Новая работа: Водяной
Шрифт:
– Она должна уйти, – голос Чуя стал тоньше, он явно собирался сорваться на крик.
– Тогда и я уйду, – твердо заявил я, решив, что это некая точка невозврата. Либо сейчас будет как я хочу, либо эта шишка продолжит вертеть мною так, как ей хочется.
Чуй замолчал. Он буравил меня мрачным взглядом, не произнося ни звука, и я даже испугался, что он в очередной раз завис. Но в тот момент, когда я уже собрался протянуть руку и потрясти его, Чуй развернулся и пошел по тропинке. Я покачал головой, никак не комментируя его демарш, и собрался следом, но не успел. Что-то холодное ткнуло
– Лапки болят, – протянула она, растягивая рот в улыбке. – Тебе же не сложно будет немного понести меня?
Нет, все-таки отдельные персонажи в этой игре заслуживают смерти. А возможно их и создали именно для того, чтобы оттачивать навыки смертоубийства. По крайней мере, Василиса периодически своим поведением рождает именно такие мысли.
За всеми этими размышлениями я даже и не заметил, что мы пришли. Мы вышли из леса и оказались на огромной поляне.
– Заходи, не бойся! – Казалось, Чуй мечтает отвесить мне пинок, чтобы я быстрее вошел внутрь, но громадным усилием воли себя сдерживает. – Чего ты притормаживаешь?
– Иду, иду, – проворчал я, спуская Василису на землю. – Обязательно меня торопить?
Мы стояли перед входом… Да нет. Входом это назвать было сложно. Мы стояли перед большой дыркой в холме. Холм был достаточно объемный, высотой не меньше пятиэтажного дома и примерно такой же в ширину. Причем, насколько я мог разглядеть, дорожка уходила куда ниже уровня земли, что меня немного настораживало. С детства не любил подвалов и подземелий, мне вечно казалось, что внутри меня подстерегает что-то очень большое и страшное.
– А почему бы и нет? – Вспылила в свою очередь шишка. – Что ты у нас, особенный какой-то? Думаешь, тебе все можно?
– Чуй, да ты чего? – взорвался я. – Ты сегодня сам не свой, как будто я тебе что-то плохое сделал.
– Да ты! – чешуйчатый малыш, казалось, сейчас бросится на меня.
– Чуй! – Из недр отверстия раздался громкий голос. Я бы хотел сказать, что рев, но гораздо больше это походило на звук десятка громкоговорителей, установленных по периметру. Звук голоса обволакивал со всех сторон, от него было не скрыться.
– Ой, – пискнула Василиса. – Страшно то как!
– Ну так и оставайся здесь, – предложил я ей. – Вон с Чуем в салочки поиграешь, или в прятки, например.
– Вот еще! – фыркнула лягушка, которую наш чешуйчатый друг упрямо продолжал игнорировать. – Я с тобой пойду.
– Идите, – Чуй отвернулся от меня и пошел обратно к лесу. Причем по дороге он как будто бы растворялся в воздухе, пока не потерялся из поля моего зрения окончательно. Ну что делать, надо идти. Я посмотрел на присмиревшую Василису, пару раз глубоко вздохнул, успокаивая дрожь в коленках, и шагнул внутрь, в гости к Лесному Хозяину. Позади меня раздались редкие шлепки. Любопытство все-таки победило страх лягушки.
Дорога внутрь была прямой и шла под небольшим уклоном внутрь земной поверхности. Я вспомнил, как однажды видел по телевизору гаражи для хранения военной техники, там внутрь хранилища вела точно такая же таинственная дорога, уходящая вниз. Наверное, правильно будет назвать это место берлогой. Масло масляное получается. Берлога в игре
– Ну что, здравствуй, игрок! – большой медведь какого-то иссиня-черного цвета, лежавший посреди берлоги, повернул голову в мою сторону. Он был огромен. Само убежище зверя напоминало по размерам самолетный ангар, вкопанный в землю. Пространство неправильной формы, отдаленно напоминавшее круг, было около ста шагов в диаметре и освещалось неестественным светом, идущим от стен и крыши. А сам медведь занимал больше половины этого пространства. Гора мощи, от которой просто веяло энергией, причем не столько физической, сколько ментальной.
Я смотрел на эту силу, воплощенную в теле животного, и наглядно понимал, что такое дисбаланс. Мне, конечно, многое неизвестно об алгоритмах существования онлайн-игр, но гармония должна быть во всем. А существование такого монстра эту гармонию явно нарушает. Или…
– Любуешься? – Перебил мои мысли медведь. – И как? Нравлюсь?
– Впечатляет, – неопределенно покрутил рукой я в воздухе. – Чувствую себя маленькой букашкой. Только вот вам самому как? Неудобно же, наверное. По идее, вы если по лесу пройтись вздумаете, то за собой просеку оставите.
– Прошли те времена, когда я по лесу гулял, – вздох медведя взъерошил мне волосы. – Теперь я могу только лежать и думать о совершенных ошибках. Ты уже понял, кто я такой? Или вернее сказать, что я такое?
– Вы Лесной Хозяин! – Влезла в разговор неугомонная Василиса. – Защитник леса и его окрестностей. Я про вас много слышала, только мне казалось, что немного похудее были.
Медведь повернул голову, как мне показалось, в недоумении.
– А она здесь что делает? – Спросил он у меня. – Развлекаешься?
– Эридан – мой суженый! – Крикнула Василиса, раздуваясь от собственной значимости. – Он обещан мне судьбой, и я хочу разделить с ним рядом все трудности и опасности.
Медведь хмыкнул, после чего Василиса зависла на месте с набранным в грудь для очередного спитча воздухом. Потом его огромные глаза уставились на меня, видимо, ожидая ответа на заданный вопрос.
– Так вариантов немного, – я покрутил головой по сторонам и, не обнаружив ничего похожего на стул или скамейку, уселся просто на землю, привалившись спиной к стене берлоги. – Особенно после этой небольшой демонстрации сил. Ты или Вы, я немного путаюсь в определениях, искусственный интеллект, который управляет этой игрой. Правильно?
– Нет, неправильно, – Лесной Хозяин улыбнулся, а я с легкостью представил, как прогуливаюсь внутри этой пасти, почти не пригибаясь. – Я действительно имею отношение к искусственному интеллекту, по крайней мере в той мере, в какой понимаете это словосочетание вы – люди. Но я, в лучшем случае, его часть, причем не самая главная. И я не управляю игрой. Вернее сказать, я могу, но не хочу этого делать.
– Почему? – Полюбопытствовал я. – Разве не в этом суть вашего существования?
– Давай я немного расскажу тебе об истории мира, в котором ты находишься, – медведь повозился, устраиваясь поудобнее. – И может быть тогда многое тебе станет понятнее. Все понять, к сожалению, не могу даже я сам.