Новенький
Шрифт:
— Соня, твои родители никогда не дадут нам быть вместе. То для твоей матери я был не такой, то теперь для твоего отца. Это будет бесконечно.
Правда в Диминых словах есть. Но если у мамы было просто самодурство, то у папы реальные аргументы.
— Я не знаю, как нам быть, — произношу с отчаянием.
Ладонь Димы накрывает мою. Я вздрагиваю и поднимаю на него полные слез глаза. Дима сжимает мою руку в своей, глядит с тоской и болью.
— Соня, выходи за меня замуж.
— Что!? — мне кажется, я не расслышала.
— Выходи за меня
Я пялюсь на Диму во все глаза, забыв дышать. В ушах стучат его слова, но я в таком шоке, что не могу выдать никакой реакции.
— Твои родители никогда не дадут нам быть вместе. Они все время будут против, все время будут искать причины, ставить тебе запреты. Единственный выход — пожениться. И ничего они нам не сделают. Пойдем в загс прямо сейчас! У тебя с собой паспорт?
Я открываю и закрываю рот, как рыба. Дима смотрит на меня с немым вопросом, еще сильнее сжимая мою ладонь, а у меня же разом разбежались все мысли из головы.
— Соня, я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?
— Дима, я не могу, — лепечу. — Как ты вообще себе это представляешь?
Способность связно мыслить вернулась, и теперь в голове пчелиным роем жужжат вопросы:
Где мы будем жить?
На какие деньги?
Что с учебой?
И еще миллион вопросов.
— Очень просто представляю. Мы идем в загс и расписываемся.
Снова хватаюсь за бутылку воды, иначе грохнусь в обморок прямо здесь. В несколько глотков осушаю ее и делаю глубокий вдох через нос.
— Ну так что?
— Дима, мой папа судья по делу твоего брата, ты не понимаешь это, что ли? — восклицаю и подскакиваю на ноги. — Ты в своем уме такое мне предлагать?
Дима встает следом за мной. Теперь он зол.
— Черт, Соня, меня уже тошнит от твоих родителей. Сколько можно ходить у них на поводу?
— Я не хожу у них на поводу, я реально оцениваю ситуацию! Наш с тобой союз несет большие риски для моего папы, и я в такой же растерянности, как и ты. Я не знаю, что с этим делать, но такова реальность. Мы сильно подставляем моего папу, возможно, мы могли бы выждать несколько лет…
— Соня, твой папа сам себя подставляет, — Дима резко меня обрывает. — Ты даже не представляешь, как твой папа сам себя подставляет!
— Что ты имеешь в виду?
— Он берет взятки.
— Что!? — мне снова кажется, что я не расслышала.
А Дима будто сказал быстрее, чем успел подумать. Резко замолчал и растерянно бегает по мне глазами.
— Что ты сказал? — делаю шаг к нему. — Повтори, пожалуйста.
— Мне очень жаль, Соня, что ты узнала это вот так и от меня. Но твой отец берет взятки. Он может полностью оправдать виновного человека за деньги.
Меня бросает в озноб, тело под сарафаном покрывается липким потом, а губы пересыхают.
— Это не правда, — нахожу в себе силы возразить.
— Это правда.
Снова мучительная пауза. Где-то на заднем фоне громко смеются. И этот смех звучит, как смех на похоронах.
— Я давно знаю твоего отца, я знал его еще до ситуации
Молчу, не имея сил произнести ни звука.
— Ты знаешь, что мой папа умер, когда мне было шесть лет. Но ты не знаешь, что его убили. Это произошло на моих глазах. Застрелили, — Дима делает паузу, а у меня же под кожей ползёт страх. Предчувствие подсказывает: я сейчас услышу что-то страшное. — Это было заказное убийство. Мой отец был хакером, его склоняли на свою сторону не очень честные люди. Процесс над организаторами убийства вёл твой отец. И он оправдал их. Полностью признал невиновными и освободил в зале суда. Я был на вынесении приговора и прекрасно запомнил, с каким безразличием твой отец это сделал.
Кровь стучит в ушах, сердце колотится в районе глотки. Мой первый порыв — закричать, что это все не правда. Но я тут же себя обрываю. Разве Дима когда-нибудь меня обманывал?
Быстро перебираю в голове все возможные случаи. Пытаюсь вспомнить, когда он мне лгал. Такое ведь было? Не могло не быть.
Но когда я понимаю, что не могу вспомнить ни одного случая с ложью от Димы, мне становится так плохо, что я еле удерживаюсь на ногах. Он утаивал от меня информацию. Утаил, как самый первый раз меня увидел на олимпиаде. Утаил про своего брата.
Но ни разу не сказал мне ложь.
— Зачем ты был со мной? — спрашиваю отрешённо. — Раз все так…
— Потому что я тебя люблю.
Быстро отворачиваюсь, чтобы скрыть слезы. Тело колотит мелкой дрожью, а из-за жары продолжает мутить. Все сказанное сейчас Димой размазало меня по асфальту бетонной плитой.
Его ладони опускаются на мои предплечья. Вздрагиваю. Дима ведет носом по моим волосами, целует их.
— Я так тебя люблю, что иногда кажется: сдохну без тебя.
— Не говори так.
— Ты станешь моей женой, Соня?
Я не могу поверить, что Дима серьезно мне это предлагает. После всего, что я сейчас услышала… Просто не могу поверить.
— Как ты можешь меня любить после того, что сделал мой отец?
— Знаешь, а любовь такая сука…
Я беспомощно закрываю веки. Мое сердце растоптано, душа разорвана в клочья. Как теперь жить после того, что я узнала?
Как теперь жить??
— Ты так и не ответила на мой вопрос.
Дима продолжает водить носом по моим волосам. Как будто пытается надышаться в последний раз, горько думаю.
— Я… — запинаюсь. — Я не вижу у нас будущего.
Вот я это сказала. Сама не могу поверить.
— Почему?
— Из-за всего этого.
— Из-за того, что твой отец оправдал убийц моего отца за взятку? Соня, это не должно стоять между нами. Твои родители вообще не должны стоять между нами, пойми. Мы — это мы.
— Не только. Ты свидетель по делу, которое ведет мой отец. Твой брат подсудимый.
Дима тяжело выдыхает мне в волосы.
— Почему это так важно для тебя?
— Потому что… — замолкаю. Теперь язык не поворачивается сказать, что из-за папы. Но ведь это так. Я не могу из-за папы. Каким бы он ни был.