Новая земля. Пробуждение к своей жизненной цели
Шрифт:
Эго во время болезни
Любая болезнь может либо усилить эго, либо ослабить его. Если ты жалуешься, испытываешь жалость к себе или возмущаешься тем, что болеешь, твое эго усиливается. Оно укрепляется и в том случае, если ты превращаешь болезнь в часть своей концептуальной личности: «Я страдаю таким-то и таким-то заболеванием». Ах, вот как, теперь мы знаем, кто ты такой. С другой стороны, некоторые люди, в обычной жизни имеющие большое эго, во время болезни вдруг становятся мягкими, славными, добрыми и намного более любезными и кроткими. У них могут случаться вспышки понимания и глубокого проникновения в суть, каких никогда не бывало в обычной жизни. Они могут получить доступ к своему внутреннему знанию и чувству удовлетворенности, и тогда изрекают мудрые вещи. Когда же им становится
Когда ты болеешь, твой энергетический уровень довольно низок. Тогда разумность организма может взять руководство на себя и направить оставшуюся энергию на исцеление тела, и, таким образом, ее становится недостаточно для ума, иначе говоря, перестает хватать для эготипического думанья и эмоций. Эго сжигает много энергии, однако в некоторых случаях придерживает часть ее для себя и использует в своих целях. Нет необходимости говорить, что людям, испытывающим усиление эго во время болезни, для выздоровления требуется гораздо больше времени. Часть из них так и не выздоравливает, поэтому болезнь принимает хроническую форму и становится устойчивым фрагментом ложного самоощущения.
Коллективное эго
Насколько трудно жить с самим собой? Один из способов эго избавляться от того, что ему в себе не нравится, — это расширение и усиление своего самоощущения через отождествление с группой — нацией, политической партией, корпорацией, обществом, сектой, клубом, бандой, футбольной командой.
В некоторых случаях, когда кто-либо посвящает свою жизнь самоотверженной работе на благо общества, не требуя ни персонального вознаграждения, ни признания, ни повышения, то кажется, что его личное эго полностью растворено. Какое же это облегчение — освободиться от ужасной тяжести персонального «я». Члены коллектива чувствуют себя счастливыми и реализованными, независимо ни от тяжести работы, ни от того, чем им пришлось ради этого пожертвовать. Кажется, будто они вышли за пределы эго. Вопрос в следующем: стали они действительно свободными, или просто сдвинулось их эго — было личным, стало коллективным?
У коллективного эго те же характерные черты, что и у личного — потребность иметь конфликты и врагов, потребность иметь больше, потребность быть правым и делать других неправыми и т.д. Рано или поздно один коллектив вступает в конфликт с другими, потому что для определения своих границ, а значит, своего отождествления, бессознательно ищет конфликты и нуждается в чьем-нибудь противодействии. Тогда члены этого коллектива начинают испытывать страдание, неизбежно следующее в кильватере эго-мотивированного действия. В этой точке они могут проснуться и осознать, что в их коллективе есть сильный компонент безумия.
Поначалу пробуждение и осознание того, что коллектив, с которым ты отождествился и на который работал, на самом деле безумен, может быть болезненным. В этой точке некоторые становятся циничными или жестокими, и, как следствие, отрицают все ценности, все ст оящее. Это означает, что если одна система убеждений признается иллюзорной и по этой причине рушится, они быстро приспосабливаются к другой. Они не поворачиваются лицом к смерти своего эго, а убегают и перевоплощаются в новое.
Обычно коллективное эго еще более неосознанно, чем отдельные члены, его составляющие. Например, толпа (являющаяся временной коллективной эготипической сущностью) способна совершить нечто совершенно ужасное, чего отдельный человек вне толпы никогда бы не сделал. Нации нередко втягиваются в такое поведение, которое у отдельно взятого человека немедленно было бы признано психопатическим.
По мере появления нового сознания некоторые люди почувствуют тягу к созданию групп, отражающих просветленное сознание. Эти группы не будут коллективным эго. Составляющие их люди не будут испытывать потребность определять свою личность через них. Они больше не будут искать никаких форм, чтобы с их помощью определить, кто они такие. Даже если члены группы еще не совсем освободились от эго, в них будет достаточно осознанности, чтобы распознать эго в себе или в окружающих в моменты его появления. Однако для этого требуется постоянная бдительность, поскольку эго будетделать попытки вновь заявить о себе и восстановить свое влияние всеми доступными средствами. Растворение человеческого эго путем выноса его на свет осознанности станет одной из главных целей таких групп, будут ли это просветленные виды бизнеса, благотворительные организации, школы или коммуны. Просветленные коллективы сыграют важную роль в появлении нового сознания. Точно так же, как эготипические коллективы вталкивают тебя в неосознанность и страдание, просветленный коллектив может быть водоворотом сознания, ускоряющим планетарный сдвиг.
