Новая Россия, или, это мы, оба-двое!

Бирюков Андрей Владиславович

– Вот и всё, что я могу сказать по этому поводу. Сожалею, что не могу ничего к этому добавить.

Однако мои собеседники оказались весьма довольными. Причины этому я не знал тогда, не знаю и сейчас, что, впрочем, меня нисколько не удручает. Решив, что можно и для себя кое-что попросить, я спросил:

– А вы не знаете, где я сейчас должен жить? Вернее, где моя квартира должна быть. если, конечно, она у меня есть. Но в прошлом точно была. Я бы ее и сам нашел, да вот только после всех этих путешествий, я тут помню, а тут не помню.

– Вот квартира-то как раз и есть. С ней все в порядке. Надо только будет оттуда жильцов выселить.

– Как выселить? Откуда в моей квартире неведомые жильцы выискались?

– Обыкновенно. Мигранты у вас там проживают временно. Но мы немедленно пригоним наш спецназ, бригаду казаков, и айда, разлюли-малина! Улетучатся оттудова, словно пробка из-под шампанского.

– А зачем?
– тупо спросил я, ничего не понимая. Мало того, что аббревиатур наделали всяких, так, оказывается, для того, чтобы зайти в свою собственную квартиру, мне необходимы спецназ, казаки и незнакомые мне мигранты, которые отчего-то живут у меня на квартире. Веселая, оказывается, у нас планета.

– Вы же понимаете, что наша партия ("вот те раз," мелькнула у меня мысль, теперь еще и партия есть. "Но если не КПСС, то какая?" Но этот вопрос я решил прояснить попозже) не могла оставить чье-то имущество бесхозным. Поскольку официально вы о своей смерти не доложили, было принято общечеловеческое решение сдать квартиру в наем. И в результате и партии доход, и вам жить без долгов по ЖКХ.

– По ЖКХ?

– Разумеется. Вода, газ, электричество, воздух...

– Воздух?

– Ну да, воздух. Ежели в природе и государстве что-то существует, оно должно быть учтено и, либо прихватизировано, либо, обложено налогами, как это полагается в мудром цивилизованном государстве. А иначе это вроде как насмешка будет, да нашим благодетелям убыток и разорение.

– А, ну да. Понял вас.

На самом же деле, я не понял ничего. Единственное, что мне пришло на ум и показалось разумным, так это то, что мне просто необходим человек, который сумеет ввести меня в курс дела. И одновременно с этим, мне почему-то все больше хотелось вернуться в родной институт и ласково пройтись кувалдой по нашей машине. А вот сидевших передо мной моя информация явно заинтересовала, поскольку они быстро перешли к блиц-допросу, посредством которого пытались выяснить принципы действия, технические характеристики и прочее. Но я твердо решил списать все на последствия аварии, контузии, да чего угодно, лишь бы не сознаться в каких-либо точных познаниях в науках. Поскольку у них не было на нас ничего, то я наговорил им ещё с три короба, говоря, что я, как широко известный в узких кругах писатель, всего лишь младший помощник, так сказать, мальчик на побегушках. И при этом без особого образования, ушедший в институт только для подработки. И хорошо еще, что меня не спросили, какой у меня была основная работа. В тот день я вряд ли смог бы что-то придумать. Но что касается моих вымышленных обязанностей, то тут я разошелся вовсю ивановскую. Благо, был такой сотрудник у нас. И раз уж он остался где-то там, за тридцать лет тому назад, да еще и не в этом странном мире, то пусть послужит мне во благо. Должна же и от дурака какая-то польза быть?

Наконец, допрос подошел к концу. Явно недовольный отсутствием точных технических деталей, Скакотян выдавил вынужденную улыбку, которая должна была означать, что выслушать он меня выслушал, но он-то знает, что это еще не все, и все остальное обязательно из меня вытянет. Я внутренне поежился. Абвер нравился мне все меньше и меньше.

– Ну чтож, мы рады вашему искреннему сотрудничеству с вами. Скоро вас выпишут, поедете к себе домой, но без нашего разрешения - никуда. Ясно?
– закончил Скакотян кислым тоном, и, не пожимая руки, вышел из палаты. Вслед за ним бесплотными тенями исчезли и его помощники. Теперь я мог перевести дух. Но почти сразу же в палату зашла давешняя медсестра, та, что поставила мне укол и делала многозначительные знаки.

