ступоре я уронил челюсть.
– Объявляется пауза,– восхищенно воскликнул ведущий.– 1…2…3…4…
И тут пианист высвободился из «ледяных оков» и нерешительными дрожащими руками начал играть. Очевидно, голос тоже прорвался.
Маэстро кто-то помог, не знаю как, но сообщник пронес в зал зажигалку. Огонь вспыхнул – Вариер его подхватил своим ветреным голосом и материалоподобными аккордами .На минуту можно было подумать, что языки направятся на беззащитных противников, но этого не произошло. Пламя охватило инструмент, руки и одежду Вариера, что сделало его силу неиссякаемой, он рвал звуки соперников один за другим. Им ничего не оставалось, кроме поражения.
К концу представления последняя искра растворилась в черной ткани рваного фрака, Вариера объявили победителем.
Пока публика оглушительно гудела, ко мне подошел Джек:
– Да… Не первый раз его вижу, а до сих пор ошеломляет – промямлил удивленный приятель.
– А я случайно не сплю? Может это магия? – я недоверчиво хлопал глазами.
– Я много изучал эту тему. Определенной частотой он достигает слияния волн стихии и звуковых волн, потом управляет ей голосом, задавая направление.