Нова
Шрифт:
— ...Посетить его недешево стоит...
— ...но ведь там работает тетя капитана...
— ...поэтому мы свободно можем пройти, — закончил Айдас. — Об этом не беспокойтесь, — Лок соскочил с ленты к причалу, где были пришвартованы краулеры-туманники. Полярные области Ворписа были покрыты столовыми горами, некоторые из которых занимали площадь в десятки квадратных миль. У их подножия постоянно клубился густой туман, взаимодействующий с азотно-кислородной атмосферой. Пыль, состоящая из окиси алюминия и сульфата мышьяка, соединяющаяся с испаряющимися гидрокарбонатами, вздымалась с бурлящей поверхности, скрывая все пространство между горами. Сразу же за плоскогорьем, на котором был расположен космодром, виднелось еще одно, с ухоженными растениями южных областей Ворписа, являющееся чем-то вроде естественного парка — преобладали каштановый,
Краулеры-туманники — внутреннее транспортное средство планеты, приводимые в движение статическими электрическими зарядами — бороздили поверхность тумана подобно речным судам.
В помещении главного вокзала за прозрачными блоками плыли цифры времени отправления. Вспыхивали и гасли стрелы — указатели направления посадки: «Парк „Андромеда“ — „Феникс-Монтеклер“, и огромные птицы, роняя огонь, скользили по мультихрому под ботинками, босыми ногами и сандалиями.
Катин, стоящий на палубе краулера, облокотился на поручень, глядя сквозь пластиковую стену, как белые волны, разбиваемые краулером, дробятся и взвихряются, закрывая солнце.
— Ты когда-нибудь думал, — спросил Катин подошедшего с леденцом во рту Мышонка, — о том, каким непонятным временем казалось бы человеку прошлого настоящее? Представь себе кого-нибудь, кто умер, скажем, в двадцать шестом веке, воскресшим здесь. Можешь ты себе представить, насколько глубоко охватили бы его ужас и замешательство, доведись ему просто пройти по этому краулеру-туманнику?
— Да? — Мышонок вынул изо рта леденец. — Не хочешь дососать? Мне он надоел.
— Благодарю. Подумай только, — челюсти Катина задвигались, разгрызая твердые шарики на льняной нити, — о чистоте. Существовал тысячелетний периода — примерно с тысяча пятисотого по две тысячи пятисотый год — когда люди расходовали невообразимое количество времени и энергии на то, чтобы вещи были чистыми. С этим было покончено, когда последняя инфекционная болезнь стала не только излечиваемой, но и просто невозможной. Тогда существовало немыслимое сейчас явление, называемое «повсеместным похолоданием», которое, можешь быть уверен, происходило даже в двадцать пятом столетии, по крайней мере, раз в год. Я полагаю, что тогда были причины превращать чистоту в фетиш: считалось, что есть связь между грязью и болезнью. Но когда заражение стало понятием устаревшим, соответственно, отпала нужда и в санитарии. Если бы этот человек, живший пятьсот лет назад, увидел, как ты разгуливаешь по палубе в одном ботинке, и затем садишься, чтобы поесть с помощью босой ноги, и не беспокоишься насчет того, что ее надо помыть — ты можешь себе представить, как он был бы ошеломлен?
— Без дураков?
Катин кивнул.
— Мысль нанести визит в Институт Алкэйна подстегивает меня, Мышонок. Я разрабатываю полную теорию историй. Это связано с моим романом. Ты не уделишь мне несколько минут? Я объясню. Мне приходило в голову, что если кто-то считает... — он остановился.
Прошло достаточно много времени, чтобы на лице Мышонка успела отразиться целая гамма различных чувств.
— Ну что? — спросил он, когда решил, что ничто в клубящейся серости за иллюминатором не могло привлечь внимания Катина. — Что там с твоей теорией?
— Циана фон Рей Морган!
— Что?
— Кто, Мышонок! Циана фон Рей Морган! До меня только сейчас дошло, кто такая тетя капитана, хранительница Музея Алкэйна. Когда Тай гадала по Тарту, капитан упомянул про дядю, которого убили, когда он был еще ребенком.
Мышонок задумался.
— Да...
Катин покачал головой, недоверчиво посмеиваясь.
— Которого что? — спросил Мышонок.
— Морган и Андервуд.
Мышонок посмотрел вниз, потом по сторонам, как это обычно делают люди, которые чего-то не понимают.
— Это, наверное, случилось до того, как ты родился, — проговорил Катин. — Но ты должен был слышать об этом или где-нибудь видеть. Ведь это дело показывали психорамы всей Галактики. Мне было всего три года, но...
— Морган убил Андервуда! — воскликнул Мышонок.
— Андервуд, — поправил Катин, — убил Моргана. Но это мысль!
