Новенький
Шрифт:
— Джедаям нельзя создавать привязанности. Может, — я запнулся, не зная, как себя назвать, — этот человек следовал кодексу и не хотел нарушать правила?
— Любишь же ты всех защищать, Дик, — Мимор выдавил из себя небольшой смешок, — не-а, задача джедая — помогать и защищать. Сила течёт в каждом из нас, и мы должны любить весь мир. Особенно тех, кто сам дарит нам свою любовь. А он только и делал, что зубрил кодекс, думал о себе и миссиях. На остальное плевать он хотел. Карьера ему важнее всех.
— Но любовь ведёт к привязанности, а та к страху потери, а страх питает тёмную сторону. Потеря любви многих приводила к тёмной стороне — Я с детства слышал, привязанности делают джедая слабым перед тёмной стороной. Так говорят старшие джедаи. Мимороз не слушал никого?
— Нудишь, как мастер джедай.
— И это называется, не сошла с пути?
— Она не собирается его калечить. Ей просто хочется знать, что будет, когда они встретятся. Он признает предательство? Признает, что ошибся? Или останется тем же придурком.
Я её не предавал, там был учитель! Надо было поймать ситха. Он и так убил много граждан, нельзя было давать ему вырезать народ дальше. Её привязанность это её проблема, и нечего меня винить в её ожиданиях. Пока я это проговаривал у себя в голове, Мимороз перевёл взгляд на стол и продолжил:
— Но зная этого, я думаю, он не скажет ничего кроме, джедаям запрещено любить, я не предавал, это твоя ошибка. Как и ты сейчас.
— А ты? Тотеха сказал, что ты долго искал его и выпрашивал имя.
— Я его ненавижу. Да, я не видел его и не знаю, чем он реально думает, но я видел, что он сделал с Майей. Она не хотела жить. Я каждый день должен был давать ей тепло и заботу. Каждый день я приходил и почти силой заставлял поесть, поговорить, встать! Да сделать хоть что-то! Я ненавидел это задание мастера. И ненавидел её, — кулак над головой Майи сжимался, пока голос Мимора становился грубее. Но она чуть дрогнула и заёжилась, а он тут же разжал кулак и легонько коснулся её головы, — но это не её вина. Это он её сломал. Она потратила несколько лет на него, чтобы эта мразь всё разрушила одним поступком. Он чуть не убил её внутри. Я ненавижу его за это.
— Да ты всех ненавидишь, — если он ненавидит меня, то стоит не говорить ему всего, — Тотеху, этот чела, Майю, сначала, тоже не радовал, оказывается.
— Тотеха это бывший ситх. Да, его бросили. Да, его так жаль, он же так много страдал среди ситхов и после этого. Он же бедный беззащитный отступник. Его же не учили убивать в академии ситхов.
— Не понял.
— Он только и может, что ныть о грустном прошлом и мнить из себя жертву. Я пострадал больше вас, дайте мне власть и уважение, я же столько настрадался! Даань, где моя дань. Прибить его хочется.
Я подавил смешок. Всё же, у всех бывают трудности, нечего тут смеяться, — а прибить этого предателя Майи ты не хочешь?
Зря я это спросил. Мимор вновь стиснул зубы, и я почувствовал напряжение, исходящее от него.
— Нет, — ответил он, и чуть расслабился.
— Нет? — он точно врёт, если уж Тотеху хочет прибить, так и меня должен.
— Нет, — повторил Мимор ещё раз, как будто уговаривая себя, — это ранит Майю гораздо сильнее. Когда она начала приходить в себя, её светлые стороны тоже вернулись к жизни. Я вёл себя с ней отвратительно. Терпеть не мог всё это. Но ей было всё равно. Может быть, она подумала, что раз я ей помогаю, во мне есть нечто хорошее. Не важно, как я сильно ей грубил, когда Майя стала второй ученицей моего мастера, она всегда была рядом. Держала мой гнев, подбадривала, шутила, прикрывала, когда нужно. Смотря на неё, я вспоминал первые дни знакомства, её восстановление, и просто не мог навредить ей. Мне ни с кем не было так приятно и легко. И я хотел сделать ей приятное, как мне казалось, найти и сразить этого ублюдка. Но однажды Майя сказала, что если она раскроет его имя мне, значит, она жаждет мести. Значит, он сломал её. И не важно, кто будет мстить. Она приравняет это к своей мести. А Майя не хочет этого, — всё это время он не сводил с ней глаз, мягко поглаживая её голову, — и я не хочу, чтобы она страдала из-за меня. Ей в жизни хватит и одного придурка.
— Понятно, — меня тут ненавидят, а Майечку любят, и убивать меня не станут. Здорово.
— Но в рожу я ему втащу, — Мимор злобно ухмыльнулся, — и ты, надеюсь тоже.
