Новая реальность

Белова Елена Петровна

Семья Соловьевых со друзьями дружно смотрела на нее. Девять пар глаз. Это напоминало какое-то судилище.

– Лина?

– А что, с Линой что-то не так? – Шепот Марины услышал бы, наверное, даже дятел.

– Дим, о чем ты?

– Вадим. – Лёш ничего больше не сказал. Но глянул так, что старший брат только шевельнул губами и промолчал.

– Так. – Мила, кажется, забыла о переживаниях на тему «боже-что-могло-случиться-с-моими-детьми» и переключилась на то, что могло случиться сейчас. – Так. И что происходит?

– Я,

кажется, понимаю, – медленно проговорил Александр. – Тогда, вернувшись, мы застали всех спящими. Мы еще никак не могли понять, что произошло. А у изголовья Лёша стояла незнакомая девушка.

– Что?!

– Лёш, мы тогда недаром спрашивали, нет ли у тебя знакомых целительниц. В твоей крови кое-что… появилось. Необычное. Благодаря этому ты тогда так быстро поправился. И сейчас выжил.

Зеленые глаза прищурились, мгновенно превратив подвижное лицо юноши в застывшую маску.

– То есть она… эта девушка… не хотела мне вреда?

– У нее была для этого возможность, – спокойно проговорил старший. – Она ведь осталась с тобой один на один. Вреди – не хочу. Но ты проснулся живым и здоровым. Более здоровым, чем должен был.

– И я недаром расспрашивал тебя про девушек, – напомнил о себе Александр.

– А ты отшучивался и говорил, что в тот день с тобой не было никаких девушек, кроме того инкуба. Но одна была. Лина?

И снова все смотрят на нее. Вопросительно – Александр. Тревожно – Мила. Любопытно-непонимающе – сыновья Маргариты. Оценивающе-раздумчиво – Марго, с явной опаской – благоразумная подружка Марины.

И Лёш смотрел.

Наконец-то.

В зеленых глазах таял ледок напускного безразличия, таял туман глубоко запрятанной боли от предательства… и разгоралась надежда.

– Лина?

– Тебе лучше сказать, Лина. Сейчас.

Всё?! Нет. Но кое-что можно. Придется.

– Хорошо. Это действительно была я.

Дальше пришлось замолчать. На гостью дома рухнул шквал вопросов, упреков, сомнений и прочего. В жизни б не подумала, что четыре женщины (причем две из них совсем девчонки) могут наделать столько шума!

– Как?

– Ты?

– Не может быть!

– А Вадим еще говорил про стопроцентную защиту обычным магическим контуром. Тоже мне, стопроцентная!

– Да наверняка Дим опять ее на своем окне не замкнул, вылавливал всяких там демонов. Вот она и прошла!

– А зачем?

– Лина, с какой целью ты сюда…

– Ты почувствовала, что Лёшу плохо, да? Почувствовала? Это любовь.

– Лина!

– Расскажи.

Девушка невольно подумала, что в принципе, обезопасить Лёша от других клановых убийц весьма просто: надо только сказать про контракт этой стае Соловьевых, и тогда у клана нет шансов на выполнение заказа. И вообще, еще вопрос, кому больше повезет, если оба сцепятся. Может, она так в конце концов и сделает. В клане все-таки не дураки. Не полезут, если против и ведьмы, и Стражи, и Координаторский совет впридачу.

– Хорошо. Я действительно прошла через незамкнутый контур. В комнате Вадима.

– Зачем?

Хороший вопрос. Еще б знать ответ на него. Лина усмехнулась, чувствуя себя до странности спокойно. Ей больше нечего прятать от Лёша. Адское пламя, как же это… насколько же это легче. Она даже улыбнулась:

– А он мне приснился. Я и пришла. Посмотреть и…

– И что? – шевельнулись губы Милы.

– И помочь. Получилось.

– Это ты нас усыпила?

– Ага.

– Чем?

– Сонное зелье. На дротиках. Обычное. Даже голова не болела, так ведь?

– Не болела, – еле слышно проговорила Мила, не отрывая от нее глаз. – Не болела…

– А что ты сделала? – вмешался Александр. – Я не смог понять. Эта примесь в крови, она?..

– Маленькая семейная тайна. Не подлежит разглашению.

– Это пройдет?

А Лёш так и не задал ни одного вопроса. Только смотрел. Лина отвела взгляд и постаралась сосредоточиться на вопросе Координатора. О чем это он? А-а. Пройдет ли неожиданный исцеляющий эффект.

– Зависит от нескольких факторов.

– Каких, например?

– От подпитки, например.

И от настроения Феникса. Он как раз намекал хозяйке, что неплохо было бы встать поближе к зеленоглазому ведьмаку с такой необычной искрящейся аурой. И вообще.

– То есть, если подпитать, то примесь будет держаться долго? – сделал вывод Вадим. – Очень неплохо для Лёша и его манеры вечно встрять куда-нибудь.

– Кто б говорил!

– Дротики. Снотворное, – проговорила Мила каким-то слишком ровным голосом. – Ты ведь не просто танцовщица, а, Лина?

И две пары темных глаз встретились.

Карие и черные, тревога и затаенная боль, мать… и… кто?

Кто она?

«Ты ведь не просто танцовщица, а, Лина?»

Всего четверть часа назад они сидели за одним столом и вместе тревожились об одном, и пили кофе… и как-то сблизились сразу, как это получается только у женщин – разом, навсегда.

Ты ведь не просто танцовщица?

Лина не стала притворяться, что не понимает, о чем речь.

– Нет. Не просто.

– Я не понимаю, – начала Марина, но замолкла после выразительного знака Марго.

– О чем вы говорите?

– Лина, – торопливо перебил Лёш, – подожди. Это никого не касается!

– Не касается? – Марина постучала по лбу пальцем. – Ты рехнулся?

Тонкие пальчики девушки-подростка рывком взмыли на уровень груди и замерли, накрытые широкой ладонью.

– Подожди, Маринушка, – мягко попросил Александр. – Подожди.

– Но папа!

– Марина, оставь. – В голосе Вадима снова зазвучала та спокойная властность, и девчонка поперхнулась. – Прекрати. Лёш, давай спокойней.