Новая Инквизиция 2
Шрифт:
Одна только лейтенант Носова витала где-то в своих собственных мечтах, даже не заметив приближения высшего офицера. Сейчас девушку больше увлекало разглядывание стройных рядов ликвидаторов из ГУБИ, которые за последние пятнадцать минут ни разу и не пошевелились. Эвелина мечтательно вздыхала, смотря на мужественные фигуры инквизиторов, на их необыкновенное облачение и представляла, что где-то там, среди них, стоит он. Уверенный и строгий капитан, не боящийся ни черта, ни бога, ни даже психованного Калистратова. Тот, кого она после той памятной командировки больше не встречала, но очень бы хотела. Интересно,
— Дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на ежегодном военном смотре, — эхом разносили колонки многократно усиленный голос бравого генерала. — Для нас стало некоторой неожиданностью изменение привычного формата и привлечение коллег из других стран, однако, уверен, это нисколько не повлияет на результативность…
Эвелина едва заметно тряхнула головой, прогоняя посторонние мысли и попыталась сосредоточиться на речи руководителя. Но боже праведный! Как же тяжко было слушать его вступительные рассуждения о надвигающейся опасности, о набирающих силу инфестатах и нелегких переменах, ждущих мировое сообщество. Будто ей не хватало всего этого в остальные дни на службе…
— … и прежде, чем мы начнем, — продолжал вещать генерал, — мне бы хотелось поощрить героев, которые не жалея себя, самоотверженно и неутомимо стоят на страже основ российской государственности! Тех, кто без раздумий бросается в схватку, защищая нас, наших граждан и интересы страны от самого жестокого врага в истории человечества…
Откуда-то прозвучала команда «Смирно!», и батальон инквизиторов фантастически синхронно вытянулся во фрунт, хотя секундой ранее казалось, что они и без того соблюдали идеальную строевую стойку. Из колонок зазвучали торжественные аккорды «Встречного марша», а под сводами огромного помещения началась давно отрепетированная суета.
Генерал-майор Крюков спустился с трибуны и направился к неподвижным штурмовикам. За ним поспешили ассистенты, несущие в руках подносы с наградами, государственный флаг и белоснежное знамя инквизиции с Константиновским крестом на нем.
Далее офицер принялся по памяти оглашать звания, должности и позывные ликвидаторов, вызывая их из строя, и лично вручать им ордена и медали. Бойцы выходили по одному, вскидывали ладонь в воинском приветствии, жали руку генералу, а потом возвращались на исходную, чтобы снова замереть безучастными колоссами. Ей богу, и в самом деле будто роботы! Воображение Эвелины откровенно пасовало, когда она пыталась представить, что под глухими шлемами скрываются человеческие лица.
Сам же Крюков, отнюдь не маленький мужчина, рядом со здоровенными инквизиторами в боевых костюмах выглядел даже не щуплым подростком, а самым настоящим ребенком. Кому-то из награждаемых он едва дотягивал до подбородка, а другим великанам не доставал даже до середины груди. И лейтенант Носова от скуки придумала себе интересное занятие. Она старалась угадать, кто из этих суровых закованных в броню мужчин окажется Факелом. Почему-то у нее не оставалось никаких сомнений в том, что его имя обязательно прозвучит. Однако количество бархатных футляров на подносах у ассистентов неумолимо уменьшалось, а объявлять заветный позывной все никак не звучало.
Отчего-то Эвелине вдруг стало до слез обидно за капитана ГУБИ, который грудью бросился под пули и чуть не поплатился собственной жизнью, исполняя свой долг. Разве это не тот поступок, что достоин поощрения?
Когда на подносе у последнего помощника генерала осталась одна единственная коробочка, девушка уже не скрываясь бормотала себе под нос ругательства. Ей захотелось покинуть строй, подойти к Крюкову и требовательно осведомиться, не забыл ли он кого-нибудь назвать. Но, естественно, здравый рассудок не позволил ей совершить ничего подобного.
— И наконец, за проявленное мужество и исключительную стойкость при исполнении служебного долга, за героическую самоотверженность и доблесть, а также за спасение погибавших в экстремальных обстоятельствах…
Лейтенант Носова невольно затаила дыхание, полагая, что все сказанное вполне соответствует подвигу ее знакомого инквизитора. Нет, ну а вдруг? Надежда ведь, как известно, умирает последней.
— … наградить Орденом Мужества командира малого звена Главного управления боевой инквизиции, инквизитора первого боевого разряда, капитана Федеральной службы по борьбе с неживой угрозой под персональным идентификатором «Факел», а также присвоить ему досрочно очередное звание майора!
Услышав заветный позывной, Эвелина с трудом сдержалась, чтобы не завопить торжествующе на весь ангар. Однако сил совладать с глуповатой счастливой улыбкой, наползающей на лицо, у нее уже не было. Лейтенант до рези в глазах принялась всматриваться в строй штурмовиков, надеясь запомнить местоположение Факела и понаблюдать за ним на выступлении. Но вот прошла одна секунда. Вторая. За ней неспешно, словно некто всемогущий замедлил ход неумолимого времени, истекла и третья. А из стройных шеренг боевых инквизиторов так никто и не выходил…
Глава 21
Когда генерал назвал мой позывной, я подумал, что ослышался. Нет, серьезно! За мной косяков в последнее время, больше, чем за душарой зеленым. Бойца моего звена обвиняют в двойном убийстве, меня самого подозревают в истреблении инфестатов, а психологи вот уже который месяц подряд снижают мой рейтинг стабильности… И тут вдруг награждение?
Стоящий позади Умар легонько толкнул меня прикладом «Косы» в поясницу, потому что пауза слишком уж затягивалась. Хм-м… похоже, не я один услышал свой идентификатор из уст Крюкова…
Наклонив корпус вперед, я сделал первый шаг и замер, давая офицеру возможность опомниться. Я хоть и не надеялся, что он на глазах многочисленной публики возьмет свои слова назад, но все же это выглядело куда более реальным, нежели представление к награде.
Генерал-майор пристально посмотрел на меня, всем своим видом говоря: «Ну? Что же ты медлишь?!» А потому мне пришлось сделать второй шаг. Когда я замер напротив руководителя ФСБН, то он неспешно и подчеркнуто торжественно взял с подноса красный футляр, в котором покоился орден, а затем прикрепил его мне на левую сторону груди. Проткнуть боевое облачение инквизитора какой-то там булавкой задача была попросту невыполнимая, а потому предусмотрительные организаторы нанесли на планку ордена клейкую силиконовую ленту, дабы не отступать от ритуала.