Ноука от Горького Лука
Шрифт:
Украинский хутор надо сравнивать не выпускным МГУ, а с российской убогой деревней. С ее нищетой, снохачеством, пьянством, драками и прикопанными на огороде младенцами, одной парой уличной обуви на пятерых детей и игрушками из подобранного мусора.
Украинскую местечковость надо противопоставлять не Олимпиаде-1980, а Калуге-2010, где в центре города в пустом бетонном фонтане срут бомжи, а на бортике этого фонтана, в полуметре от куч засохшего говна, целуется парочка, перемежая поцелуи пивом и отмахиваясь от мух.
Пушкина надо сравнивать не с подолянскими работягами, которые стоят компаниями, нанимаясь на «працю» возле выхода из Пригородного
Подобное надо сравнить с подобным.
И тогда ошибка пана Олеся становится явной. Он сравнивал Живую Украину, реально существующую на Земле и во Времени, с вымышленным «русским миром», который, как Валинор, не существовал нигде кроме его умной лысой головы. Украинская местечковость и хуторянство — это не предел развития нашего общества, а самое начало, исходник, гумус, на котором оно растет в будущее. А шо растет из кацапского мусора можете посмотреть сами. Это не Рио-де-Жанейро. И совсем не Валинор. И нихуя уже не Гагарин с Достоевским.
Настоящий «русский мир» дождался Олеся во дворе и четырежды выстрелил из пистолета, подчищая бухгалтерию. Або хуй его знает — что именно они там подчищали, и какое решение в связи с чем приняли на своей «планерке», «летучке», «пятиминутке» — или как эти организационные стрелки сейчас называются на собачьем жаргоне кацапских посткомсомольских песиголовцев.
Я не знаю о чем там скорбят московские трамваи, голуби и обыватели, но повод для скорби есть только у нас, украинцев. "Рузский мир" сожрал еще одного умного и талантливого украинца. Сначала его душу, а потом и тело.
***
А Пояркова, кстати, я бы таки допросил. На всякий случай.
Сколько нужно молдован, чтобы
Тут один из комментаторов спровоцировал меня пересмотреть видео молдавских свадеб. Вот зар-р-раза…
Вообще, чтобы полноценно отловиться на молдавской свадьбе, надо за год до нее приезжать, шоб понять ход событий. Там такая сложность заручин, этих всех деревенских интриг, череззаборных хитросплетений отношений и дипломатической деятельности у магазина, шо все макиавелли с черчиллями курят бамбук.
Несколько десятков взрослых мужиков и сотня бабусь собирает еженедельные конференции, саммиты и консультации по всему поселку, от самого священного каса маре семьи невесты до скамейки на автобусной остановке. Отчеты о текущей международной обстановке и позициях договаривающихся сторон разносятся гонцами на велосипедах по всему селу и аж до Унген.
При этом невеста, прикидываясь непричастной, бродит по периферии событий, шо та курочка, и старательно делает вид, что ей все происходящее не интересно. Гребет на грядке лапой, дзьобает зернятка и хитро косит карим оком на своего сердечного гугуцэ, который нервно мнет на себе потную белую рубашку, дожидаясь выхода высоких переговорщиков из заветного каса маре.
Высокие и пузатые договаривающиеся стороны ближе к вечеру выходят из каса маре, пошатываясь от вина, и подводят итоги саммита в стиле: «Эй, стиральную машину я дам, а козу — не могу отдать, к ней мои внуки привыкли, они на ней в школу ездят».
Потом высокие пузатые стороны обнимаются, поют на прощание хором, пытаются танцевать, опираясь друг на друга и на забор, клянутся во взаимной любви и уважении, и договариваются продолжить переговоры через неделю.
Истомившийся по невесте гугуцэ понимает, шо дело не продвинулось ни на шаг, просто папа еще раз вместе с дядей Раду выпил винца, злобно плюет в уличную пыль и идет заводить свою шестивольтовую «Яву». Шобы везти свою Иляну-Косынзяну в соседнее село на дискотеку. Косынзяна садится сзади на мотоцикл, крепко обнимает своего Фэт Фрумоса за талию и они уносятся на «Яве» в те края, где можно целоваться взасос без вездесущих папарацци в виде бабушки Беаты.
Рано или поздно все договариваются и наступает кульминация действия. Начинают шастать деловитые бабуси с дымящимися кастрюлями, во дворе серьезные и собранные, шо гробовщики, тесли сколачивают помост, а мужики стараются не смотреть прямо друг другу в глаза, чтобы не спровоцировать веселье раньше времени.
Короче, все сели, помолчали для приличия — ну и понеслось. Начинается свадьба неба и земли, где рвут баяны, просто потому что вырывают их друг у друга из рук. Потому шо все молдоване — прирожденные виртуозы, не дашь баян — исполнят на заборе. Там главное обращение к музыкантам не «сыграй вот это», а «дай сюда, я сам сыграю». И танцы, которые надо уметь танцевать исключительно вместе, коллективно. Это тебе не вприсядку выкаблучиваться. Пятилетняя девочка снисходительно показывает тебе движения, которые она знает с самого рождения, а ты стараешься их запомнить.
Но получается быстро, потому что ты почти свой, ты буковинский, ноги и руки шото в отдельных местах помнят, и «Р-р-р… Ха!» Понеслись!
И когда ты врубаешься как это делается и перестаешь наступать на ноги соседям, и летишь вместе со всеми по бесконечному кругу, положив руки на плечи товарищей, то понимаешь, блять — зачем этот мир вообще нужен, и почему он устроен именно так, а не иначе.
Эх, короче. Кто не пробовал — тот сам виноват.
***
На третий день ты приходишь в себя от того, что тебе льют на голову вино, а в рот воду. И кто-то кричит: «Наоборот лейте, что вы делаете, эй, эй?» А важная невеста, но уже жена, покрытая хусткой (а не шо попало), выступает по двору и покрикивает, шобы на копаном гости машины не ставили.
Потом у тебя два часа до поезда, и высокие пузатые стороны начинают решать — кто тебя лично повезет на вокзал. Естественно, будучи уже в курсе этой молдаванской реалполитик, ты начинаешь нервничать. Тем более шо непонятно — кто пил с утра воду, а кто вино. С виду все кагбы трезвые, но ненадежно. В итоге тебя везут конвоем в двенадцать машин. Слева от кавалькады на «шестивольтовке» едет важная невеста, то есть уже законная жена — в очипке под шлемом, сзади за ней сидит и цепляется вялый с похмелья гугуцэ — жизнь поменяла их местами. А справа кто-то из детей верхом на козе пытается догнать кортеж по полю.
Тебя грузят в вагон, пихают под твою лежанку и еще на третью полку бесчисленные банки и бутылки с недопитым, требуют от проводника честное слово «довезти этого уважаемого человека до самого Киева» и берут с тебя обещание приехать еще.
И ты хочешь приехать еще прямо сейчас, сию самую секунду, не сходя с этого места. Вот прямо щас взять, и немедленно приехать еще.
***
Сложнейшее устройство всех этих молдавских брачных традиций может смешить только дурака, потому что итогом всего этого движения становятся крепкий дом, тесная семья, где трое детей орут во дворе, объезжая козу, под руководством четвертого и пятой, шестой служит в армии, а седьмой получает диплом юриста или врача.