Новая книга ужасов (сборник)

Антология

1990 год был отмечен для меня приятным событием – знакомством с Майклом Маршаллом Смитом. Другие рассказы жанра могут вам напоминать чужие интонации, например, лиризм малых городков из рассказов Брэдбери или выразительную прозу Стивена Кинга, но голос Майка вы узнаете безошибочно. Он не так много написал, но его тексты всегда сильны, подобно откормленным тиграм в его историях. Что касается меня, я был очень рад вновь открыть для себя рассказ, который стал его первой – и притом отличной – публикацией. Возможно, причина тому в знании о легкости, с которой написан текст, – он был создан всего за один день. Иногда уже в дебюте чувствуется очевидный талант, как в данном случае.

О собственном рассказе, который Стив любезно включил в эту антологию, я скажу немного. При его создании я совсем забыл, что Джон Вейр уже написал один текст с названием «Спиналонга» [3] для тринадцатого тома серии Pan Book of Horror Stories.

Главным украшением этого сборника стал рассказ «Тупик» Дэвида Кейза, но и он не смог обойтись без гнили, которая была отличительной чертой серии. На фоне парада обгоревших детей, расчлененки и увечий, которыми радовала книга своих читателей, история Вейра о прокаженных была сделана со вкусом и изящна настолько, что смогла глубоко засесть в моей памяти до тех пор, пока я сам не оказался на Крите, путешествуя с семьей десять лет спустя. Со времени готической прозы авторы ужасов вдохновлялись зловещими пейзажами, и полустров рядом с греческой Элундой явно был одним из таких привлекательных мест. К тому же, листая сборник, я нашел сувенир из далекого прошлого, доставшийся мне от предыдущего владельца – корешок почтового заказа, оплаченного 13 декабря 1977 года и отправленного в Перфлит [4] . На задней стороне обложки владелец отметил короткие наблюдения по поводу каждого рассказа антологии. Среди них попадались такие: «Ржачно», «Нудятина!!» и «Блевотно?!!». Удивительно, что единственный рассказ, не упомянутый в списке – «Спиналонга»: возле него стоит комментарий «Макс.!», что переводится как «Отменная гниль!!».

3

На русском рассказ выходил под названием «Спиналога – остров прокаженных».

4

Город в графстве Эссекс, Великобритания.

Но что-то я отвлекся. Возможно, это случилось из-за того, что я, как могу, оттягиваю рассказ о Нормане Уиздоме из произведения Кристофера Фаулера. В 2007 году сэр Норм был помещен под присмотр на острове Мэн. Я уверен, что его соседи не могли и предположить, что их последние дни будут наполнены воспоминаниями о его повседневной жизни – и последние мгновения некоторых жизней, возможно, только из них и будут состоять. Подобная судьба постигает нескольких персонажей в великолепной истории Кристофера, которая является одновременно ужасно смешной и угнетающе тревожной. Его портрет безысходной ностальгии слишком верен, и рассказчик вносит свой незабываемый вклад в фантастическую галерею образов психических расстройств. Чувствуется, что с подобным можно легко столкнуться в жизни.

Теперь несколько слов о неукротимом Харлане, человеке, чьи таланты столь огромны, что, возможно, после смерти его именем назовут одно из графств Англии. Он с неприязнью относится к слову «ужасы» применительно к художественной литературе, но некоторые из его рассказов являют собой великолепные образчики жанра: «Разбит, как стеклянный гоблин», «Визг побитой собаки», «У меня нет рта, а я хочу кричать», а также, в равной степени, повесть, включенная в эту антологию. Его истории редко достигают подобного объема, но в этом случае произведение написано настолько замечательно, что читается на одном дыхании. Когда-то Харлан был столь любезен, что поделился своими воспоминаниями о Сан-Квентине [5] для книги, которую я писал. Это добавило главе моего романа живости и связности, но это ничто по сравнению с тем, как он сам использовал антураж. Прочитайте эту историю, которая (в лучшем смысле этого слова) читается как написанная одержимым.

5

Тюрьма, располагающаяся на мысе Сан-Квентин, в округе Марин, штат Калифорния.

Еще реже с жанром ужасов связывают имя фантаста Пола Дж. Макоули. Однако эта пропасть не столь широка, как кажется. Брайан Олдисс упоминает «Франкенштейна» в качестве первой работы в рамках современной научной фантастики, другие комментаторы – Лавкрафт, например, – утверждают, что это первая работа в жанре ужасов, так что вполне уместным кажется, что этот роман Мэри Шелли смог вдохновить Пола. В предисловии он вспоминает о нездоровых отношениях в фильме Джеймса Уэйла (в котором, на мой взгляд, доктор Преториус прямо-таки совратил Франкенштейна, разорвав его помолвку только для того, чтобы тот сумел создать новое существо). В рассказе Пол уделяет все внимание деталям, что и делает его научную фантастику столь яркой и убедительной. Созданные им в произведении страх и, одновременно, трогательность достойны оригинального «Франкенштейна». Я был бы рад помочь Полу, чтобы включить его рассказ в ежегодную антологию Best New Horror, но к 1994 году я покинул редакторский пост, оставив отважного Стива разгребать горы мусора, которыми тогда было усеяно жанровое поле. В те годы было много первоклассных работ, но работа, связанная с чтением худшего за год, просто удручала. Какое надгробие украсит ежегодную обложку? Чья скелетная рука будет вырываться из земли?

