Новак Джокович. Герой тенниса и лицо Сербии
Шрифт:
«[C осени армия начала уходить], в то же время начинали прибывать чиновники, мелкие и крупные служащие с семьями и прислугой, а за ними ремесленники и разные специалисты, каких никогда раньше не было в наших краях. На первых порах они наплывали случайными волнами, занесенные попутным ветром, чтобы побыть у нас какой-то срок, живя жизнью, которой здесь жили от века, и силами цивильной власти продлить еще на некоторое время оккупационный режим, установленный армией. Между тем с каждым месяцем число чужеземцев-новоселов возрастало. Но не столько многочисленность пришельцев поражала местных жителей, повергая их в недоумение и растерянность, сколько их непонятные и безграничные планы и неистощимое рвение и настойчивость в их осуществлении… казалось, они вознамерились невидимой, но все более ощутимой сетью законов, предписаний и установлений опутать самую жизнь вместе с людьми, животными и неодушевленными предметами; все переделать и изменить вокруг
1
Пер. Т. Вирты.
Андрич объективно излагает точку зрения местных жителей на историю модернизации Вишеграда новыми австрийскими правителями. Можно смотреть на это как на попытку насадить немецкий порядок и дисциплину, чуждые балканской культуре с ее позицией «живи и не мешай жить другим». И правда, этот милый и сонный образ жизни, где домам ни к чему номера, потому что «и так все знают, где дом священника или башмачника», крайне притягателен как противоядие безликости существования в большом городе. Но современное промышленно развитое общество возникает только с появлением очень большого количества людей, образ жизни которых в определенной степени диктуется гражданскими властями, и то, что Андрич описывает как происходившее в Вишеграде, в конечном итоге сделалось типичным для всех Балкан.
Почему все это имеет отношение к истории Джоковича? Потому что ему присуща черта, отличающая его от соотечественников-сербов. Поговорите с кем-нибудь из них, да и с любым жителем Балкан, и они охотно признаются в такой национальной черте, как ощущение себя жертвой. И не переводя дыхания заведут разговор о том, как несправедливо с ними обошлись в Гааге, когда давали оценку преступлениям во времена войн в Югославии в 1990-х гг. Как будто им позарез необходимо либо винить кого-нибудь, либо упиваться собственной ролью жертвы. В романе «Мост на Дрине» Андрич описывает группу женщин, провожающих сыновей в армию: «Казалось, причитания и слезы были им так же дороги, как и тот, по которому они так убивались». Именно это имеет в виду английский футбольный обозреватель, журналист Джонатан Уилсон, когда пишет в своей книге «За кулисами» о том, что сербы «упиваются ролью жертв Европы» и считают себя «несправедливо угнетенными, но блистательными неудачниками».
Пожалуй, углубляться в вопросы национальных черт и стереотипных представлений слишком рискованно, однако ясно, что в психике Джоковича нет места для виктимности, рыданий и роли «блистательного неудачника». Он слишком рано понял: если он хочет достичь вершин в теннисе, ему необходимо быть дисциплинированным и абсолютно профессиональным в подходе к своему делу. Елена Генчич рассказывала, как в шестилетнем возрасте он явился на первую тренировку с полностью собранной сумкой (не забыл даже банан!). Ники Пилич назначил Джоковичу тренировку на два часа дня и обнаружил, что тот начал разминаться за двадцать минут до того. Марк Вудфорд, проработавший с Джоковичем три месяца в 2008 г. в роли консультанта, говорил, что Джокович «впитывал, как губка, всю информацию, которая могла ему пригодиться».
Интересны и слова Деяна Петровича. Этот выросший в Австралии серб так описывает свою первую встречу с 14-летним Джоковичем:
«Первым, на что я обратил внимание, были его профессионализм и преданность спорту. Впервые мы встретились в „Партизане“ [белградском спортивном клубе, где Джокович иногда тренировался], я пришел на 15 или 20 минут раньше и увидел, как он бегает вокруг корта, делает растяжки – таким он и был, перфекционистом во всем. Я увидел, что он не „из Сербии“ – будь он типичным сербом, пришел бы вовремя или опоздал на несколько минут. Сразу же было ясно, что он не похож на местных. Он всегда говорил мне, что обучение в теннисной школе Пилича в юном возрасте, да еще на таком важном этапе спортивной карьеры сотворило с ним чудо – научило помнить, что лежит у него в сумке, приходить вовремя, разминаться, растягиваться. Но у него, вероятно, уже имелись все эти задатки».
Вместе с тем через всю историю Джоковича тянется тема болезни, или, точнее, не оптимального состояния здоровья. Она достигла кульминации в 2008–2009 гг., когда во время сразу нескольких матчей Джокович брал медицинский тайм-аут или вообще отказывался продолжать игру, и стала главной темой послематчевых интервью с ним на Открытом чемпионате США.
