Новая молодежная политика (2003-2005 г.г.)
Шрифт:
Особый разговор – о «Единой России». Организовавшись как партия бюрократов, она, безусловно, была не заинтересована в молодежи. Свои 37,57% «Ед-Ро» получила совсем не из-за того, что выступала за молодежь, или пенсионеров, или за какую-нибудь иную социальную или демографическую группу. Единороссы удовлетворились поддержкой, оказанной ими одному человеку – Владимиру Владимировичу Путину. В ответ они получили от президента России такую же поддержку и верхом на президентском рейтинге триумфально захватили Государственную думу. Для проформы единороссы создали свой комсомол – «Молодежное Единство». Под деятельность едровской молодежи была даже придумана и реализована так называемая «Моя социальная программа». Результатом ее работы стало благоустройство двориков, дорог, введение курсов в молодежных учреждениях и ряд других действительно полезных
«Молодежное Единство», курируемое Александрой Буратаевой, создавало небольшие массовки на некрупных митингах (если массовка нужна была большая, в дело вступали профсоюзы), занималась агитацией и тому подобным. После выборов, естественно, работа буратаевского пионерлагеря была свернута, хотя формально организация существует. «Молодежное Единство», безусловно, не могло оказаться удачным проектом, так как ни о какой вертикальной мобильности в рамках движения и речи идти не могло, равно как и о самостоятельных действиях членов движения.
Национал-большевики
Говоря о думской кампании 2003 года, нельзя забыть о главном фигуранте большинства последующих молодежных протестных акций – Эдуарде Лимонове (Савенко), лидере Национал-большевистской партии. 30 июня 2003 года он был условно-досрочно освобожден из колонии №13 общего режима города Энгельса, где отбывал наказание за организацию незаконного приобретения, хранения и перевозку оружия. Лимонова арестовали в апреле 2001 года на Алтае, процесс начался в сентябре 2002-го, а приговор был вынесен только в апреле 2003 года. Вместе с ним были осуждены еще пятеро членов НБП. По информации от источников в правоохранительных органах, одним из условий освобождения Лимонова было обязательство прекратить радикальные и неформальные акции и нападки на власть. Но для Лимонова договоренности ничего не значили.
В один из последних летних солнечных дней в ныне сгоревшем и восстановленном Манеже собрались представители разных партий, чтобы договориться вести себя во время выборов честно. Мероприятие 27 августа 2003 года обещало быть невообразимо скучным, но все же я пошел на него, чтобы посмотреть на то, какие стенды представили партии, и попытаться на этой основе сделать какие-нибудь выводы о грядущей кампании. На сцене собралось несколько невыразительных персонажей и Владимир Жириновский с Александром Вешняковым. Во время выступления Вешнякова раздался какой-то непонятный крик, вверх полетели какие-то листочки и кого-то уволокли в подсобку. Глава ЦИК стоял как ни в чем не бывало и продолжал говорить о честных выборах, посетовав на то, что «везде найдутся провокаторы». Я сначала не понял, о чем это он, продолжая беседовать с Екатериной Архангельской, бывшей тогда руководителем интернет-сайта «Единой России», но потом, присмотревшись, увидел заляпанный костюм Вешнякова. Честно говоря, разбросанные бумажки никто не собирал, поскольку они никому не были нужны, и этот инцидент мог бы вполне пройти полностью незамеченным, если бы не «золотое перо» – корреспондент газеты «КоммерсантЪ» Андрей Колесников, написавший об этом инциденте большую статью, и не телевизионщики, которые внесли кадрами с майонезометанием «оживляж» в сюжет о рутинном мероприятии. Надо ли говорить, что обливал майонезом Вешнякова нацбол (Николай Медведев)? И надо ли говорить, что эти перформансы лимоновцев стали постоянным «развлечением» для журналистов, освещавших самые скучные на моей памяти выборы в Госдуму?
Всего же нацболы в разных регионах страны с сентября по декабрь провели более 90 акций[11].