– Понравилась беседа?
– весело спросила она, и не дожидаясь ответа, представилась: -Наталия. А тебя Андреем зовут, верно?

– Верно, - ответил я и улыбнулся. Почему-то, глядя на неё, мне всё время хотелось улыбаться.

"Вот теперь-то я выясню все", подумал я и улыбнулся еще шире. Надо полагать. что моя искренняя и обаятельная улыбка произвела на нее огромное впечатление, поскольку Наталия тут же подошла ко мне и приложила руку к моему лбу.

– Странно, температура нормальная. Тогда с какой такой радости лыбишься?
– произнесла она довольно озабоченным голосом.

– Рад тебя видеть, - честно признался я.
– К тому же, только что ушедший достопочтимый сэр пообещал поселить меня в мою же собственную квартиру. Радость-то какая! Так что, приглашаю на новоселье.

– Новоселье, - фыркнула Наталия.
– Да ты хоть соображаешь, во что ты вляпался и куда попал?

– А то нет? Меня уже немного просветили. Год 2018, от рождества Христова. Далековато, конечно, от моего года, но не смертельно. Как говаривали наши деды, прорвемся. А вот всё остальное покрыто мраком неизвестности.

– Прорвётся он. Абвер и ГПУ это те еще монстры. А кроме них есть ещё куча конкурирующих между собой государственных контор, кланов и прочих околозаконных предприятий. Так что, не говори гоп, пока не перепрыгнул. Или надеешься, что в одиночку горы свернешь, моря выкопаешь?

– Не пострашнее НКВД твои монстры будут, - попытался я пошутить.

– Ну, вот как раз НКВД не такое уж и страшное.

– Не такое? А что же это тогда? В моем годе его уже не было, а вот в 30-е годы, его откровенно говоря, боялись. Одни было за что, другие просто так, потому что надо было.

– Ты что, действительно не нашего времени? Прямо фантастика. Тогда тебе точно туго придется. Значит так.
– Наталия сделала паузу, задумалась, и, видимо решившись, добавила:-Вот что я тебе скажу. Предложение твое по поводу новоселья я принимаю. А то пропадёшь ты без меня.

Я попытался рассыпаться в благодарности, уверяя, что точно без неё пропаду, но она, даже не делая попытки выслушать, продолжила.

– Не знаю почему, но я тебе верю, что ты совсем не из нашего времени. Есть в тебе что-то такое, что у нас почти исчезло. Только не спрашивай пока ничего. Твое дело - слушать меня и запоминать, иначе не выживешь. И тогда Абвер, ГПУ, жандармы или те же казаки, - а желающих много найдется, поверь мне, - сожрут тебя с превеликим удовольствием, и даже косточек не останется. Ты, наверное, и не ожидал такое встретить?

– Именно такое? Нет, не ожидал. Уж слишком я верил в светлое будущее. Вот оно и пришло, мать его за ногу, - и после этого коротко и незатейливо выругался.

Наталия удивленно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я же сделал вид, что ничего особенного не произошло. Мол, неказистая трехэтажная брань должна сопутствовать путешественнику во времени и пространстве, словно стопарик или штопор при забулдыге. Мне не хотелось раскрывать красивой, но совсем незнакомой девушке, насколько хреново я себя чувствовал. Физически я был почти на высоте. А вот в душе таился такой раздрай, что по сравнению с ним разрушение Рима вандалами показалось бы мирной игрой детей в песочнице. Попасть почти за тридцать лет тому вперед и неизвестно куда; все эти непонятные мундиры, палаты; знакомые до зубной боли аббревиатуры, которые на самом деле означают черт знает что; лунные зайцы и покорители змиев и прочей нечисти... Тут у любого здравомыслящего мужика голова потребует съехать набекрень. Либо, по устроенности загадочной русской души, потребует женской ласки и водки. Ни того, ни другого, у меня пока не было. Не считать же эту обаятельную, но пока еще чужую мне девушку, даром небес? Хотя...Почему бы и нет?