Новейшая история ислама в России
Шрифт:
В феврале 2001 года в Москве было открыто официальное представительство КЦМСК, который незадолго до этого получил регистрацию в Министерстве юстиции. На посвященной этому событию пресс-конференции лидеры центра официально заявили, что являются самостоятельной структурой и не входят в состав Совета муфтиев России, представители которого, правда, настаивали на обратном. Прежде биполярная умма России преобразовалась в триполярную, причем ее новый центр предпочел занять нейтральную позицию в противостоянии ЦДУМ и Совета муфтиев. Усиление КЦМСК затронуло в первую очередь интересы муфтия Равиля Гайнутдина, который потерял возможность выступать от имени северокавказской уммы в своих контактах с федеральной властью. Кроме того, северокавказские муфтии безусловно признавали легитимность ЦДУМ и поддерживали тесные связи с его председателем, чем сильно снижали эффективность антитаджуддиновской кампании. Впрочем, правомерность существования Совета муфтиев ими также не оспаривалась, что делало бесперспективным затянувшееся противостояние Равиля Гайнутдина и Талгата Таджуддина. Взвешенная и конструктивная политика нового мусульманского центра была высоко оценена Администрацией Президента и Русской Православной Церковью. 25 декабря 2001 года КЦМСК был принят в Межрелигиозный совет России, а летом 2002 года
Между тем новые интересные тенденции наметились и в сфере политического ислама, получившего благодаря парламентским выборам 1999 года серьезный стимул для развития. Движение «Рефах», ставшее бесспорным фаворитом среди мусульманских партий, стало активно расширять и выстраивать сеть своих региональных филиалов. На прошедшем 3-5 марта 2000 года IV съезде движения было решено поддержать кандидатуру В.В. Путина на президентских выборах и начать пробовать свои силы в региональных выборах. К этому времени при «Рефахе» был создан Совет духовных наставников под руководством муфтия Равиля Гайнутдина, в который вошел и глава Буддийской традиционной сангхи России Пандидо Хамбо Лама Дамба Аюшеев. Его присутствие в совете имело своей целью подчеркнуть межрелигиозный, а точнее – исламско-буддийский характер «Рефаха К 2001 году тесные рамки «Рефаха» перестали устраивать амбициозного Абдул-Вахеда Ниязова, который увидел свое новое призвание в эксплуатации модной тогда идеи евразийства. 15 марта 2001 года на очередном заседании «Рефаха» было объявлено о преобразовании движения в Евразийскую партию России «Благоденствие» (ЕПР). Эта инициатива сулила Ниязову немалые дивиденды, однако он оказался не единственным поклонником евразийской доктрины. 21 апреля 2001 года в Москве прошел учредительный съезд общероссийского политического общественного движения «Евразия», в котором из религиозных деятелей приняли участие председатель КЦМСК муфтий Магомед Албогачиев, высокопоставленные представители ЦДУМ и Русской Православной Церкви. Инициатором создания нового евразийского движения выступил известный конспирологстарообрядец Александр Дугин, не скрывавший своих симпатий к верховному муфтию Талгату Таджуддину и неприязни к Абдул-Вахеду Ниязову. По утверждениям Дугина, движение «Евразия» было создано по согласованию с заместителем руководителя Администрации Президента России Владиславом Сурковым, который обеспокоился возросшей активностью Ниязова.
Действительно, поведение лидера «Рефаха» стало приобретать все более сомнительный характер. Так, в мае 2000 года Ниязов посетил Турцию, где принял участие в съезде антиправительственной партии «Фазилет» и пообещал ей поддержку от имени Государственной Думы. 13 октября того же года он провел антиизраильский митинг, на котором в крайне резкой форме прозвучало осуждение позиции израильского руководства по отношению к палестинцам. Все эти демарши были отслежены руководством «Единства» и 29 октября 2000 года ее лидер Сергей Шойгу, выступая на втором партийном съезде, подверг Ниязова жесткой критике, отметив, что «некоторые наши члены ведут себя, как дорожные проститутки». Гневное выступление Шойгу завершилось обещанием в самое ближайшее время рассмотреть вопрос об исключении лидера «Рефаха» из думской фракции «Единство». Окончательный разрыв «Рефаха» с «Единством» произошел 19 марта 2001 года, когда Абдул-Вахед Ниязов, не дожидаясь принудительного исключения, решил выйти из «Единства» по собственной воле. Основаниями для этого шага он назвал создание собственной партии, а также «политическую ревность» к своим успехам партийного и фракционного руководства «Единства». К этому времени двое из рефаховских депутатов – Ахмед Билалов и Каадыр-оол Бичелдей – прекратили все отношения с этим движением, однако на смену к ним пришли депутат от Чечни Асламбек Аслаханов и бывший мэр Владивостока Виктор Черепков.
