Новейшая история ислама в России

Силантьев Роман Анатольевич

В свою очередь, Совет муфтиев России привлекал средства из более обширного круга представителей деловой элиты. Собственно центральный аппарат этой организации спонсировали нефтяные магнаты Зия и Муса Бажаев, председатель межотраслевой ассоциации «Марат» Ринат Сетдиков, а также целый ряд других крупных бизнесменов, среди которых выделялся председатель Попечительского комитета Совета муфтиев Фарит Фарисов. Другое дело, что во многом из-за дружбы с Фарисовым муфтия Равиля Гайнутдина обвиняли в связях с «казанской» ОПГ. Из многочисленных спонсоров ДУМ РТ можно отметить генерального директора АО «Татнефть» Рената Галеева, построившего в Татарстане несколько крупных мечетей, и генерального директора страховой компании «Наско», руководителя программы «Идель-хадж» Рустама Гатауллина, который смог монополизировать организацию хаджа и умры в пределах своей республики. ДУМ Нижнего Новгорода и Нижегородской области финансирует уже упоминавшийся Ряшит Баязитов, а Единое ДУМ Пензенской области опирается на ресурсы средних бизнесменов из села Средняя Елюзань

Городищенского района и деньги пензенского предпринимателя Равиля Салюкова.

ИКЦ России и ДУМАЧР тесно сотрудничали с иркутскими предпринимателями ингушского происхождения Тимуром и Баширом Кодзоевыми, директором ЗАО «ЮграТраст» Курбаном-Али Амировым, председателем совета директоров АО «Компания «Север» Ахмедом Билаловым (В 2002 году Билалов стал уполномоченным Совета по хаджу при Правительстве РФ) и президентом банка «Акрополь» Ахметом Паланкоевым. С помощью Абдул-Вахеда Ниязова в 1999 году Башир Кодзоев, Ахмед Билалов и Ахмет Паланкоев получили мандаты депутатов Государственной Думы, что позволило привлечь в ИКЦ России и ДУМАЧР весьма значительную сумму денег.

Впоследствии Ниязову удалось заполучить в свою Евразийскую партию России таких крупных бизнесменов, как бывший управделами президента России Павел Бородищ бывший президент Ингушетии Руслан Аушев и президент Фонда экономического развития и сотрудничества «Громос» Саламбек Маигов. Немало бизнесменов спонсировало северокавказские муфтияты. Представители самых авторитетных семей Ингушетии почитают за честь жертвовать деньги на развитие Духовного центра мусульман своей республики. Среди них наибольшей щедростью отличались Гуцериевы, Мальсагавы, Аушевы и Кодзоевы. В соседней Чечне значительные средства в ислам вкладываются семьями Кадыровых и Завгаевых.

ДУМ Дагестана существует за счет бизнесменов-мюридов шейха Саида-Афанди Чиркейского, среди которых стоит отметить директора Махачкалинского морского международного порта Абусупьяна Хархарова, на деньги которого существует веб-портал «Ислам.ру». В 2003 году широкую известность приобрел еще один спонсор ДУМ Дагестана – банкир Магомед Раджабов, «купивший» движение «Hyp» и преобразовавший его в Исламскую партию России. Впрочем, нередко представители деловых кругов не столько укрепляли, сколько разрушали единство российских мусульман. Так, в августе 1992 года муфтий Талгат Таджуддин заявил, что проведение съезда ДУМ РБ финансировал уфимский кооперативный банк «Восток», перечисливший 120 тысяч рублей новому муфтияту и оплативший аренду его штаб-квартиры, а ДУМ РТ было создано при активном содействии татарских националистов во главе с бизнесменами братьями Кашаповыми. На Северном Кавказе тяжелый урон от обанкротившегося банка «Нарт» понесло ДУМ Кабардино-Балкарской Республики, в 1995 году потерявшее более 80 млн. рублей, собранных на строительство Соборной мечети в Нальчике. Некоторые представители крупного и среднего бизнеса предпочитали вкладывать деньги в экстремистские организации либо структуры, противостоящие признанным муфтиятам. В 90-х годах клан махачкалинских бизнесменов Хачилаевых активно спонсировал ваххабитское подполье и скандально известный Союз мусульман России. Председатель Бадр-Форте-банка (Первого российского исламского банка) и лидер Гильдии деловых мусульман России Адалет Джабиев оплачивал некоторые проекты радикального философа Гейдар Джемаля, а президент группы «Плаза» и сенатор от Чечни Умар Джабраилов выступил инициатором создания Российского исламского наследия – организации, не скрывавшей своей глубокой враждебности к самому институту муфтиятов.

