Новая история Колобка, или Как я добегалась

Ясная Яна

Хорошо бы, конечно!

Поговорить с Цвирко по поводу договора с дорожниками — галочка.

Спуститься на кухню, пробежаться с инспекцией и снять пробу с утвержденного меню — сделано.

Проконтролировать уборку номеров в “тереме” — есть.

Передний двор и службы от снега уже расчистили, и теперь комбайн гудел откуда-то из глубины территории, от избушек. Сходить, спросить, что ли, о впечатлениях? Я бросила взгляд на часы: без десяти одиннадцать.

Нет, после планерки схожу. Опаздывать к директору у нас не принято.

—

Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие, — зашел с классики образованный шеф и, переждав наши вежливые улыбки, продолжил: — Но сперва — текущие вопросы. Маргарита Анатольевна, начинайте.

Бухгалтер качнула внушительным бюстом и озвучила. Из ее звуков выходило, что какие-то деньги у нас есть, и, вполне возможно, зарплату в этом месяце мы все получим, но если Елена Владимировна не прекратит плодить расходы — то возможно, что и нет.

Вообще-то, “Тишина” давно и стабильно работает в плюсе. Но у Маргариты Анатольевны есть тайная бухгалтерская суперспособность: сообщать об этом с таким пессимистичным надрывом, что невольно начинаешь ждать немедленного разорения, а там и долговая яма недалеко.

Поэтому Елена Владимировна, с одной стороны, привычно сделала внимающее и готовое к диалогу лицо, а с другой — вывод, что счёт за грейдер Белоев уже выставил, и хотела уже рассказать миру, какая она умница и как спасла сегодня утром ситуацию, но Цвирко, поганец, успел выслужиться раньше:

— Я дорожникам позвонил, выяснилось, что наш договор они в глаза не видели, и деньги тоже осели, не доходя до них, а чистили они нас всю зиму по устному распоряжению сверху и скрипя зубами, — бодро вступила лысеющая сволочь. — Но вчера-сегодня у них завал, жилые районы чистить не успевают, поэтому на устные распоряжения…

Цвирко быстро взглянул на нас с главбухом и подобрал приличное выражение:

— Не осталось ресурсов. Договор на почту я им отправил, о санкциях за нецелевой расход благотворительных средств предупредил.

Ай, молодец какой! Благодетель! Что б мы без тебя делали!

Ну и ладно. Ну и успел первым отчитаться… Ну… Ну. не очень-то и хотелось!

— Елена Владимировна, что по вашей части?

— По нашей части, Максим Михайлович, всё как всегда, полный порядок, — с некоторым профессиональным снобизмом отчиталась я.

Мол, не то что у дорогого Артема Денисовича, у которого договора не исполняются! У меня-то всё как часы!

У Цвирко еле заметно дернулась щека. Шпилька прошла, и я почувствовала себя отмщенной.

— Из восьмидесяти номеров заняты семь, в том числе четыре избушки. Сегодня освободятся три номера, после двух часов дня ждем заселения еще в два…

Текущие дела закрыли быстро, и Максим дал отмашку:

— Что у нас с подготовкой к гостям?

Гости, любые, хоть прибыль несущие, хоть убыток — это епархия старшего администратора, и я с готовностью отозвалась:

— Номерной фонд подготовили на выбор, кухня готова — кстати, у них там кто-то из четверых вегетарианец, имейте в виду. Администраторы предупреждены, что малый конференц-зал до конца визита держим свободным. Культурную программу с Новицким обсудили, он молодец, всё грамотно продумал и очень в нашем духе. С заповедником договорились. В смету предварительно уложились.

Маргарита Анатольевна благосклонно кивнула, принимая мой реверанс к сведению.

— К двум часам готовы принимать! — закруглила я всё вышесказанное.

На этом мое официальное участие в совещании по большому счету было логически исчерпано.

Строго говоря, мне на нем больше в принципе делать особо нечего было: старший администратор фигура, конечно, в нашем бизнесе важная, в многих отношениях вообще — ключевая, но… Старший администратор рулит здесь и сейчас, и немножко назавтра, и здесь я сильна и хороша. В долгосрочные планы и стратегии развития я не умею.

— Все свободны, — закончил Елистратов совещание, когда все ключевые моменты были оговорены.

За двигались стулья, Цвирко что-то спросил у Завгородней, а я прикинула, что надо бы сейчас пробежать по гостевым домикам, и расспросить все же парней по поводу комбайна.

— Елена Владимировна, задержитесь.

Главбух с юристом вышли, обсуждая свой вопрос, а я присела обратно на стул, вопросительно взглянув на любимого начальника.

— Лен, что случилось?

— Адка в больницу загремела, — мрачно призналась я.20dbe9

Задаваться вопросами “откуда узнал?” да “как заметил?” я перестала уже давно. Хотя гарантию могла бы дать, что веду себя как обычно, и по внешнему виду о моих неприятностях не прочитаешь.

Максим подтолкнул меня нетерпеливым взглядом — “не телись, рассказывай!”. Я поморщилась, и рассказала. Во-первых, моя семья — моя персональная ответственность, конечно, но Максим сильнее, умнее и дальновиднее. Если я что-то упустила — он заметит. Во-вторых, наши с ним отношения далеко выходили за рамки рабочих.

Не дружеские, а, скорее, очень близко к партнерским.

Максим внешне открыт, а на деле нелюдим и замкнут.

Из всего своего окружения безусловно доверял он только мне.

А я за него пошла бы и в огонь, и в воду, и ползком по канализационным трубам. Ни секунды не сомневаясь, что потом Макс придет и зверски накажет всех, кто загнал бедную маленькую меня в такие экстремальные условия.

По необъяснимым причинам, у нас с Елистратовым была мгновенная и обоюдная эмпатия. Сексом тут и не пахло, максимум — я могла словить эстетическое любование этой небритой рожей, когда владелец удосуживался ее побрить (вот как сегодня). Светловолосый, светлоглазый, здоровенный — красавец же! Богатырь! Просто… ну, иногда я считала Макса за еще одного своего ребенка. Иногда такое случается — ребенок под два метра ростом одного возраста с мамочкой. Чудеса природы!