В мае 2001 года монополия Ниязова на представление интересов мусульман в политической сфере была окончательно разрушена. 17 мая дагестанский банкир Магомед Раджабов при негласной поддержке ДУМ Дагестана зарегистрировал новую мусульманскую партию, без особой фантазии назвав ее Исламской партией России (ИПР). При ближайшем рассмотрении эта структура оказалась прямым наследником «Нура», поскольку все ключевые посты в ней заняли бывшие лидеры этого движения. В их иерархии, правда, произошло одно существенное изменение – Раджабов, бывший в «Нуре» на вторых ролях, теперь стал партийным лидером. В то время как ЕПР и движение «Евразия» представляли интересы соответственно Совета муфтиев и ЦДУМ, ИПР было призвано лоббировать интересы ДУМ Дагестана. Своим главным противником на политической арене оно видело партию Ниязова, тем более что в политсовет ИПР вошли его непримиримые враги Махмуд Велитов и Султан-Мурад Гуламов – действующий и бывший председатели Регионального ДУМ Москвы и Московской области юрисдикции ЦДУМ.
Возникновение в российской умме третьего самодостаточного полюса, как уже говорилось, оказалось выгодным прежде всего для ЦДУМ. 2001 год вообще оказался для структуры Талгата Таджуддина весьма удачным, что было обусловлено не только его тактическими успехами, но и серьезными просчетами Совета муфтиев России.
Зимой 2001 года ЦДУМ заключило выгодный союз с Центром геополитических исследований философа Александра Дугина, получив в свое распоряжение профессиональную команду аналитиков и специалистов по связям с общественностью. Основным совместным проектом ЦДУМ и центра Дугина стала прошедшая в июне 2001 года конференция «Исламская угроза – угроза исламу?»,
Этому способствовало назначение управляющим делами младшего сына Таджуддина Мухаммада, который прошел специальные курсы подготовки руководящего состава в Российской академии государственной службы. Усилиями пермского муфтия Мухаммедгали Хузина заработал официальный интернет-сайт ЦДУМ, а газета «Маглюмат» увеличила свою периодичность и улучшила полиграфическое качество.
В конце 2002 года в Москве началось создание полноценного представительства ЦДУМ, которое разместилось в благоустроенном здании бывшего детского сада. Стали заметны положительные сдвиги и во внешней политике ЦДУМ, которая осуществлялась прежде всего силами муфтия Пермской области Мухаммедгали Хузина и муфтия Татарстана Фарида Салмана Хайдарова, занимавших посты заместителей Талгата Таджуддина. Они успешно поддерживали контакты с посольствами мусульманских стран, Государственной Думой, традиционными религиями и научным миром. Большинство принципиальных документов, выработанных ЦДУМ, было подготовлено при их непосредственном участии.
Важным достижением председателя ЦДУМ в 2001 году можно считать установление открыто союзнических отношений с ДУМ Нижнего Новгорода и Нижегородской области. Еще в 1999 году Нижегородский муфтият не продлил свое членство в Московском муфтияте, а летом 2000 года заявил о выходе из Совета муфтиев России. Примечательно также, что на открытие новой нижегородской мечети «Таубэ», которое состоялось в июне 2001 года, муфтий Равиль Гайнутдин не приехал, в то время как верховный муфтий Талгат Таджуддин использовал это мероприятие для упрочения связей с полномочным представителем президента РФ в Приволжском федеральном округе С.В. Кириенко.
Принципиальным шагом стало и примирение Таджуддина с бывшим председателем ВКЦДУМР и муфтием Татарстана Габдуллой Галиуллиным, который выразил публичное сожаление в своих раскольнических действиях и заявил о полной лояльности главе ЦДУМ.
