Новая жизнь
Шрифт:
— Вставай! — сказал он.
Роман с опаской косясь на оружие поднялся на ноги.
— Могу вас заверить…
— Можешь ничего не говорить, — оборвал Романа мужчина.
Он держался за плечо. Пуля одного из военных задело руку, пройдя по касательной, оставив ссадину на коже. Роман никогда не испытывал ничего подобного, но предполагал, что это должно быть чертовски больно. По крайней мере на лице врача застыла гримаса боли.
— Твари… — мужчина указал на трупы бойцов. — Забирай у них оружие и идем отсюда, подмога может явиться в любой момент, а здание вот-вот вспыхнет. Лучше убираться из центра и побыстрее.
Рома не стал
— Бери один, второй будет обузой, — сказал врач.
Рома выбрал первый попавшийся автомат и бросил второй на пол. Стоило признаться честно, он не умел стрелять и обращаться с оружием, хотя проходил в институте военную кафедру и носил военное звание лейтенанта. Даже ручка стула в его руках выглядела гораздо более грозным оружием… Рома увидел на себе осуждающий взгляд врача.
— Я не умею стрелять, — пояснил он.
— Я не сказал выбросить его! — прошипел мужчина. Он подошел к автомату и вытащил рожок. — Патроны сейчас на вес золота. А стрелять научишься, я тоже ни черта не умел. Теперь идем, я не шучу когда говорю что у нас нет времени, — сказал врач.
Рома опешил. Стоило понять, что происходит. Этот человек наставлял на него дуло автомата, потом спас его, а теперь звал идти с собой.
— Вы можете объяснить, что происходит? Кто вы? Почему я должен идти с вами и куда? — спросил Роман.
Капитан раздраженно отмахнулся и сплюнул кровавую слюну. Губа мужчины была разбита.
— Ты можешь идти на все четыре стороны, но не удивляйся, когда первое что ты встретишь, будет пуля силовиков, которые придут на подмогу. С тобой никто не будет разбираться.
— С чего вы взяли, что они будут стрелять, если я ни в чем не виноват? — сплеснул руками Роман.
— Ты еще не понял какое важное дело правительство доверило кучке кретинов в белых халатах, создав реабилитационный центр. Они пойдут на все чтобы информация не просочилась в народ и многомиллиардный эксперимент не потерпел крах… Впрочем… — мужчина отмахнулся. — Это твои проблемы, у тебя есть пять секунд чтобы решить: ты остаешься здесь или идешь со мной.
Капитан перекинул лямку автомата через плечо и аккуратно расправил ткань вокруг раны. Его глаза странно помутнели. Он что-то пробормотал себе под нос.
— Если не идти на крайние меры, то ничего не получиться, я вас понимаю, поэтому даже не пытаюсь возражать, — едва различимо прошептал он.
Рома пропустил странное высказывание мимо ушей. Капитан развернулся и стремительно зашагал к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж. Стоило определяться, что делать дальше и как быть.
2
Батюшке показалось что он отчетливо видит пули, пролетевшие над головой. Все происходило будто в замедленной съемке. Пули автомата отчетливо разрезали пространство, вспороли воздух и умчались куда-то вдаль. На его глазах голова бойца, открывшего огонь, лопнула. В разные стороны брызнула кровь, вперемешку с серой жидкостью и костными тканями. Отвратительная субстанция заляпала одежду Роберта. Это было ужасно. Человек в военной форме мешком рухнул на землю и не подавал никаких признаков жизни, он был мертв. Роберт не понимая что происходит поднял расставленные в стороны руки и услышал собственный стон. То, что некогда было головой живого человека, теперь кусочками все еще теплой, слизкой материи
Что происходит?
Вопрос повис в голове. Роберт видел, как люди в толпе вытаскивают оружие из-за пазухи. На глазах перепуганного батюшки пистолеты появились в руках Виктора и Артема, другие мужчины, состоявшие в приходе, держали в руках бутылки с зажигательной смесью. Один из них, Гена, поджег бутылку и запустил в здание центра. Бутылка разбила стекло, вспыхнул пожар. Следом о стены здания разбились еще несколько бутылок, наполненных горючей смесью. Точные выстрелы убили наповал двоих военных и одного врача. Роберт видел, как расплывается огромное красное пятно на стерильно чистом, белом халате. В толпе начался хаос. Люди, большинство которых не понимали что происходит, рванули к выходу. Мужчины, что покрепче сбивали на ходу с ног детей, женщин и стариков. Началась паника и последовавшая за ней давка. Однако опомнились и работники реабилитационного центра. Врачи скрылись в здании, видимо не понимая, что оно превратиться в руины под воздействием пламени в весьма короткий срок или же надеясь на бойцов, приставленных для охраны порядка. Сами люди, облаченные в форму цвета военного камуфляжа, принялись отстреливаться, но перевес был явно не на их стороне.
Не зная что делать и как поступить Роберт укрылся за одним из деревьев, наблюдая за тем, как будет разворачиваться картина во дворе реабилитационного центра дальше. Артем, на удивление лихо, отстреливающийся от бойца с автоматом отвлекся, чтобы выбросить бутылку с зажигательной смесью в здание. Это было роковой ошибкой мужчины. Пуля попала мужчине в бедро и Артем, вздрогнув всем телом, рухнул на землю, корчась от боли. Надо признать, мужчина сохранил мужество и продолжил отстреливаться от военных.
— Роберт, вам здесь нечего делать! — послышался голос одного из прихожан.
Мужчину звали Кирилл. Кирилл стрелял прицельно и убил растерявшегося на входе в реабилитационный центр человека в белом халате. Оставалось догадываться откуда у верного прихожанина способного цитировать Евангелию вдоль и поперек мог появиться такой опыт. Но думать об этом не хотелось. По крайней мере не сейчас. Кирилл мгновение спустя скрылся в толпе оставив Роберта который успел спрятаться за стволом массивного дуба, одного.
Среди людей, оказавших столь ожесточенное сопротивление работникам центра, были те, кого батюшка видел впервые. Совершенно незнакомые, хорошо вооруженные люди, изначально ничем не выделяющиеся из толпы. Сейчас эти люди представляли собой вооруженный, опасный отряд, действовавший слаженно и организованно. И скорее всего, военные, или те, кто выдавал себя за таковых, отступая в здание реабилитационного центра, уже охваченное пламенем, делали подобный безрассудный шаг, отнюдь не по своей воли. Там, люди в камуфляже, следом за врачами хотели укрыться от шквального огня… Восставших? Может быть ополченцев? Террористов, в конце концов? Или как их можно было назвать тех, кто вошел против воли официальной власти? Как бы не называли себя эти люди, сейчас они творили невероятное. Раненные военные, большая часть которых оказалась не готова встретить такого ожесточенного сопротивления и никак не ожидала, что подобное может произойти у стен центра, бежали внутрь бывшего здания детского садика «Тополек».