4. Борьба за получение бюджетных средств

Для дружественных государственной власти мусульманских структур, к которым относятся почти все российские муфтияты, существует возможность поправить свое финансовое положение за счет бюджетных средств или денег, привлеченных с помощью власть имущих. В обмен за это федеральная власть требует от них полной лояльности и одобрения своих инициатив (например, борьбы с экстремизмом и терроризмом), а главы регионов, городов или иных населенных пунктов нередко просят от мусульман поддержки на выборах.

Первые централизованные транши были направлены мусульманским организациям в 1995 году и выглядели своеобразной компенсацией за потери, нанесенные им безбожной коммунистической властью. Больше всего денег досталось ДУМЦЕР – 3,5 млрд. рублей, ЦДУМ и ВКЦДУМР получили, соответственно, по 2,2 и 1,2 млрд., Мусульмане Северного Кавказа не получили денег вообще, хотя, возможно, это произошло по причине отсутствия у них единой централизованной организации. Как видно, при распределении траншей решающую роль сыграла близость их получателей к ключевым структурам федерального центра, поэтому впоследствии все мусульманские центры страны постаралась создать полноценные представительства в Москве.

В настоящее время режим наибольшего благоприятствования со стороны властей имеет ДУМ РТ, значительная часть затрат которого компенсируется властями Татарстана и администрациями его населенных пунктов. Так, комплекс Российского исламского университета, здание резиденции ДУМ РТ, а также значительная часть республиканских мечетей, включая помпезную «Кул-Шариф», были построены либо напрямую за счет республиканского правительства, либо путем добровольно-принудительного сбора денег с коммерческих организаций. Имамы бедных сельских приходов имеют возможность по совместительству устраиваться

на относительно престижные должности агрономов или бухгалтеров, а в некоторых районах мусульманским организациям централизованно передается часть урожая. Делопроизводство и внешние связи Казанского муфтията осуществляются в тесном взаимодействии с местными госструктурами, что позволяет значительно повышать их эффективность и не тратить средства на оплату высококвалифицированных специалистов.

