Новая ученица в волчьей долине
Шрифт:
Поздно вечером, когда сделала уроки, решилась все-таки выгулять свою волчицу. Красная радуется, как щенок. Чувствую себя виноватой, а еще, кажется, что у меня небольшое раздвоение личности. Выбежала из дома и с места развив большую скорость, побежала к окену. Резвилась среди волн, а потом решила, что пора уже наведаться в лес.
Бегу дальше, а потом резко замираю. Ветер до нес мне запах самца. Знакомый запах моего альфы. Поворачиваю голову в сторону, откуда до меня доносится запах. Черный волк не скрываясь стоит на невысокой скале. В пасти волка зажата алая роза. Ха, это… мило. Убитого зайца в прошлый раз волчица не оценила, решил зайти с другой стороны.
Волк осторожно подходит. В глазах зверя настороженность: боится, что сбегу. Марк кладет розу к моим лапам. Обнюхала цветок. Пахнет хорошо. Принимается. Довольно фыркнула и неспешной трусцой двинулась дальше вдоль берега. Черный волк держится поблизости, красная волчица не против.
Прогуляли вместе… всю ночь. Волчица, кажется, испугалась, что я в следующий раз ее не скоро выпущу, наверстывает упущенное и запасается впрок. Марк показал мне очень красивые места в долине, то и дело, будто случайно, терся об меня, прикасался. Эти случайные поцелуи носом…
Волчица Марка совершенно не боится. На поляне затеяла игру — шутливая драка: волчица наседает, пытается поймать ухо или хвост черного, задирает, покусывает бок. Мне, признаться, вся эта возня очень нравится, а вот у Марка терпение заканчивается. Волк сначала тих о ворчит, а потом волчица оказывается придавленной к земле тушей черного. Красная поскуливает, тем самым прося с нее слезть, черный фыркает, но пока не уступает. Волк зарывается носом в меховой воротник волчицы и с явным удовольствием вдыхает запах красной. В этот раз моя волчица терпеливо ждет и не огрызается, кажется, ей все-таки нравится этот большой черный волк.
Наконец, Марк встает. Красная якобы недовольно машет хвостом и бежит дальше, а я ее спутник не отстает, держась рядом. Мы встречаем стаю, точнее только ее часть. Тут далеко не все. Но сегодня и не день большой охоты, так что присутствие не обязательно. Красную встречают дружелюбно, но вместе со стаей волчица долго не задерживается, бежит дальше, альфа за ней — красная ему сейчас куда важнее остальных.
Рассвет. Я уже около дома. Сегодня выходной, но в школу все равно придется идти — в десять у меня арфа, а в одиннадцать репетиция. Обернулась к волку. У Марка глаза такие грустные. Волк расстается со своей парой, и когда я еще решу выпустить красную… Волчица медленно и явно красуясь подходит к альфе… кончиком своего носа касается его, выгибает голову и трется ею о шею черного красавца. Почти объятия. Черный довольно рычит. Ну все, хватит. Ухожу в дом. А черный еще долго стоит под окнами — это я уже будучи человеком наблюдаю с кухни, где стою с чашкой кофе, опираясь на подоконник. Потом ушла собираться.
Алую розу нашла на пороге, когда выходила из дома.
ГЛАВА 21
– Лиза Ньюман, — учительница с прищуром проницательно на меня взглянула. — Хороша. Бабуле своей сто очков дашь. Ну что, на арфе будем учиться играть, или поговорить хочешь? О бабке своей, верно?
Вздохнула с облегчением. Все оказалось проще, чем я ожидала.
– Да, поговорить.
Все время урока проболтала со старушкой. Узнала много чего интересного. Оказывается, Карста Хьюман любит и хочет с кем-нибудь поговорить о своем богатом прошлом, вот только нельзя. А со мной можно — бабушка считает, да что там, уверена, что я невеста наследника волчьего клана и имею право знать про все их дела. По делу, правда, не особо много узнала — учительница все больше о себе и своих приключениях рассказывала, но все же.