В 1995

году в нашу жанровую нишу заглянул великолепный Нил Гейман – место, куда он периодически возвращался, перед тем как упорхнуть в другие чудесные края. Немного воспоминаний, позволите? За десять лет до этого Нил, бывший тогда молодым журналистом, брал у меня интервью в еще пустом доме, в который мы планировали переехать. Однако его стихотворение «Королева Ножей» основано на предшествующем жизненном опыте. Как и в случае с его превосходными работами в комиксах, поэзия позволяет сказать многое в нескольких словах. Понимание того, что хотел сказать Нил, постоянно меняется и расширяется при каждом новом прочтении. Обратите внимание на появление в произведении британского комика из прошлого, как и в рассказе Фаулера. Комедия и ужасы могут пересекаться на разных дорогах.

В случае с Терри Лэмсли я могу поздравить себя, во всяком случае, сказать пару слов об этом. В 1993 году, на конвенте в Честере, где собираются любители историй о призраках и привидениях, я заполучил его первый сборник рассказов Under the Crust. И уже через пару дней я с восторгом рассказывал Стиву Джонсу о новом талантливом жанровом писателе. Впоследствии я писал вступительную статью к следующей книге Терри – Conference with the Dead, из которой и взят рассказ «Отдых». Как и произведение Нила, эта история рассказывает о чем-то странном на семейном празднике. И зачастую не надо далеко ходить, чтобы найти эту странность. Одним из самых странных мест для большинства из нас, в конечном итоге, является наше собственное детство. Часто точка зрения ребенка в истории приводится не только для усиления ужаса, но и чтобы напомнить нам, на что это было похоже. «Отдых» является прекрасным примером традиции, которую начал Мейчен в рассказе «Белые люди».

В своем известном (и трижды экранизированном) романе «Я – легенда» Ричард Матесон показал нам мир, который захватили вампиры, и в чем-то его пророчество сбылось, по крайней мере, если верить количеству книг о них на полках. Сюжеты книг распространяются на различные области: эротика (Muffy the Vampire Layer и Duffy the Vampire Gayer), рассказы о собаках (Wuffy the Vampire Bayer), история ослика (Gruffy the Vampire Brayer), футбольная сага (Cloughie the Vampire Player), рассказы о духовенстве (Stuffy the Vampire Prayer), книги о диетах (Puffy the Vampire Weigher), мемуары ворчливых стариков (Toughie the Vampire Greyer)… [6] Продолжения «Дракулы» стоит рассматривать как отдельный поджанр, начиная с уморительного «Кармеля», который написан епископом и в котором вы можете найти информацию, что вампиры не заикаются или такую цитату: «Вообразите мой ужас, когда он вытащил голову из мешка, который держал в руках, и спросил: «“Узнаете ли вы его?”», и заканчивая историей Кейтлин Р. Кирнан, представленной в этой антологии. В сжатой форме она представляет собой сюжет романа всего на двадцати страницах. Как и ее коллега Поппи З. Брайт, Кейтлин привносит лиризм в жанр ужасов и историй о вампирах.

6

В названии этих произведений обыгрывается оригинальное название известного сериала «Баффи – истребительница вампиров» (англ. Buffy the Vampire Slayer).

1998 год. Год Питера Страуба. Мне особенно приятно, что я был связан с подготовкой антологии, в которую вошел его рассказ. Еще в семидесятые годы я старался протолкнуть его произведения в серию New Terrors, но, как и истории Эллисона и Бёрджесса, они не показались привлекательными для редакторов. В основу своего рассказа «Мистер Треск и мистер Тумак» Страуб положил сюжет повести Германа Мелвилла «Бартлби». В 1957 году это произведение было напечатано в антологии издательства Faber & Faber, о которой я уже упоминал. Этому предшествовало редакторское пояснение, что этот текст вряд ли можно отнести к жанровым. Я бы согласился с этим определением, но это не отменяет важности прочтения «Бартлби» для понимания произведения Страуба. Когда Питер писал свой роман «Парящий дракон», он попытался охватить все многочисленные грани ужасов, но, прочитав этот рассказ, вы поймете, что он не исчерпал своих творческих способностей. Этот рассказ – наиболее страшная вещь, которую написал Страуб.

1999 год. Тим Леббон разрушает основы нашего мира, в лучшем смысле этого слова. Наилучшие произведения жанра внушают благоговейный страх, и произведение «Белый» определенно из таких. Объединение психологической заостренности и самых сильных страхов современности является значительным достижением и не в последнюю очередь складывается из сбалансированности прозы и верной интонации. Это работа писателя в расцвете сил (но позвольте мне добавить, что Тим и сейчас все еще находится в этом состоянии). Кроме того, этот текст демонстрирует, что формат небольшой повести идеально подходит для жанровых произведений.