Нова и Куинтон. Без сожалений
Шрифт:
– Эй, - я хмурюсь.
– Ты единственная, кто держала это в секрете от меня. Как я могла задавать вопросы, когда даже не знала о нем?
– Да, ты права... тем не менее, ты, казалось, не интересовалась им, даже после того, как я сказала тебе, - она подхватывает еще картошки и макает ее в соус.
– Но это нормально. Ты в последнее время грустишь.
– Она делает паузу с картошкой в руке, ожидая, пока я что-то скажу и, возможно, объясню свое настроение.
– Я просто расстроилась из-за очередной глупости, - я лгу, боясь, что, если начну говорить обо всем, то не смогу остановиться. Раны откроются, и я рассыплюсь
– Работа и учеба.
– Я сажусь прямее.
– Но я постараюсь взбодриться и хочу услышать о Броуди.
Она, кажется, мне не верит, но говорит.
– Что ж, мы встречаемся с середины сентября.
– Так давно?
– спрашиваю я, и она кивает.
– Иисус, почему я не знала об этом?
Она вращается в кресле и показывает на Тристана, который стоит в баре, болтая с барменом.
– Потому что кое-кто отвлекал тебя наряду с кареглазым парнем, на которого ты тратишь все свое свободное время, разговаривая по телефону.
– Черт, - проклинаю я, вылезая из кабинки и проталкиваясь сквозь толпу в сторону Тристана. Почему он решает выпить именно сегодня вечером, когда я практически разваливаюсь по частям?
Когда я подхожу к барной стойке, Тристан смеется над тем, что говорит бармен
– Эй, я только что говорил о тебе, - говорит он, улыбаясь мне.
Я чувствую запах виски в его дыхании, как только он говорит, а потом замечаю стакан на стойке.
– Ты выпил, - в ужасе констатирую факт.
Он закатывает глаза, словно это самая абсурдная вещь, которую он когда-либо слышал.
– Всего один стакан, - он поднимает палец.
– И я наркоман на реабилитации. Не алкоголик.
Господи, может ли эта ночь стать еще хуже?
– Да, но ты сказал мне как-то, что одно может легко привести к другому. Помнишь?
– Я все время говорю дерьмо, - он усиливает мое беспокойство, поворачиваясь ко мне лицом. Затем он прислоняется к стойке и кладет на нее локоть, все непринужденно и расслабленно, но определенно нетрезво.
– Кроме того, я сделал это только из-за тебя.
– Из-за меня?
– спрашиваю я в замешательстве.
– Почему? Что я сделала?
– Не из-за того, что сделала, - говорит он, его взгляд скользит по моим губам.
– А из-за того, что ты не сделала.
Боже, пожалуйста, не позволяй этому разговору идти туда, куда я думаю.
– Извини, если я забыла что-то сделать, - говорю я, отмечая, что он ведет себя как мудак, что раньше было верным признаком того, что он употребляет наркотики.
Он тихо смеется, наморщив лоб.
– Ты такая наивная иногда.
– Эй, неправда, - говорю я, повернувшись к нему спиной, обиженная, потому что я не наивная. Я точно знаю, о чем он говорит. Просто не хочу разбираться с этим сегодня.
Он ловит мою руку и мешает мне уйти.
– Нова, извини. Я не это имел в виду.
– Он притягивает меня обратно к себе, и вот так моя дрянная ночь становится еще хуже. Потому что без предупреждения он целует меня, пробуя на вкус, словно Джек Дэниелс и напоминая мне о нашем первом поцелуе, только тогда я была пьяна, и поцелуй был более грязный. На этот раз он просто касается губ, без языка, к счастью.
Когда он отстраняется, он бормочет что-то, что звучит ужасно похоже на «Вау». Затем отпускает мою руку и откидывается назад, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Я так давно хотел это сделать.
– Я...
– открываю рот, чтобы сказать что-нибудь - что угодно - чтобы спасти положение, но я тщетно пытаюсь вернуть свой голос.
Когда он понимает, что я не разделяю его чувств, выражение его лица меняется. Но прежде, чем он успевает что-то сказать, появляется Леа и прерывает нас.
– Мы выступаем минут через двадцать, так что нужно достать барабаны из машины и разгрузить их за сцену.
– Она бодра и полна энергии.
– Ладно, - я смотрю на Тристана.
– Мы можем поговорить об этом позже?
Он пожимает плечами с холодным выражением лица.
– А нам есть о чем говорить?
– Может быть, - я трогаю свою татуировку, желая, чтобы там был ответ, которой бы исправил это.
– Только, пожалуйста, никуда не уходи.
Он не отвечает, и я в конечном итоге ухожу, чувствую себя еще больше виноватой. Я беспокоюсь о том, что он будет делать, особенно после того, как узнает о Делайле.
Леа хватает меня за руку и ведет к черному выходу, шипя под нос.
– Какого черта это было?
– Она толкает дверь, и мы выходим на холод, где она отпускает меня.
– Напряжение было настолько сильным, что я могла ощутить его в воздухе.
– Я расскажу тебе после того, как мы отыграем, - бормочу я, спеша через парковку к машине.
Она следует за мной, скользя по льду.
– Почему ты не можешь просто сказать мне сейчас?
– Потому что ты будешь волноваться, - говорю я, засунув руку в карман, чтобы достать ключи от машины.
– А твои мысли должны быть только о выступлении.
После этого, Леа и я начинаем разгружать барабаны из машины. Уже поздно, на небе полно сияющих звезд, и я вспоминаю то время, которое провела, глядя на звезды с папой, Лэндоном и Куинтоном. В какой-то момент я потеряла их всех. Куинтон однако вернулся, но в то же время он все еще далеко. И теперь, если еще один человек уйдет из моей жизни, я клянусь, мое сердце не сможет больше вынести.
Прекрати, Нова. Ты даже не знаешь, умерла ли она.
Когда мы заносим последние барабаны внутрь, Леа закрывает дверь, а потом улыбается чему-то за моим плечом. Она поднимает руку и машет кому-то.
– Эй, мы здесь, - потом она шепчет мне, - Нова, улыбнись. Ты выглядишь так, будто твоя собака только что умерла.
Я старюсь собраться, вовлекая себя в игру, и натягиваю фальшивую улыбку, когда к нам подходят двое парней. Один из них повыше, со светлыми волосами и яркими татуировками на обеих руках. Другой парень немного ниже, но симпатичный, с каштановыми волосами, которые свисают на лоб, и голубыми глазами, которые подходят к его рубашке. Он коренастый, и я предполагаю, что он и есть Броуди, футболист и гитарист.
Леа знакомит нас, и я узнаю, что была права. Броуди тот, что пониже и довольно приятный, по крайней мере, на мой вкус. Я едва успеваю вымолвить хотя бы слово, прежде чем Леа и он начинают целоваться, отойдя от сцены.
Брэкстону, тот, что выше и басист, кажется, немного неловко во всей этой ситуации, он стоит, засунув руки в карманы, осматривая бар, стараясь не реагировать на шумиху, которая происходит рядом с нами.
– Привет, - наконец говорит он, глядя на меня. Его глаза проходят вверх и вниз по моему телу, и он кажется немного смущенным.
– Значит, ты тот самый крутой барабанщик, о котором говорила Леа?