Да-да, я то уж точно втащу ему. Но если серьёзно, Майя сама пострадала.
— Ты не ненавидишь его. Учитель заставил тебя ухаживать за ней. Ты не имеешь вообще никакого отношения ни к нему, ни к ней. Так получилось, и тебе вообще нет дела до этого, — слишком эмоционально я подал свои мысли.
— Ты не слушал меня, — Мимор повернул голову в мою сторону, смотря почти сверху вниз, — тогда я так и думал, но не сейчас. Наставница видела мой гнев, а Майя помогла с ним справиться. До неё я не мог пройти и простых тренировок, чтобы не выйти из себя. С ней я становился джедаем. Это задание, это решение взять её в ученики, её поддержка — это сделало меня джедаем. Показало мне, что значит, быть джедаем. Сила привела меня на этот путь, и я не сойду с него, и ей не дам.
Мы оба затихли, смотря в глаза друг другу. Наконец, Мимор отвёл взгляд, — ладно, пора и поспать. Завтра ещё на эту свадьбу лететь, — он сложил руки за голову и упёрся головой в стену.
Только вот теперь не могу уснуть я. Слова Мимороза теперь не выходят из моей головы. У них обоих есть привязанности. Вот они и страдают. Вот поэтому они и здесь, а не среди нормальных джедаев. Хотя, я тожездесь. Может, не в привязанностях дело? И почему я решил, что они страдают? Мимороз легко поддаётся гневу. Их отношения с Тотехой сами за себя говорят. А меня он ненавидит ещё сильнее. Но не будет убивать, потому что Майя рядом. Не смогла из меня сделать плохого джедая, переключилась на него. Так, нет. Мы все трое здесь. И Мимор стал джедаем из-за неё. Если она такая идеальная и сильная, почему тожездесь? Это же место для отбросов. Она могла стать рыцарем. Дело не в привязанностях и чувствах. Я быстро взглянул на Майю. В нижнем Тарисе также холодно, как в той пещере. Не помню уже, где она. Но было также холодно. Снаружи ещё холоднее. Нам пришлось греться вместе, пока учитель искал подмогу. Я посмотрел на левую ногу. Да, тогда на ней была сильная рана, и Майя сделала всё, чтобы остановить кровь. Хотя, у самой рука была ранена. Да, на её левой руке ещё виднеется бледная полоска. Вспомнилось её лицо. Обеспокоенное, но сосредоточенное. И ссадины над правым глазом. Кажется, она предложила остаться и подлечить ногу, вместо того, чтобы нести меня. Говорила, я мог не выдержать. Миссию тогда мы не смогли завершить. Из-за её привязанности. Но нет. Мы все выжили, а задание закончили позднее, когда оправились. Не будь я тогда слаб или не оставь она меня, у них с учителем было бы больше шансов. А может и нет. Она бы не оставила меня. И на миссию было всем наплевать, даже в совете.
Когда я не смог отловить того ситха, джедаи просто отправили разведчиков и других джедаев. Только учитель смотрел на меня с недовольством. Как сейчас помню, его разочарованный взгляд, сжатые губы, скрещённые руки. Именно так он делал, когда мы делали всё не так. Я был уверен, что это из-за ситха. Но что если, из-за Майи? Перед глазами вновь пронеслись воспоминания. Мы бьёмся с бандой, ситх готовится бежать, я срываюсь к нему, но сзади что-то пролетело и резкий взрыв. Оборачиваюсь, а Майя пытается удержать каменную колонну. Выстрел в руку, и она кричит, падает на колено, но останавливает колонну рядом с лицом. Поворачивается, и второй выстрел. В другую руку. Майя падает, колонна накрывает её. Смех ситха отвлёк меня от Майи. Он же сейчас сбежит. Учитель видел это всё, но не успевал вмешаться. Я вновь смотрел на ней. Почти вся в крови, она почти из последних сил протянула руку в мою сторону, но я побежал за ситхом. Учитель прокричал в след «стой», но я помчался за ним. Майя тянет ко мне руку. Тогда я не придал этому никакого значения. Важна только миссия. Надо было поймать ситха, чтобы остановить резню. Она же могла двигаться, и учитель был рядом. Тогда я так и думал. Но сейчас, этот момент, почему-то, комом застрял в горле. Может быть, всё же мне есть, за что быть виноватым. Она всегда была рядом со мной, а тогда ждала, что я тоже помогу ей. Спасу её. Она под тяжёлой колонной, тянется ко мне. А я ушёл. Не за ситхом, а от неё. Вот за что она меня ненавидит. Я предал не её любовь, а тот образ о себе, который она выстроила. Но это не оправдание. Я мог бы остаться с ней и помочь. Ей было это нужно, как мне её помощь в пещере.