— В Арке, — продолжал Мышонок. — В Плеядах.
— И миллиарды людей всей Галактики смотрели на все это по психорамам. Мне тогда было не больше трех лет. Я был дома, на Луне, смотрел церемонию открытия вместе с родителями, когда этот импозантный тип в голубой куртке
— Он его задушил! — воскликнул Мышонок. — Морган был задушен! Я видел это по психораме. Один раз в Марс-Сити в прошлом году, когда я летал по треугольнику. Это была часть документальной программы не помню уже о чем.
— Андервуд почти оторвал Моргану голову, — пояснил Катин. — Когда я смотрел повтор, они уже вырезали момент самой смерти. Но пять миллиардов смогли узнать все об эмоциях человека, приготовившегося быть избранным Секретарем Плеяд на второй срок и внезапно атакованного сумасшедшим и убитого. Все мы почувствовали, как Андервуд прыгнул нам на спины. Мы услышали, как закричала Циана Морган, и почувствовали, как она пытается оттащить его. Мы услышали, как представитель Кол-Син крикнул что-то о третьем телохранителе — это потом полностью спутало нам все расследование. Мы почувствовали, как Андервуд затягивает проволоку на наших шеях, почувствовали, как она врезается в плоть. Мы оттолкнулись правыми руками, а наши левые руки держали миссис Тай... И мы умерли. — Катин покачал головой. — А потом этот дурак-оператор (его звали Намби, и, благодаря его идиотизму, ему вскоре вышибла мозги шайка психов, решивших, что он — участник заговора) перевел свой психомат с убийцы на Циану — а мы могли бы узнать, кто он такой и куда намеревается бежать — и в течение последующих тридцати секунд мы были истеричкой, валяющейся на площади и хватающей еще не остывший труп своего мужа среди толчеи близких к истерике дипломатов, представителей и патрулей, смотрящих, как Андервуд продирается сквозь толпу и, в конце концов, исчезает...
— Они не показали эту часть в Марс-Сити. Но я помню жену Моргана. Она и есть тетя капитана?
— Она, должно быть, сестра его отца.
— Откуда ты знаешь?
— Ну, прежде всего, по имени: фон Рей Морган. Я помню, что читал как-то, лет семь-восемь назад, что она чем-то занимается в Алкэйне. Ее считали одаренной и чувственной женщиной. В течение примерно дюжины лет после убийства она была центром внимания определенной, страшно извращенной части общества, постоянно перепархивая из Плеяд в созвездие Дракона и обратно. То она появлялась на пламенном берегу мира Коуби, то привлекала внимание к себе и своим двум маленьким дочерям на какой-нибудь космической регате. Она проводила много времени со своей кузиной Лейлой Сельвин, которая сама была избрана Секретарем Плеяд на один срок. Информационные ленты буквально разрывались между желанием удержать ее на грани скандала и своим уважением к ней за весь этот ужас с Морганом. Сегодня, если она появляется на открытии выставки или участвует в каком-то общественном событии, то делает это скрытно, хотя за последние годы от нее немного поотстали. И если она — хранительница Музея Алкэйна, то, скорее всего, она затеяла это дело ради собственной рекламы.
— Я слышал о ней, — кивнул Мышонок, подняв, наконец, голову.
— Это был период, когда она была, наверное, самой известной женщиной Галактики.
— Ты думаешь, мы сможем с ней встретиться?
— О! — Катин ухватился за поручень и откинулся назад. — Это было бы здорово! Может быть, я смогу основать свой роман на убийстве Моргана — черте современной истории.
— Ах, да, — сказал Мышонок. — Твоя книга.
— Меня удерживает то, что я не могу найти сюжет. Мне хочется увидеть реакцию миссис Морган на эту идею. О, я бы не стал делать ничего похожего на те сенсационные программы, прошедшие впоследствии по психорамам. Я хочу сделать тщательно подготовленный труд в области искусства, используя сюжет для того, чтобы полностью поломать веру людей в упорядоченный и рациональный мир человеческих...
— Еще раз: кто кого убил?
— Авдервуд — знаешь, так получилось, что ему тогда было столько же лет, сколько мне сейчас — задушил Секретаря Моргана.
— Просто я не хочу ошибиться, когда встречусь с ней. Его ведь поймали?
— Он оставался на свободе три дня, дважды выдал себя и дважды был укрыт людьми, которые потом признались в этом в течение сорока восьми часов. Ему уже удалось добраться до космодрома, откуда он планировал отправить двух своих жен на одну из обслуживающих рудники станций Окраинных Колонии, когда его, наконец, смогли арестовать в Ведомстве по делам эмиграции. Здесь достаточно материала для дюжины романов! Мне нужен сюжет исторической значимости. Это, как ничто другое, сможет поддерживать мою теорию. Что, как я говорил...