В 2001 году Талгат Таджуддин неоднократно встречался с Президентом РФ В.В. Путиным и другими высшими политическими лидерами. К началу 2002 года он заручился поддержкой трех полномочных представителей Президента – Приволжского, Уральского и Центрального округов. К тактическим успехам ЦДУМ следует в первую очередь отнести создание летом 2001 года трех новых региональных муфтиятов – Курганского, Ямало-Ненецкого и Молдавского и срыв попытки переворота в Региональном ДУМ Ульяновской области. На Дальнем Востоке и в Омске часть общин, разочаровавшись в ДУМАЧР, переориентировалась на ЦДУМ. Успехам ЦДУМ немало способствовали и просчеты его оппонентов. Помимо проигрышной для Совета муфтиев дискуссии о ваххабизме, авторитет этой структуры постоянно подрывал верховный муфтий Нафигулла Аширов, чьи резкие заявления зачастую шокировали не только общественность, но властные структуры (Впоследствии, правда, ДУМ Нижнего Новгорода и Нижегородской области вернулось в Совет муфтиев.). Так, комментарии верховного муфтия по поводу вторжения США в Афганистан были расценены большинством СМИ как обращенный к российским мусульманам призыв вступать в движение «Талибан» и воевать с американцами. Такому активному функционеру исламо-буддийской Евразийской партии России, каким являлся Аширов, также вряд ли стоило одобрять варварское разрушения талибами статуй Будды. Этот демарш не остался незамеченным российскими буддистами, которые немедленно порвали все отношения с ЕПР и ДУМАЧР. Столь невыдержанные выступления Аширова, сделанные им от имени Совета муфтиев России, поставили эту организацию в крайне неудобное положение и вынудили муфтия Равиля Гайнутдина публично денонсировать заявления своего сопредседателя. Стало очевидно, что председатель ДУМАЧР приносит Совету муфтиев больше вреда, чем пользы, однако никакие увещевания на Аширова не действовали.
В январе 2002 года он вместе с председателем Исламского комитета Гейдаром Джемалем принял участие в международной конференции, посвященной поддержке Палестины в борьбе против Израиля и США. По ее итогам был принят документ, одобрявший использование против Израиля террористов-смертников, и российские представители поставили под ним свои подписи. В условиях нарастающий угрозы терактов со стороны чеченских террористов-самоубийц этот шаг верховного муфтия Азиатской части России был расценен Администрацией президента РФ как откровенно провокационный. Афганская и ближневосточная темы оказалась роковыми и для без того подмоченной репутации Ниязова. Помимо уже упоминавшегося антиизраильского митинга, он заявил о своем намерении в начале ноября 2001 года провести антивоенную акцию «Марш мира», на которой предполагалось призвать к отставкам ряда высокопоставленных российских чиновников. После окрика из Кремля эта акция была отменена, однако публичная критика Ниязовым политики В.В. Путина все же вылилась на страницы газет. 10 октября 2001 года на посвященном афганскому конфликту «круглом столе» «Россия. Ислам. Глобализация» Абдул-Вахед Ниязов нанес серьезное оскорбление Русской Православной Церкви, официальный представитель которой осмелился покритиковать движение «Талибан» и выразить неудовольствие присутствием на круглом столе представителей Татарского общественного центра, известного своей радикально антиправославной позицией. И все же 2001 год принес Совету муфтиев России не только одни потери. За это время Региональное ДУМ Татарстана юрисдикции ЦДУМ лишилось последней общины и прекратило свое существование, входящее в Совет муфтиев России Единое ДУМ Пензенской области сильно потеснило Независимое ДУМ Пензенской области в составе ЦДУМ, а зона реальной юрисдикции Бугурусланского муфтията заметно продвинулась на юг Оренбургской области. С зимы 2001 года обострилось внутримусульманское противостояние в Ульяновской области, что в итоге привело к сильному ослаблению подконтрольного ЦДУМ Регионального ДУМ Ульяновской области. Под юрисдикцию Совета муфтиев перешли почти все мусульманские общины Карелии, а также половина общин Республики Мордовия.
Довольно длительный период относительного спокойствия, воцарившейся в российской умме после бурных событий 2001 года, создал видимость того, что основным соперникам на мусульманском поле надоело воевать и настал удачный момент для их примирения. Учитывая нарастающую угрозу терроризма, это примирение было решено провести под эгидой совместной борьбы с этой «чумой XXI века».