Новгородский клубок

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В то время как Европа, окрыленная успешными вояжами первопроходцев к берегам Западных Индий, снаряжала корабли на запад, Россия неустанно двигалась на восток. Мотивы были схожи, а цель одна: поиск источников обогащения на вновь открываемых землях.

Жизнь – единое целое, а сущность ее триедина: прошлое настоящее и будущее. Смысл ее существования – развитие в процессе перехода от одной ипостаси к другой под воздействием внешних факторов, изменяющих внутреннее состояние.

Прошлое и будущее суть невидимые грани жизни. О них можно судить по косвенным признакам, проявляющимся в настоящем. Прошлое доходит до нас в виде сказаний, а будущее – предсказаний. Степень правдивости деталей мала, но общая картина вполне достоверна.

Картина, рисующая историю русской Америки – триптих: «Открытие Западных земель», «История русской Аляски», «Калифорнийская история». Сюжеты этих картин переплетаются, пересекаются, вытекают одна из другой. История открытия Америки насчитывает 5 веков, история русской Аляски и история форта Росс в Калифорнии – около 200 лет, и ни одна из них не уступает другой по весомости и значимости.

Открытие Америки Колумбом – удача, пришедшая в результате романтического порыва идеалиста, победа в блицкриге. Сделал бросок и попал в цель. Многовековое продвижение русских на восток похоже на неумолимый асфальтовый каток, пресс, меняющий формы, на нашествие саранчи. Конечно, русские Америку не открывали, они ее завоевывали вслед за азиатским севером – пядь за пядью ценой собственных жизней и чужих судеб. В этом завоевании населения и освоении земель выражен русский характер, русская судьба. Мне, конечно, не хватит красок на палитре, чтобы нарисовать полную картину, но я все же набросаю собственный эскиз.

Кусок русской истории «обретение пути на запад через восток» и потеря Америки – это сложное симфоническое полихромное произведение. Не мне играть его на своей свирели, но пусть прозвучат хотя бы основная тема.

Я начну сначала. Буду отвлекаться, но недалеко, в сторону, порой возвращаться, но чтобы уточнить детали, буду размышлять и противоречить сама себе, но это только оттого, что противоречива сама история.

Почему-то мне видится начальный пункт дороги русских в Америку еще до того времени, как туда приплыл Колумб. Он лежит в средних веках, в торговых рядах Великого Новгорода, во времена, когда туда стекались товары с севера и юга, востока и запада.

Время – величина поступательная. На него накладываются события, и получается лицо эпохи. Главная черта эпохи не время, а происшедшие события. Эпоха, как болезнь, случается скоротечной, а бывает и вялотекущей.

Освоение русскими Америки началось с их общего движения на север и восток. Но они об этом не догадывались. Вначале было общее брожение – «Эпоха великого переселения народов» (IV – VII века), когда по причине изменения климата племена стали искать новые места обитания, заходя порой очень далеко. Иногда им приходилось драться за место под солнцем на новых землях, иногда все происходило мирным путем.

Вопрос пришествия славян в Восточную Европу относится к одной из нераскрытых страниц истории. Ясно одно, что из всех племен, занявших эту землю, сложились различные группы народов. Один из народов стал называться «русским». Горная порода сложена из различных фракций, спаянных в вулканическом жерле, в русском народе переплелись судьбы многих народностей, часть из них создавали свою историю на новгородской земле.

Новгородский клубок

Жизнь наша висит на нитях судьбы, нити связываются между собой и переплетаются, свиваются в клубок. Клубок катится по дорожкам, теряя свои и увлекая за собой новые нити. Неведомыми тропами катится колобок, сталкиваясь по пути с друзьями и врагами. – Колобок, колобок, я тебя съем, – говорят они. Но, вкусный колобок уворачивается и катится себе дальше, пока не попадает в пасть к лису. Или не пропадает в чащобе, или…

Рюрик пришел в Новгород, Олег убил Аскольда, Владимир крестил Киев и Новгород, Новгород заключил торговый союз с немцами. Купечество. Ярослав перенес престол во Владимир, Новгород приобрел самостоятельность и стал наращивать территорию, появился достаток. Денег всем не хватало, появился сильный сосед. Соседи попытались отобрать добро силой, полет ангела смерти. Попытка удалась – колокольчик разбился и разлетелся окрест хрустальным звоном.

Воображаемые образы прошлого и картины будущего – это иллюзии, проступающие сквозь пелену помех в настоящем.

О жизни и событиях, происходящих когда-то на Руси, мы узнаем, в основном, из летописей. Первая летопись, дошедшая до нашего времени – «Первая Синодальная Новгородская» – датируется XIV веком, но повествует она о событиях, начиная с 1035 года. Это не оригинал, это список. Не один раз она была переписана и подправлена за три столетия – сколько – одному богу известно.

Сейчас нет устоявшегося мнения об истинных причинах пришествия варягов на Новгородчину. Еще одно мнение, думаю, никому не повредит.

В 862 году новгородцы призвали братьев варягов – Рюрика, Синеуса и Трувора на княжение. Рюрик сел в Новгороде, Трувор в Изборске, Синеус в Белоозере. Об этом пишется в летописях.

О чем же говорит история? В момент призвания, IX веке, на этих землях сосуществовали, по-разному ладя между собой, ильменские славяне и финно-угорские племена.

С 864 года в Новгороде укрепился Рюрик со своей многочисленной дружиной. Он не просто пришел, а начал распоряжаться территорией, как полновластный хозяин – стал ставить своих соратников наместниками в города и поселения края. В то же время в Киеве обосновались другие варяжские князья – Аскольд и его дружина. Они блюли интересы киевского княжества и почти сразу по прибытии отправились в поход на Константинополь. Рюрик тоже не сидел на месте, а ходил со своими товарищами «в гости» к соседним племенам и немецкие земли. Племенная жизнь с приходом Рюрика оживилась, но кардинально не изменилась. Народом все также правили вожди и старейшины, жрецы корректировали течение жизни, в болотах поспевала клюква, в реках нерестилась рыба. Все так же с каждого двора собиралась дань. Теперь уже в пользу князя с дружиной, которых надлежало кормить.