Новая история Колобка, или Как я добегалась
Шрифт:
А зря я коньяку в кабинете не держу, вот зря!
Душевное равновесие и так восстанавливалось, но с коньяком дело пошло бы быстрее.
Ольга посмотрела в окно (там летали дети, но невысоко — к осадкам, видимо), посмотрела на меня:
— Но… почему?!
— Что — почему? — я вздохнула, и прекратила придуриваться, — Оль, вот ты веришь, что они их уронят? И я не верю. Так что…
Я допила остатки чая одним глотком и прошла к шкафу — там у меня было небольшое чайное НЗ на всякие непредвиденные ситуации.
— К тому же, — я отлила в кружку воды из бутылки, ополоснула, вытерла насухо салфеткой
Телефон зазвонил и не дал мне развить эту мысль, исполненную глубочайшего коварства и вероломства.
— Спускайся ужинать! — мурлыкнул Мир, и я на слух определила, что он улыбается. — Твой подельник шашлыки приготовил…
— Какой подельник? — очень убедительно изобразила я голосом недоумение и удивление.
— Ну, этот. Раколов! — ухмыльнулся мне в ухо Азор и отключился.
И моё артистичное, выразительное, отображающее пару десятков оттенков эмоций фырканье пропало зря.
Ну, ничего, я ему потом на бис повторю!
Внизу разворачивалось действо: Филлипыч священнодействовал над мясом. Остальные мужики стояли над ним с видом чрезвычайно одухотворенным, и осуществляли моральную поддержку.
Хорошо, что предусмотрительная и многомудрая Ада угнала колобчат ужинать в цивилизации, за столом: аромат стоял такой, что хотелось немедленно Родину продать за ради того, чтобы быть допущенной к его источнику.
Я воздержалась, и не напрасно — Игорь надрезал ножом пилотный кусок, внимательно его рассмотрел, и объявил:
— Всё, готово!
Шампуры с горячим, сочным мясом пошли по кругу. В первую очередь — Ольге и мне (причем ей — первее, у-у-у, павлин, уже хвост перед гостьей распустил!), потом Максу и Азорам.
Есть шашлык прямо с шампура изящно и красиво и не уделаться — это великое, великое искусство. Я им не владею, потому процесс от меня требовал всего внимания.
Господи, вкусно-то как! Язык проглотишь!
— Лен, а где твоя машина? — спросил вдруг Игорь.
Я недоуменно оторвалась от еды, и посмотрела на Филлипыча с двумя шампурами в руках.
Внутри обеспокоенно шевельнулась жадность: а почему это ему два? Почему ему, а не мне?!
Я заглушила внутренний голос, и активировала внешний:
— Дома остался, а что?
— Давай ключи, я Сеньке отнесу. Завтра заберет…
А! То есть, второй шампур — Балоеву!
А почему он не вышел здороваться?
Стоп, а он что здесь делает?!
Хотя… Я попыталась представить Сеньку вступающим в сговор с ведьмами, и не смогла. Макс, наверное, тоже не смог — вот и не выпер механика в отпуск.
Спохватившись, что Игорь ждет ответа, я вздохнула:
— Не, не надо, — свежо еще было воспоминание о том, как Сенька не хотел садиться за руль, когда я попросила отвезти меня в заповедник. — Сама заберу.
Филлипыч кивнул, мол, как знаешь, и утопал в сторону гаража. А раз единственный непосвященный в чертовщинные дела удалился, можно было начать и разговоры разговаривать.
— В общем, такое дело, — Бронислав потянулся и перевернул новую порцию мяса на мангале, и заговорил, лишь убедившись, что Новицкий ушел достаточно далеко. — Опоздали мы, сбежала ваша Викентьева. Муж со свекровью в растерянности — куда она исчезла, не знают, и даже когда — сказать не могут. Не помнят, и всё
Я сосредоточенно жевала мясо, внимательно слушая Бронислава. Если физиономия у меня при этом стала такая же серьезная, как у Ольги — выглядело это забавно.
— Нам показалось это странным, я немного поработал со свидетелями, и они сумели-таки вспомнить, что в какой-то момент Рита просто села в машину и уехала. Вещей не собирала, ничего не объясняла, и вообще, выглядело так, будто она просто выскочила в магазин за сигаретами, например. Вроде бы, перед этим она разговаривала по телефону — но это не точно. Заморочили их на славу, словом. Времени они назвать не смогли, и в этот раз морок не причем, они оба в тот момент были заняты своими делами и не обратили внимания, но по всему выходит, удрала Викентьева еще до того, как была объявлен разгон “Тишины” по домам.
— Получается, мадам подалась в бега, ориентировочно, после провала малолетней ведьмы Ирины? — прожевав, задумчиво уточнила Ольга.
— Получается, так, — блеснул лысой головой Бронислав. — Кстати, об Ирине. Мы на обратной дороге заскочили к ней домой — по тому адресу, что она назвала, это по пути. Там действительно живет чета Святиных с детьми, но…
Старший из Азоров скривился, а Славик, и без того непривычно тихий, посмурнел.
— Оба пьяные, и перегаром разит, крепким, застарелым. В доме срач, а по двору выводок детворы бегает в десяток душ — не уверен, что там все их, но половина точно. Такие же чернявые, как Ирина ваша. Где их старшая дочь шляется, трепетные родители не знают, и саму дочь вспомнили с трудом. Причем — ни малейшего следа воздействие, всё собственными усилиями и с помощью зеленого змия. Прошлись по соседям — последнюю пару лет, а может и чуть больше, Ирина дома появлялась не часто. Так, помаячит — и снова нет её.
Макс потеснил Бронислава возле мяса, перевернул шампуры как-то по своему (Рогволодович только хмыкнул), и перехватил эстафету рассказчика:
— По всему выходит, что эта неведомая ведьма-наставница подобрала оборвыша, накормила, напоила…
— Приодела, — добавила я, вспомнив, что одета Святина была прилично, да и вообще… Вполне ухоженной выглядела. Аккуратные ногти, чистые волосы… Самая обычная молодая девушка из семьи среднего достатка.
Это, конечно, если ее коллекцию бижутерии не считать — там, думаю, побрякушек на приличную сумму наберется, даже без учета “начинки”.
Макс кивнул.
— Словом, из грязи вытащила и показала другую жизнь.
Макс задумчиво нахмурил брови, и глядя сугубо на мясо, сказал:
— Лен, ты не могла бы Аду попросить, чтобы она Ирину попробовала разговорить? На сугубо отвлеченные темы: чему ее учили, куда выводили, кому показывали…
Я пожала плечами: не вопрос! Надо — разговорит. Только хорошо бы знать, зачем.
И Макс без наводящих вопросов пояснил:
— Есть у меня предположение, что Святина эта — одноразовая. Не то чтобы совсем, но… под конкретную акцию. И для этого дела специально подбирали максимально неблагополучную, чтобы, во-первых, от великой благодарности смотрела в рот и без лишних мыслей делала, что прикажут, а во-вторых, чтобы некому было поднять шум, когда своё отработает.