Новенький
Шрифт:
Не засунул ведь?
Нет, конечно, нет. Иначе зачем тогда он со мной?
Кое-как успокоив себя, я промокаю глаза бумажным полотенцем и выхожу в коридор. Но налетаю на Диму.
— Сонь, с тобой все хорошо?
Я удивленно вздергиваю на него подбородок.
— Да. Зачем ты отпросился в туалет следом за мной? Это может быть подозрительно.
— Мне показалось, что тебе плохо.
Дима опускает ладони мне на талию и чуть притягивает к себе. Ох, я уже в его плену.
— Нас могут увидеть, не надо, — лепечу.
Вместо того, чтобы отойти,
— Я ужасно соскучился, — шепчет.
Мне следовало бы оттолкнуть Диму, но вместо этого я отвечаю на его поцелуй. Прямо посреди коридора школы, где нас в любой момент могут увидеть ученики, учителя и даже моя мама, я стою и целуюсь с Димой Соболевым.
Ну конечно, ему нравлюсь только я. Как я вообще могла сомневаться в этом? Да и скрывать отношения ведь я попросила, а не Дима. Если я захочу — уже сегодня про нас будет знать вся школа.
Дима прерывает поцелуй и крепко сжимает меня в своих руках, зарываясь лицом в мои волосы на затылке.
— Дима, пора на урок, — шепчу, а сама не хочу прерывать этот сладостный момент.
— Угу, — соглашается, но не выпускает меня из рук.
Сама выбираюсь из его крепких объятий.
— Вернись через пять минут после меня, — на этих словах обхожу Соболева и буквально бегу в кабинет.
Несмотря на испорченные отношения, в столовую на длинной перемене мы идем всей нашей компанией: я, Никита, Лиля, Вова, Сергей и Ульяна. Сидим за нашим столом, как обычно. Разговариваем так, будто ничего не было: я не расставалась с Никитой, а он в свою очередь не видел позорный ролик, в котором Лиля кричит о любви к нему.
А вот Дима садится за стол не с Полежаевой и ее подругами, а с сестрой. У меня появляется возможность нормально рассмотреть девочку. Утром я видела ее только у маминого кабинета.
Рыжие волосы выглядят не очень ухоженными. Какие-то они жирные, что ли. Объема нет, свисают, как пакли. На лице небрежный макияж, и это при том, что в школе нельзя краситься. Надеюсь, мама сказала ей об этом утром. И на Диму она смотрит, как на знаменитого актера, которого впервые увидела. Он медленно жует, глядя себе в тарелку, а она на него пялится, чуть ли не открыв рот. В общем, странная она, выношу я вердикт к концу обеда.
Мое настроение улучшается, только когда звенит звонок с последнего урока. Сегодня литературный кружок, которого не было на прошлой неделе из-за болезни Антонины Павловны. Ну и еще там будет Дима.
Глава 33.
— Итак, дети, «Горе от ума», комедия в стихах Александра Грибоедова, — голос Антонины Павловны чуть хрипит после болезни. — Все прочитали?
— Да, — отвечаем хором.
Я сижу на своем месте напротив тети Тони. Рядом с ней Дима. Сегодня меня радует его нахождение ровно перед моими глазами. Какая разительная перемена произошла со мной всего лишь за две недели.
— Александр Сергеевич Грибоедов писал «Горе от ума» два года, — продолжает Антонина Павловна. — Произведение описывает светское общество времен крепостного права,
Успеваю первой поднять руку, поэтому Антонина Павловна дает слово мне:
— Да, Соня.
— Соблюдены единства места и времени: события происходят в доме Фамусова в течение суток. Но отсутствует третье единство — действия. В произведении две сюжетные линии вместо одной: любовная и противостояние Чацкого московскому обществу.
— Все верно. Порассуждаем о любви. Чацкий вернулся в Москву из Петербурга после трехлетнего отсутствия. Но Софья Фамусова, которую Чацкий любит, оказывается, не ждала его эти три года. Софья влюблена в другого, в Алексея Молчалина, работающего в доме Фамусовых секретарем. И мой второй вопрос: как вы считаете, предала ли Софья Чацкого, не дождавшись его возвращения?
— Да! — восклицает Дима первее всех.
Столь уверенный ответ Соболева заставляет меня встрепенуться и полностью обратиться в слух.
— Так, Дмитрий, обоснуй.
— Чацкий и Софья росли вместе и любили друг друга. Но когда Чацкий уехал из Москвы в Петербург, Софья увлеклась Молчалиным, которого интересовали только деньги ее отца. Софья настолько глупа, что даже не заметила корыстного интереса Молчалина. А тот помимо Софьи еще и за ее служанкой ухаживал.
— Чацкий уехал на три года! — вклиниваюсь в монолог Соболева. — И за эти три года ни разу не написал Софье! Она должна была сидеть у окна и ждать его возвращения, что ли?
Признаться честно, Софья Фамусова как героиня меня не впечатлила. Глупа и посредственна. Молчалин — именно тот, кого она заслуживает. Но намек Димы на то, что Софья якобы должна была сидеть три года и ждать, когда Чацкий соизволит вернуться, мне не понравился.
— Ну, вообще-то, да, — с вызовом говорит мне Дима. — Я считаю, что Софья должна была ждать Чацкого.
— У кого еще какие мнения? — Антонина Павловна обводит взглядом других участников кружка.
— Я согласна с Соней Рузмановой, — встает на мою сторону Аня из параллельного класса. — Чацкий просто уехал, ничего не сказав. Странно было полагать, что молодая девушка будет покорно его ждать.
— А я согласен с Димой, — вступает мальчик из десятого класса. — Софья предала Чацкого.
Антонина Павловна слегка смеется.
— Ну все понятно, у нас разыгрались женская и мужская солидарность. Но я вот, что хочу сказать: Чацкий не просил Софью ждать его. Это очень важно, и имейте это в виду, если в ЕГЭ вам попадется такой вопрос. Чацкий уехал и не попросил Софью его ждать.
— Так она должна была его ждать по умолчанию, — не унимается Соболев. — Они же любили друг друга.
В груди вспыхивает огонек злости. Вот же вдолбил себе! Интересно, это у Димы такая позиция по жизни? Он считает, что девушка должна покорно сидеть у окна и ждать, когда ее возлюбленный соизволит вернуться? При том, что этот возлюбленный уехал, не попрощавшись, и за три года ни разу не написал.