– Бабка твоя та еще авантюристка и аферистка была. Настоящая лиса. Привлекала внимание сразу, пока ты ей очарован, совсем не замечаешь, как она проворачивает свои дела.
– Мне сказали, бабушка погибла в авиакатастрофе.
– Может и так. Скорее всего сунула свой нос, куда нельзя, и в итоге все-таки отхватила. Она тогда, по слухам, по какому-то особому заданию работала, действительно в раскопках участвовала. Может, нашла что-то важное, о чем пришлось замолчать навечно.
Из музыкального класса вышла в полной уверенности, что уже хочу заглянуть в бабушкину ячейку. Возможно, найду там для себя что-то интересное. Боюсь, мой нос тоже излишне любопытен.
На репетиции я поняла, что мое дело дрянь. Поначалу в сюжете все невинно. Я как раз начало прочитала. А сейчас, сидя в зале, решила узнать, что там в середине текста. Мне придется танцевать перед Марком, вставать перед ним на колени, признаваться в покорности, верности, любви… о, еще и целоваться будем, пусть и не по-настоящему, но Фейбер наверняка постарается сделать поцелуй реальным. Утешает одно: в этом спектакле моя покорность продлится недолго. Восстанию и самоубийству быть.
Сегодня режиссер еще раз посмотрел нас всех в деле и составил для каждого уже личный график, когда кому приходить на репетиции, и когда всем составом мы будем собираться, когда будут отрепетированы и подготовлены отдельные сцены. Стив Ман пообещал, что за пропуски и невыученный текст будет обижаться и в итоге может выгнать из спектакля.
Школа пустынна в субботу, ушла с репетиции одной из последних — режиссер больше всего давал указаний тем, у кого главные роли. Иду по коридору. Тишина, и только стук моих каблуков ее разбавляет.
– Лиза, — подпрыгнула. Сердце бешено колотится. Марк подкрался незаметно. — Испугаласьv? Извини.
– Зачем так подкрадываться?
– Я всегда так хожу, привычка.
– Куда ты меня ведешь? — и ведь действительно ведет. Взял за руку и потянул в сторону.
– Вон в тот класс, — указывает Фейбер на открытую дверь кабинета.
– Зачем? — молчание в ответ. — Ма-а-арк, — начинаю тормозить ногами.
– Соскучился.
– Пусти.
– Не могу, — Фейбер подхватывает меня на руки, несет в класс, сажает на парту.
Сижу на самом краю. Парень вклинивается своим телом мне между ног. Руки Марка задирают мне юбку, мужские пальцы почти до боли сжимают мне попу.
– Хочу тебя, — делает признание Фейбер, и в это время мои трусики покидают свое стратегическое местоположение.
Марк прижимается ко мне так тесно, его объятия словно тиски. Горячее тяжелое дыхание греет мне висок. Мягкие губы касаются волос. Фейбер быстрыми легкими поцелуями покрывает мое лицо, спускается на шею и уже оголенные плечи. Вот же… безумно хочу этого несносного бессовестного типа. Это все из-за воздержания. Говорят, это ведь вредно — воздерживаться.
– Марк, если ты думаешь, что я тебя простила, то ты сильно а-а… — Фейбер резко и быстро входит в меня.
– Сейчас это не важно, — в глазах волка черный всепоглощающий голод и желание. — Ты горячая, влажная и хочешь меня не меньше, чем я тебя.
Марк задвигался внутри меня.
– Пусть ты не прощаешь, — Марк прерывается, видно, что говорить парню сейчас нелегко, но он все равно пытается, я же просто улетаю от своих ощущений. Мои тихие стоны такие громкие и предательские в тишине пустого класса. — Все равно ты только моя. Только я буду насаживать тебя на свой… больше… никого… не подпущу. Ни за что.