Отметим, что 7 декабря на избирательном участке нацболка Наталья Черновая бросила яйцо в Михаила Касьянова, досиживавшего последние дни в должности премьер-министра. Нацболы уверяют, что именно после инцидента с Касьяновым к ним кардинально изменилось отношение власти, которая стала им мстить за премьер-министра. Разумеется, это далеко не так. Отношение власти к НБП изменилось после того как нацболы взяли на вооружение лозунги Бориса Березовского. Причем Эдуард Лимонов продавил эти лозунги своим авторитетом, что заставляет очень серьезно отнестись к утверждению, что «Лимонов продался Березовскому». Знающие люди называют совершенно несерьезные суммы, и это делает их слова еще более похожими на правду. Что касается изменения направленности протеста нацболов, любопытный факт: до 7 декабря нацболы выступали против «нечестных выборов», против «административного ресурса», против Вешнякова лично, против «Единой России», Чубайса… в общем, протест нацболов был объяснимым и вполне конкретным. После 7 декабря активисты НБП выступали исключительно под лозунгом «Долой Путина». Так, если посмотреть на то, что происходило во время акции «Антикапитализм», и учесть, что фамилия Грызлова была исключена из списка министров, подвергающихся остракизму, а затем сравнить это с забрасыванием яйцами того же Грызлова на съезде единороссов через три месяца, очевиден факт радикализации НБП и окончательного ее ухода в несистемную, даже антисистемную оппозицию.
Такова была ситуация с молодежными политическими движениями на момент начала президентской кампании в конце 2003 года. Слабость практически всех существующих молодежных движений была очевидна, и никто не мог предположить, что всего лишь через несколько месяцев ситуация в политической сфере кардинально изменится, что многие акторы политического процесса бросятся строить или покупать молодежные движения и организации уже весной 2004 года.
Глава втораяКак создаются молодежные организации[12]
Молодежь аполитична? Вряд ли…
Неизвестно, откуда у государственных и общественных деятелей 2003 года, да и у части нынешних тоже, появилась уверенность в том, что молодежь политикой не интересуется. Полагаю, что действительно был проведен когда-нибудь какой-нибудь заказной опрос, результаты которого показали, что активный интерес к политике проявляют всего лишь 2% молодежи, еще 8% интересуются ею в принципе, а остальные к политическим событиям индифферентны. Вопрос, однако, в другом: почему это мнение прижилось в российском истеблишменте и полностью оккупировало его сознание? Действительно, если предложить респонденту 20 лет вопрос: «Вас интересует политика?», пожалуй, 90% ответят отрицательно. Но если понимать, что политика – это все же нечто большее, чем новости по телевизору о партиях и президенте, что действия губернатора или ректора института дружбы очередных народов – это, по большому счету, тоже политика, то все меняется.
Широко распространенное мнение об аполитичности молодежи должно быть накрепко забыто. Времена изменились. Все те же 2% молодежи, интересующейся политикой, упоминались в начале марта 2005 года в ходе заседания «Молодежная субкультура в российской политике: настоящее и будущее», проведенного информационным агентством «Росбалт» при поддержке Института системных проектов, Александром Школьником, руководителем проекта «Медиакратия», а также другими экспертами, присутствовавшими на этом заседании[13]. Это утверждение неверно. В соответствии с опросом Фонда «Общественное мнение», проведенным совсем недавно (2 июня 2005 года[14]), о своем интересе к политике заявили 33% опрошенных молодых людей, что всего на 7% меньше, если сравнивать с россиянами среднего возраста. При этом большинство россиян считают нужным, чтобы люди, не достигшие 25 лет, занимались политикой (61% против 18%, полагающих обратное). Да и сама «аполитичная молодежь» столь же охотно соглашается с этой точкой зрения (59% против 22%).
Интересны объяснения респондентов. Чаще всего звучала фраза о том, что «в руках молодых – будущее страны, вся надежда на молодых». На втором месте следовало подчеркивание позитивных качеств молодежи (прогрессивные взгляды, образованность, энергичность). Третье место заняло суждение о том, что участие молодых в политике – это возможность высказывать свои взгляды, отстаивать свои права и интересы, следом идет уверенность, что «это обеспечение политической преемственности, формирование нового поколения руководителей», наконец, наиболее любопытное мнение, которое опрашиваемые высказывали, заключается в том, что «участие в политике – это дело молодых».
Не идеализируя социологов и понимая, что опрос проводился по заказу[15], скорее всего для обоснования идеологических и концептуальных действий (ежели таковые все-таки последуют) прокремлевских «Наших» и «Россий Молодых», хочется отметить, что предыдущие данные опроса фонда, например, от 17 января 2004 года, когда о ВАЛах и «Наших» никто не слышал, не сильно расходились с приведенными выше. Более того, интерес к политике у молодежи в 2004 году оценивался даже чуть выше – на уровне 37%, что, в принципе, объяснимо, учитывая завершившиеся в декабре 2003 года думские выборы и начавшуюся тогда кампанию по выборам президента[16]. Таким образом, очевидно, что занижение политического потенциала молодежи невозможно и недопустимо.