Новая история Колобка, или Как я добегалась
Шрифт:
— Ты чего приуныл, Колобок?
— Есть готовить не хочу, — честно, как на духу, созналась я в грехе бесхозяйственности.
— Да кто ж тебя допустит?! — искренне изумился друг. То есть, человек, которого я когда-то им считала.
И пока я прикидывала, как морально уничтожить эту версту коломенскую, чтоб не смел больше принижать моих неоспоримых достоинств, он развил свою мысль:
— Шашлык — дело мужское! — и уже серьезно, без шуток, спросил, — Лен, ты не знаешь, что происходит?
— Знаю, — призналась я, сгребла Игоря под руку, и мы побрели по дорожке
Я локтем ощутила, как он дернулся и напрягся от такой новости, а емкий и нецензурный комментарий предпочла не расслышать, и невесело кивнула, подтверждая — да, я не шучу.
— В общем, Макс как узнал — на дыбы встал. Ты ж его знаешь. Вот, теперь — пока не прищемит хвост поджигателю, никого на базу не пустит.
— Да уж, вы с Елистратовым похожи. Только у него размах побольше — ты только гостей выгнала, а он всю базу разогнал, — невесело пошутил Новицкий.
В принципе, тут есть, чем гордиться!
— Лен, ты уверена? — светлые глаза на смуглом лице смотрели жестко, недоверчиво, когда Филлипыч задал этот вопрос.
Я вздохнула.
— Игорь, как думаешь, Макс пошел бы на вот это всё, — я кивком обвела территорию базы, имея в виду чужую охрану на постах, отправленных по домам сотрудников, и гостей, расселенных по другим базам отдыха. — Будь у него хоть какие-то сомнения? Или, полагаешь, он такой легковерный…
Игорь, уверена, ничего подобного не думал. Но поверить в сказанное мной сходу тоже не мог. да что там — я сама не сразу в это поверила.
— Ладно, Лен. — Новицкий аккуратно вынул руку из моего захвата, и потер лицо. — Пойду я костер разводить. Пока прогорят, пока шашлык можно будет ставить…
Шашлык? Шашлык! А жизнь-то, определенно, налаживается!
Новицкий ушел разжигать костер и переваривать отредактированную версию новостей для сотрудников, не посвященных в аномальное, а у меня в кармане почти тут же сработала рация.
— Елена Владимировна, — выдал кусок пластика, прихваченный с собой исключительно по устоявшемуся рефлексу, — Это Сергей Глушко, старший группы охраны. Мирослав Радомилович распорядился с вами детское меню согласовать. Я сейчас парней в Чернорецк за ужином отправляю, какие будут пожелания?
Господи! Жизнь прекрасна!
Когда вопрос хлеба насущного рассосался и скрылся за горизонтом вместе с кормовыми огнями внедорожника охраны, меня озарила прекрасная, неожиданная в своей свежести мысль.
А не поработать ли вам, елена Владимировна?
А поработать!
Я вынула телефон (надо было и Адке выдать рацию, чего она на администраторской стойке без дела болтается, но я не подумала). Трубку моя няня взяла сразу.
— Ад, вы где?
— В игровой, — получила я мрачный ответ. — И мы с мелкими, и Ольга Радомиловна, и эта! И еще два парня из подручных дяди Бронислава, они к этой приставлены, вместе с ней пришли.
“Дяди Бронислава”? “Дяди”, твою раскую, “Бронислава”?!
Боже-боже, пусть он будет женат, от всей души прошу!
Это каким же всепроникающим, как гамма-лучи, обаянием надо обладать, чтобы склонить мою несгибаемую к фамильярности!
Осторожно, подтянув на место отвисшую челюсть, я слабым голосом поинтересовалась:
— Адочка, а Ольга Радомиловна ничем важным не занята? Если нет, попроси её…
— Так, секунду, погоди! Сейчас я ей телефон дам!
Действительно. Чего это я.
Новое “Алло!” в трубке было сказано уже другим — богатым, хорошо поставленным голосом.
— Оля, ты ничем не занята? Если нет — бери ноутбук и подходи к административному корпусу. Я попробую записи с камер наблюдения поднять, а ты сможешь накачать себе фотографий детей…
Родной кабинет встретил прохладно: ввиду отсутствия народа по рабочим местам, Елистратов, рачительный хозяин, убавил отопление до минимума. Я раздумала снимать пуховик и открывать окно, зато, порывшись в недрах шкафа, выудила электрообогреватель.
Компьютер приветливо подмигнул заставкой (летняя “Тишина” и слет ролевиков-косплееров), когда ко мне присоединилась Ольга.
Фотографий драгоценных чад у меня было изрядное количество, особенно новорожденных: первое время мы с Адкой, две особы, близко не знакомые с младенцами, фотографировали как очумелые.
Часть снимков, правда, годилась только для отправки в интеллектуальное казино “Что? Где? Когда?”, с подписью “Уважаемые знатоки, что, по-вашему, изображено на этой фотографии?” (и ничего бы не светило там ни Аскерову, ни даже Друзю!), а другая часть как раз для того и снималась, чтобы выложить фото на мамском форуме с паническим “Что с ним/ней?!”. Но рыться во всём этом богатстве мне было лень, а потому я с чистой совестью перевалила эту честь на того, кому больше нужно — и попросту предоставила Ольге доступ к папке “Дети” в облачном хранилище, с невинным видом “разрешив” удалять самые неудачные и дублирующиеся.
Главное — грамотная организация труда и делегирование полномочий: сохраняет снимки за меня телефон, а сортирует пусть Шильцева!
И пока Ольга щелкала мышью, я зашла в систему видеонаблюдения.
Пароль. Что значит — “неверный пароль”?!
Еще раз пароль! “Осталось две попытки”.
Та-а-ак… Я же точно помню, я не могла забыть!
А что там еще написано?
Твою мать, Лена!
“Выберите пользователя”.
Убедившись, что Шильцева увлечена своим делом и не видит этого позора, я торопливо выбрала из списка “Администратор”, и повторила пароль.
Табличка благополучно рассосалась и впустила меня в систему.
Тык-с. Дата — двадцать первое декабря. Отправить.
С некоторым душевным трепетом я ждала ответа верной машинки — вдруг, не повезло? Вдруг, эти записи успели кануть в небытие? Но нет, немного подумав, комп уведомил, что нашел искомое, и я с азартным нетерпением ткнула на значок загрузки.
Наблюдать рабочий день администратора через запись видеокамеры мне доводилась не первый раз — видеоконтроль, в конце концов, являлся одной из моих обязанностей. Сплошной проверки Макс не требовал, но периодически наугад проверять записи камер наблюдения — будь любезна. Это не считая форс-мажоров, само собой.