Единственным заметным минусом для ДУМ РТ здесь стала его полная зависимость от президента Шаймиева, который вполне может рассматривать муфтия Гусмана Исхакова как своего советника по исламским вопросам. В случае с приглашением папы римского на празднование тысячелетнего юбилея Казани эта зависимость сыграла с муфтием злую шутку, подставив его под град резкой критики коллег из других духовных управлений. Впрочем, столь показательному союзу между властью и муфтиятом предшествовал длительный период конфронтации, во время которого структуры Шаймиева не только не помогали мусульманам, но и пытались отправить их лидеров за решетку. Пример ДУМ РТ, на данным момент оставшейся единственной реальной мусульманской структурой своего региона, наглядно демонстрирует, что проще всего господдержку получить муфтиятам-монополистам или хотя бы субмонополистам. К таким ДУМам могут быть также отнесены все северокавказские управления, Московский муфтият, ДУМ Нижнего Новгорода и Нижегородской области, ДУМ Поволжья (в пределах Саратовской области), ДУМ Республики Коми, Региональное ДУМ Самарской области, Региональное ДУМ Астраханской области, Региональное ДУМ Волгоградской области, Региональное ДУМ Пермского края, Региональное ДУМ Республики Удмуртия, Региональное ДУМ Республики Марий Эл, ДУМ Республики Калмыкия, Енисейский муфтият, Региональное ДУМ Ханты-Мансийского АО, также Курганский и Якутский казыяты ДУМАЧР. Их статус позволяет без особых проблем привлекать больший или меньший объем средств из региональных бюджетов и рассчитывать на опосредованную помощь властей. Такого рода помощь предполагает: предоставление духовным лидерам некоторых привилегий чиновников (служебных квартир, служебного автотранспорта, особых номеров и документов, облегчающих доступ в госучреждения); льготную аренду помещений; финансирование учебных заведений и курсов, помощь в проведении социальных инициатив, льготные расценки в типографиях; предоставление времени на радио и телевидении, а также режим наибольшего благоприятствования со стороны официальных печатных СМИ; помощь в проведении конференций и семинаров; получение различных видов гуманитарной помощи; беспрепятственное открытие молельных комнат в военных частях и местах заключения. Следует ли говорить, что все эти льготы сильно облегчают жизнь вышеперечисленным муфтиятам, однако помимо них в стране действует и немало конкурирующих мусульманских структур. Действительно, если в регионе оказывалось несколько централизованных мусульманских организаций, то его власти становились перед выбором – кому из них и в каком объеме помогать. При этом лидеры субъектов Федерации имели полное право сделать своим приоритетным партнером только одну мусульманскую структуру, в то время как ее конкуренты объявлялись раскольниками, аферистами, экстремистами или просто утратившими свой авторитет «советскими муллами». Это обстоятельство стимулировало соперничающие мусульманские организации бороться за расположение властей, а в случае неудачи вынуждало их заручаться финансовой поддержкой оппозиции.

Первыми с полноценным мусульманским расколом столкнулись власти Татарстана и Башкортостана. Но, если президент Шаймиев сумел, в конце концов, объединить своих мусульман в единую организацию, то президент Рахимов до сих пор вынужден мириться с присутствием в своей республике двух сопоставимых по влиянию муфтиятов – ЦДУМ (в лице Регионального ДУМ Республики Башкортостан) и ДУМ РБ. В 1992 году он пытался поддерживать ДУМ РБ, затем переключился на более авторитетную структуру верховного муфтия Талгата Таджуддина. Так, в 1997 году Рахимов возглавил попечительский совет по строительству уфимской Соборной мечети «Ляля-Тюльпан» и издал указ «О льготах для предприятий и организаций, направляющих средства на строительство новой соборной мечети-медресе в городе Уфе», что позволило оперативно привлечь нужные средства и всего за год завершить строительство мечети. Впрочем, впоследствии власти Башкортостана поддержали также инициативу ДУМ РБ по возведению альтернативной Соборной мечети. В настоящее время и ЦДУМ, и ДУМ РБ получают поддержку как республиканских властей, так и структур более низкого уровня и не выдвигают никаких претензий относительно ее объемов.

Башкортостанская схема поддержки мусульманских организаций применяется также в Республике Мордовия, в которой одновременно появилось два конкурирующих муфтията, Ульяновской области, где их насчитывается целых три, Томской области, в которой продолжается противостояние Томского мухтасибата ДУМ Сибири и Томского казыята ДУМАЧР, Кемеровской области с ее Кемеровским мухтсибатом ДУМ Сибири и Кузнецким казыятом ДУМАЧР, и ЯмалоНенецкого АО, где сосуществуют Региональное ДУМ Ямало-Ненецкого АО в составе ЦДУМ и Ямало-Ненецкий казыят ДУМАЧР. Кроме того, после некоторых колебаний к такой модели пришли власти Пензенской, Свердловской и Омской областей, которые сначала отдавали предпочтение соответственно Единому ДУМ Пензенской области, Свердловскому и Омскому казыятам ДУМАЧР, а затем восстановили партнерские отношения с их конкурентами – Независимым ДУМ Пензенской области, Региональным ДУМ Свердловской области и Омским муфтиятом.