Новая Луна
Шрифт:
«Мама начинает новый курс во вторник». Кесси бы никогда открыто не попросила денег, но просьба таится внутри. Мамины медицинские счета отправили Марину на Луну. Большой Бум на Луне! И все тянут руки. Все, каждую секунду каждого дня. Марина борется с гневом. Это не по-лунному. Если бы все вели себя в соответствии с чувствами, города бы к ночи превратились в морги.
Поезд, замедляясь, въезжает в Жуан-ди-Деус. Пассажиры собирают вещи. Инструкции Хетти гласят, что надо представиться охране на платформе номер шесть и оттуда частный трамвай отвезет куда надо. Марина ощущает прилив возбуждения; она впервые думает о том, что лежит на другом конце этой частной трамвайной линии: Боа-Виста, легендарный дворец-сад семьи
Снаружи судебного зала номер три Ариэль Корту обступает свита. Ее постоянно окружают поклонники, прилипалы, потенциальные клиенты, потенциальные ухажеры разнообразной гендерной принадлежности. «Привлекательная» – вот первая вещь, которую люди говорят про Ариэль. Члены семейства Корта никогда не отличались необыкновенной красотой, но бразильцы не бывают уродливыми, и каждый из детей Адрианы не без изящества вынуждает любоваться собой. Привлекательность Ариэль – ее опора; она несет себя с достоинством и уверенностью, с хладнокровной непоколебимостью. Внимание так и течет в ее сторону. Ее коллега Идрис Ирмак проталкивается сквозь поцелуи и поздравления.
– Ты могла там умереть.
Над головой Ариэль роятся камеры размером с насекомых.
– Нет, не могла.
– Он мог выпустить тебе кишки.
– Ты так считаешь?
Руки Ариэль поднимаются и хватают Идриса за предплечье. Она берет в захват его локоть. Если чуть увеличит нажим, сустав выскочит, как крышка от бутылки. Свита ахает. Камеры резко снижаются для лучшего угла съемки. Это сенсационно. Сетевые сплетники будут визжать несколько дней. Ариэль освобождает «пленника». Идрис трясет рукой, которую терзает мучительная боль. Всех детей в семье Корта учат Грейси джиу-джитсу. Адриана Корта убеждена, что каждый ребенок должен быть знатоком какого-нибудь боевого искусства, играть на музыкальном инструменте, говорить на трех языках, читать годовые отчеты и танцевать танго.
– Он бы меня на ленточки порезал. Думаешь, я бы стала рисковать, если бы не знала, что Муньос капитулирует?
Идрис развел руками. Объяснить ему трюк?
– Альяумы были клиентами Маккензи, пока Бетаке Альяум не оскорбил Дункана Маккензи, не женившись на Тэнси Маккензи, – говорит Ариэль. Свита с благоговением ловит каждое слово. – Маккензи отозвали свою помощь. А раз ее нет, то, если бы Альяум меня хоть поцарапал, им пришлось бы столкнуться с вендеттой семьи Корта, не имея за спиной Дома Маккензи. Они не могли пойти на такой риск. Я все это время вела дело к судебному поединку, потому что знала: им придется уступить. – Она останавливается у двери адвокатской комнаты и поворачивается к свите. – А теперь прошу прощения, но у меня впереди лунная вечеринка в честь племянника, и я попросту не могу пойти на нее в таком виде.
В адвокатской комнате Ариэль дожидаются судья Нагаи и бутылка джина с десятью растительными компонентами.
– Если снова провернешь такой фокус в моем суде, я прикажу защитникам тебя зарезать, – говорит судья. Она притулилась на краю умывальника. Адвокатские комнаты маленькие и тесные.
– Но это будет явная халатность в отправлении правосудия, – говорит Ариэль и бросает охапку деловой одежды в депринтер. Загрузочная воронка проглатывает вещи, и ткань превращается в органическое исходное сырье. Бейжафлор, фамильяр Ариэль, уже выбрала для нее праздничный наряд: платье 1958 года от Баленсиаги, на лямках, асимметричного покроя, с черным цветочным узором на темно-сером фоне. – Неужели суд не сумеет защитить сторону договора, чьи интересы были нарушены?
– Ну почему ты не можешь просто заняться добычей гелия, как твои братья?..