Неоспоримое доказательство
бессмертия
Эго входит через щель, разделяющую психику человека на две части, которые можно было бы назвать «я-созерцатель» и «я-образ»[3]. Поэтому любое эго шизофренично, если употребить это слово в его расхожем значении раздвоения личности. Ты живешь с собственным образом себя, концептуального себя, имея с ним отношения. Говоря «моя жизнь», ты саму жизнь обращаешь в некую идею, отделенную от того, кто ты есть. В тот миг, когда ты произносишь слова «моя жизнь» и веришь в то, что говоришь (если только это не является лингвистической условностью), ты попадаешь в мир иллюзий. Если есть такая вещь как «моя жизнь», то из этого следует, что «я» и «жизнь» — это две отдельные вещи, а поэтому я, помимо всего прочего, могу потерять и жизнь, — мою воображаемую и столь высоко ценимую собственность. Смерть начинает представляться реальностью — а также угрозой. Слова и идеи делят жизнь на разобщенные сегменты, не имеющие самостоятельной реальности. Мы даже можем сказать, что понятие «моя жизнь» — это изначальная иллюзия разделенности, источник эго. Если бы жизнь и я были отдельными, если бы я был отделен от жизни, тогда я был бы отделен от всех вещей, всех существ, всех людей. Но как я могу быть отделен от жизни? Какое «я» может быть в стороне от жизни, отдельно от Существования? Это абсолютно невозможно. Поэтому нет такой вещи, как «моя жизнь», и нет такого, чтобы я имелжизнь. Я естьжизнь. Я и жизнь — одно целое. Иначе и быть не может. Каким образом я могу потерять жизнь? Как я могу потерять то, чего у меня нет? Как я могу потерять то, чем являюсь? Это же невозможно.
Глава пятая
Тело боли
Мышление большинства людей — это, в огромной мере, непроизвольное, автоматическое и без конца повторяющееся думанье. Своего рода мысленный шум, некая разновидность ментальной статики, лишенная какой бы то ни было целесообразности. Строго говоря, ты не думаешь. Думанье происходит само по себе. Утверждение «я мыслю» подразумевает присутствие воли или желания. Оно включает в себя предположение, что ты сам участвуешь в процессе, что это твой выбор, и что ты решил это делать. Но у большинства людей это не так. Выражение «я думаю» ошибочно. Это все равно, что говорить: «я перевариваю пищу» или «я циркулирую кровь». Пищеварение происходит, кровообращение происходит, думанье происходит.
Голос в голове живет самостоятельной жизнью. Большинство людей находятся во власти этого голоса; ими владеет ум, мышление. Но поскольку ум обусловлен прошлым, то ты вынужден снова и снова воспроизводить его. На Востоке это называется карма. Если ты отождествился с этим голосом, то, разумеется, об этом не догадываешься. Зная это, ты не был бы объектом владения, потому что по-настоящему завладеть тобой можно только в том случае, если ты по ошибке примешь владеющую тобой сущность за того, кто ты есть, сольешься с ней в одно целое и станешь самой этой сущностью.
На протяжении тысячелетий ум в нарастающем темпе захватывал человечество, которому никак не удавалось понять, что владеющая им сущность — это «не-я». Началом ложного самоощущения — эго — было тотальное отождествление с умом. Плотность эго зависит от степени того, насколько ты — сознание — отождествлен с умом, с мышлением. Мышление — это не более чем тонкий слой тотальности сознания, тотальности того, кто ты есть.
У разных людей степень отождествленности с умом разная. Одним нравятся периоды, когда они хотя бы ненадолго от нее освобождаются. Спокойствие, радость и жизненная сила, переживаемые ими в подобные моменты, говорят им — жить стоит. Это моменты творчества, любви, сопереживания. Другие постоянно находятся в ловушке эготипического состояния. Они стали чужими не только для самих себя, но и для других людей вместе со всем окружающим миром. На их лицах можно заметить напряжение, может быть, глубокие складки меж бровей, отсутствующий или пристальный взгляд. Большая часть их внимания поглощена собственными мыслями, поэтому тебя они практически не видят, и вряд ли будут слушать. Они не присутствуют ни в какой ситуации, их внимание направлено либо в прошлое, либо в будущее, — которые, разумеется, существуют только в виде мыслеформ, или же соотносятся с тобой через что-то вроде исполняемой роли, а потому не являются собой. Многие отчуждены от того, кто они есть, но отчуждены до такой степени, что их поведение и общение с другими почти всеми распознается как «фальшь» — за исключением тех, кто сам настолько же фальшив и в той же мере отчужден от своей сути.