Если не считать матча против Мохамеда Мамуна из Египта
Статистических данных по количеству обращений игрока к врачу во время матча в открытом доступе нет, но к 2008 г. Джокович приобрел известность как теннисист, который берет медицинский тайм-аут так часто, что это стало производить впечатление тактической уловки. Рикардо Пьятти, тренировавший Джоковича с июля 2005 г. по май 2006 г., говорит, что зачастую здесь и вправду не обходилось без тактики. «Иногда ему становилось трудно дышать носом, – вспоминает Пьятти. – Перед отъездом в Америку я предупредил его, что там будет очень жарко и влажно и что ему придется нелегко. В Цинциннати и вправду стояла страшная жара, а во время первого круга Открытого чемпионата США было еще и влажно, а он играл пять сетов против Гаэля Монфиса. Я посоветовал ему позвать врача, если ему станет трудно дышать, да и отдохнуть заодно». В начале пятого сета после обмена ударами Джокович упал и позвал врача. Пьятти утверждает, что Джокович просто последовал его совету, чтобы выиграть время. Ему повезло: врачу понадобилось 12 минут, чтобы прибыть на корт; к тому времени Новак немного остыл и дышал уже свободнее, поэтому после массажа ноги он вернулся на корт и обыграл француза 7–5 в пятом сете.
Пьятти отвез Джоковича в Милан к отоларингологу, лечившему итальянского футболиста Андреа Пирло, у которого была такая же проблема. Специалист выяснил, что у Джоковича двойное искривление носовой перегородки, и посоветовал операцию. Эта операция состоялась в ноябре 2005 г. после завершения теннисного сезона и в целом оказалась успешной, хотя медицинские тайм-ауты продолжались.
В сентябре 2006 г., во время матчей плей-офф на Кубок Дэвиса в Сербии, играя в день открытия против швейцарца Станисласа Вавринки, Новак проигрывал 1–2 по сетам, и по окончании третьего сета позвал врача, чтобы тот сделал ему массаж ног. Встреча в итоге закончилась победой Джоковича в пяти сетах, но товарищ Вавринки по команде Роджер Федерер при виде того, что он счел чистой симуляцией, пришел в такое негодование, что сперва обыграл Джоковича в своем матче 6–3, 6–2, 6–3 и обеспечил тем самым общую победу своей сборной, а затем обрушился на серба с обвинениями. «Не верю я этим его травмам», – заявил он на главной пресс-конференции после матча, вызвав смешки у собравшихся журналистов. «Не вижу ничего смешного, – добавил он с укоризной, – я не шучу. По-моему, это просто анекдот, эти его травмы. Правила существуют для того, чтобы соблюдать их, а не злоупотреблять ими. Но он проделывал свои штучки столько раз, что мне просто надоело смотреть, как он сперва притворяется, а потом снова скачет как кролик. Я с радостью пожал ему руку, потому что я действительно рад, что обыграл его». Позднее в неофициальной беседе со швейцарскими журналистами Федерер признался: «В пятницу я был раздражен, когда он ломал комедию в матче против Вавринки. 95 % игроков пользуются этими передышками честно, а он – нет, так что правила пора менять».
Хотя Джокович отрицал, что симулировал в матче против Вавринки, и через несколько недель в Мадриде они с Федерером помирились, он уже попал под подозрения. Всякий раз, когда в разгар матча он брал медицинский тайм-аут, журналисты и комментаторы гадали – кто-то вслух, кто-то про себя, – что за травма на этот раз: настоящая или тактическая? Вопрос встал ребром на Открытом чемпионате США в 2008 г., когда Джокович, играя в четвертом круге против Томми Робредо, дважды звал врача, жалуясь на бедро, голеностоп, желудок и проблемы с дыханием. Джокович выиграл матч в пяти сетах и вышел в четвертьфинал. Его соперник должен был определиться в тот же день после матча между Энди Роддиком и Фернандо Гонсалесом.
Когда Роддик выиграл этот матч, в интервью на корте его спросили про предстоящий четвертьфинал, ведь у Джоковича столько жалоб на здоровье. Интервьюер стал перечислять их и начал с травмы лодыжки, но тут остроумный Роддик перебил его: «А разве не обеих лодыжек? И спины, и бедра? А судороги?» и тут же продолжил: «Птичий грипп? Сибирская язва? Атипичная пневмония? Кашель и простуда? Если у него что-то болит – значит, болит. Он – самый отважный человек на свете. По-моему, это вам решать. Я могу особо не волноваться – у него уже сейчас около 16 травм».