Новенький
Шрифт:
— Прекрати, — хрипло прошу.
— Не хочу.
— Сейчас сюда могут войти.
Удивительно, что нам удаётся так долго оставаться наедине на кухне. В гостиной по-прежнему орет громкая дискотечная музыка и разливается пьяный смех. Но в любой момент кто-нибудь может пойти на кухню за добавкой алкоголя.
Страх от того, что нас с Соболевым вот так застанут — вплотную друг к другу (да не просто вплотную, он вжал меня своим телом в столешницу!) — отрезвляет. Резким движением я сбрасываю с себя его руку и тороплюсь на выход из кухни, слыша позади шаги.
—
— Отпусти! — пытаюсь вырваться, но не тут-то было.
Новенький тащит меня по коридору в противоположную от гостиной сторону. Здесь до конца стены стоит большой зеркальный шкаф-купе. Остановившись у него и смерив мебельное сооружение взглядом, Дима отодвигает створку. Там пусто. Нет ни одежды, ни вешалок.
— Нам подходит, — с этими словами Дима затаскивает меня в шкаф и задвигает створку.
— Ты с ума сошёл??? — пихаю Соболева ладонями в грудь, но он не сдвигается даже на сантиметр.
— Не то слово, — прижимает меня своим телом к стене.
Мы стоим в кромешной темноте, с коридора в шкаф не проникает ни капли света. Я вижу, как блестят его глаза, как они блуждают по моему лицу. Дыхание и сердцебиение учащаются. Мне кажется, даже Соболев слышит, как сильно бьется мое сердце. Бух-бух-бух. Громче, чем музыка в гостиной.
Обе его ладони уже на моей талии, гуляют вверх-вниз по коже. Зачем я надела этот топ?
Смиренно опускаюсь затылком на стенку шкафа. Не отгоняю Соболева, не требую выпустить меня отсюда. Просто смотрю на Диму, ощущая рой бабочек в животе.
«Обещаю, что больше не буду тебя целовать, пока ты сама не попросишь», вспоминаю его слова, сказанные после презентации в библиотеке.
И он действительно не спешит меня целовать. Склоняется к моим кудрям и проводит по ним носом, глубоко вдыхая. Меня охватывает мелкая дрожь, внутри все сжимается. Еще никогда у меня такого не было от близости парня.
Он соприкасается со мной лбом. Губы Димы в ничтожных двух-трёх сантиметрах от моих. Я чувствую его дыхание.
— Поцелуй меня, — прошу и сама не верю, что произнесла два этих слова.
Все, что я сейчас хочу, — это, чтобы Дима меня поцеловал. Умираю, как хочу снова почувствовать его уста на своих.
Шумно выдыхая, он незамедлительно целует. Я обвиваю его руками за шею и привстаю на носочки, отвечая на поцелуй. Сначала аккуратный, затем более смелый.
Боже, это лучшее из всего, что я ощущала за почти восемнадцать лет своей жизни. По крови разливается адреналин, как будто я на американских горках. Дима крепко обнимает меня за талию, прижимая к себе. Я запускаю ладонь в его слегка отросшие волосы на затылке и веду ее вверх. Рука Димы гуляет по моей спине под свитшотом, задевая застежку от лифчика. Это особенно волнительно. Бюстгальтер вдруг ощущается очень лишним…
Мы целуемся. Страстно и отчаянно. Как будто без этого поцелуя мы умрем. Я чувствую, как быстро бьется сердце Димы: через его джемпер и через мой свитшот.
Он
— Ах, — издаю тихий стон.
Дима возвращается к моему лицу, но не целует снова в губы, а останавливается, глядя мне в глаза.
— Еще, — прошу.
И он снова накрывает мои губы. Этот поцелуй слаще, чем все конфеты мира, и я мечтаю лишь об одном: чтобы он не прекращался. Дима приподнимает меня от земли, и я тут же обвожу его ногами за пояс. Он плотнее прижимает меня к стене, и мы продолжаем целоваться в этой сумасшедшей позе.
Мои щеки совершенно точно горят адским пламенем, но в этот раз не из-за смущения, а из-за спектра желаний, которые я испытываю, целуясь с Димой.
Он отрывается от моих губ и глубоко вдыхает. Я тоже спешу наполнить легкие кислородом, которого катастрофически мало в этом шкафу.
— Белоснежка… — шепчет, шумно дыша, и опускается лбом мне на плечо.
Я крепче обнимаю Диму за шею. Он не возвращает меня на землю, так что мы все еще в этой волнительной позе.
Он поднимает на меня голову. Ничего не говоря, я перемещаю ладонь на его щеку и слегка поглаживаю. Мне хочется что-то сказать, но я не нахожу слов. По правде говоря, я в шоке от всего произошедшего. Но точно знаю одно: я не жалею и хочу еще.
Сама тянусь к его губам и мягко касаюсь своими. Потом снова и снова. Мы опять целуемся. Сейчас не страстно, а очень аккуратно, почти невесомо. Дима одной рукой держит меня под ягодицами, а второй гладит по животу.
Немного усиливаем поцелуй, как вдруг нас озаряет резкий свет. Мы одновременно отрываемся друг от друга и в недоумении поворачиваем голову к дверце шкафа. Она распахнута, а на нас огромными глазами, вылезающими из орбит, таращится Лиля.
Глава 25.
Я цепенею, а в груди разрастается паника. Нас застали! Целующимися! В шкафу!
Но уже через несколько секунд меня отпускает. Это Лиля. Моя лучшая подруга. Ничего страшного.
— Извините за беспокойство, — цедит она и с шумом задвигает обратно створку, отрезая нас с Димой от света.
Обреченно выдыхая, Дима ставит меня на пол.
— Мне надо с ней поговорить… — произношу с опаской.
— Хорошо, — он проводит ладонью по моей щеке и слегка целует в губы. — Я буду ждать тебя в гостиной.
Дима открывает шкаф, и я тороплюсь за Лилей, которая уже скрылась из вида. В гостиной продолжается бурное празднование со смехом, тостами и танцами. Я замечаю, как в холле у выхода во двор Лиля застегивает сапоги и выбегает из дома. Устремляюсь следом за ней, на ходу натягивая пуховик. Переобуваться в сапоги некогда.
Лиля быстрым шагом проходит мимо курящих парней в сторону калитки, я поспеваю следом.
— Лиль, подожди, — кричу ей в спину уже за воротами коттеджа.
Она не останавливается, а, наоборот, ускоряет шаг.