– Они такие скучные ребята. – Ариэль целует судью в обе щеки. – У Лукаса отрицательное чувство юмора. – Она изучает джин: подарок клиента. – Печать по заказу. Как мило.
Чуть подталкивает бутылку к судье Нагаи. Та качает головой. Ариэль смешивает себе жгучий сухой мартини.
Риеко касается левым указательным пальцем точки между глаз: общепринятый жест, предлагающий поговорить без фамильяров. Ариэль, моргнув, отключает Бейжафлор – едва заметную колибри, переливчатое облако, постоянно меняющее оттенок, чтобы соответствовать наряду хозяйки. Фамильяр Риеко – чистый лист, постоянно складывающийся в новые фигурки-оригами, – исчезает.
– Я тебя не задержу, – произносит судья Нагаи. – Буду краткой: ты, возможно, не в курсе, что я член Павильона Белого Зайца.
– Как там люди говорят? Любой, кто назовется членом «Белого Зайца»…
– …таковым не является, – заканчивает афоризм судья Нагаи. – Из каждого правила есть исключение.
Ариэль Корта с учтивым видом пьет свой мартини, но все ее чувства бдительно напряжены. Павильон Белого Зайца – собрание консультантов Орла Луны – обитает в пространстве между мифом и реальностью. Он существует, он не может существовать. Он прячется у всех на виду. Его члены подтверждают и отрицают свое членство. Ариэль Корта и без Бейжафлор знает, что ее пульс участился, дыхание ускорилось. Приходится как следует сосредоточиться, чтобы от возбуждения не расплескать мартини.
– Я член Павильона Белого Зайца, – говорит судья Нагаи. – И было им пять лет. Каждый год «Белый Заяц» меняет двух членов по принципу ротации. В этом году пришла моя очередь. Мне бы хотелось номинировать тебя на свое место.
Мышцы живота у Ариэль напрягаются. Ну почему место за круглым столом ей предложили сейчас, когда она стоит тут в нижнем белье?..
– Это честь для меня. Но вынуждена спросить…
– Потому что ты необычайно одаренная молодая женщина. Потому что «Белый Заяц» осведомлен о растущем влиянии на КРЛ кое-кого из Пяти Драконов и желает компенсировать это влияние.
– Маккензи.
Ни одна другая семья не проявляет столь неприкрытых политических амбиций. Эдриан Маккензи, старший сын директора Дункана, – око Джонатона Кайода, Орла Луны, председателя Корпорации по развитию Луны. Роберт Маккензи, патриарх клана, давно проводил кампанию за отмену КРЛ и полную лунную независимость, свободу от отеческого надзора Земли. «Луна принадлежит нам». Ариэль в курсе политических доводов и знает игроков, но всегда оставалась к ним безучастной. Лунное брачное право в большей степени, нежели другие разновидности права, представляет собой хаотическую территорию, на которой властвуют пылкая преданность, шипящее негодование и бесконечные обиды. С политикой КРЛ все это образует гремучую смесь. Но заполучить место за столом Орла… Может, Ариэль и не нюхала лунной пыли, но она Корта, а семейство Корта создано, чтобы властвовать.
– Есть персоны, приближенные к власти, которые считают, что для Корта пришло время отказаться от своей изоляции и принять участие в управлении лунным обществом.
Ариэль оказалась к политике ближе, чем все другие члены семьи. Рафа, бу-хвэджан «Корта Элиу», наделен экономической властью: благодаря «Корта Элиу» по ночам на Земле горит свет; Адриана, основательница и матриарх компании, обладает моральным авторитетом. Но Корта не пользуются всеобщим обожанием среди старых кланов. Они – Пятый Дракон; их считают выскочками, разбогатевшими жуликами, ухмыляющимися убийцами, ковбоями-кариока. Все знают, что Корта всаживают нож с улыбкой. Больше они не будут кариока-ковбоями, гелиевыми отморозками. Это их приглашение в ряды власть имущих. Это признание семейства Корта в качестве благородного дома. Мамайн будет насмехаться – кому нужно одобрение этих дегенератов, этих мягкотелых паразитов? – но порадуется за Ариэль. Та всегда знала, что она не любимый, не золотой ребенок, но если Адриана Корта сурова со своей дочерью, то лишь потому, что ожидает от нее большего, нежели от сыновей.