Новичок
Шрифт:
В общем, раз уж так как карты легли, и я теперь молодой хоккеист пятьдесят лет назад, то и надо строить карьеру.
Осталось только вырваться из этого медицинского ада и надеяться, что травмы минуют меня стороной, хотя бы до той поры пока не окажусь в Москве, или, что лучше, за границей.
Да, и надо обязательно постараться как можно больше узнать об этом пока неведом для меня звере, Советском Союзе. Газеты, книги, радио, хреново на самом деле, что интернета пока йок, надо как-то обходится без него. Да и с товарищами по несчастью
Благо, что я типа память потерял и глупые, а зачастую и банальные вопросы о советской действительности не должны никого смущать.
И, блин, мне же семнадцать, а здесь всеобщая воинская повинность. Хорошо хоть вспомнил об этой, когда-то малозначительной в будущем, но критически важной сейчас детали.
Как бы мне в армию не загреметь.
Это резко сужает пространство для маневра. Получается, что мне подходят только армейские или МВДшные клубы. ЦСКА, СКА, Динамо, только в них я могу вроде как числиться в спорте, а на самом деле играть и развиваться как хоккеист.
Вот примерно так и проходили мои дни и вечера, пока я валялся на больничной койке. Я читал, слушал радио и общался с людьми.
Которые очень быстро привыкли к моей избирательной амнезии, тут помню, а тут не помню, и старательно, даже с некоторым снисхождением, объясняли мне прописные истины.
Так продолжалось до конца ююня, когда меня наконец выписали и можно было ехать «домой».
Тридцатое июня тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Нижний Тагил, СССР. Уральская улица дом 25, квартира 17.
Да уж, вот вроде и отдельная квартира у моих родителей, что хорошо. Но она такая крохотная — всего одна комната и маленькая кухня, с вечно дребезжащим холодильником ЗИЛ и газовой колонкой, которая при включении издаёт такой звук, что кажется будто находишься на аэродроме, и рядом с тобой взлетает четырёхмоторный самолёт.
Хорошо хоть что игроки «Спутника» львиную часть своего времени проводят на базе команды, можно сказать мы живем там.
Правда бабка надвое сказала насчёт «мы», после травмы, полученной в игре с «Автомобилистом», моя «мама» решила, что нечего сыну тратить своё здоровье на хоккей и попыталась меня убедить бросить это гиблое дело.
Ну уж нет, Клавдия Викторовна, ни в какой строительный институт я не пойду, хоккей и только хоккей.
А для этого мне нужно как можно быстрее восстановиться и вернуться в команду. Дедлайн очень жесткий, на первое августа намечен очередной матч с «Автомобилистом», к нему я должен быть готов на максимум.
Июль прошёл как будто и не было его. Я заново познакомился с командой, как оказалось Саша Семенов был душой команды и водил дружбу чуть ли не с десятком игроков.
Восстановление проходило очень быстро, уже
И тут выяснилась очень интересная штука.
В покинутом мною будущем я был, прямо скажем, амбалом. У меня в «Тампе», где я капитанил последние семь сезонов, не было игроков физически сильнее и здоровее меня. За это время я пропустил всего десять матчей регулярки из 574-х, да и те из-за собственной глупости, не надо было на снегоходе кататься прямо перед Новосибирской олимпиадой.
Эхх... если-бы не тот перелом то, глядишь, я бы смог сыграть по другому в том финале и не оказался бы здесь. Но ладно, что теперь об этом думать. Я здесь, я молод, и у меня всё впереди, ну я на это надеюсь.
И здесь, в моем новом теле, ко мне как будто вернулись те, старые физические кондиции. Моё нынешнее, очень даже худосочное тело, стремительно обросло мясом. Это, в сочетании с очень быстрыми руками и знанием хоккейной науки за, без малого, век, давало мне очень хорошие шансы.
Жаль что мышечной памяти у меня не было, той которая выручает в тех ситуациях, когда времени на размышления нет, она бы мне очень пригодилась, но это дело такое — нарабатываемое.
То что произошло со мной за этот жаркий нижнетагильский июль стало ответом на извечный вопрос: что первично тело или дух? Конечно дух, ничем иным перемены со мной объяснить невозможно.
В начале тридцатых годов следующего, двадцать первого века, по обеим сторонам Атлантики буйным цветом расцвели всяческие эзотерические школы, Гуру всех сортов учили как раскрыть свой «духовный потенциал», думаю им бы понравилось то, что со мной происходило.
Но мне некогда было об этом думать, я поставил перед собой цель и шёл к ней.
Вернуться в основной состав «Спутника», проявить себя во время игры с «Автомобилистом», попасть в его состав, порвать всех на турнире в августе, дебютировать в высшей лиге чемпионата СССР, а потом, транзитом через свердловский клуб, оказаться в ЦСКА или Динамо.
Только так и никак иначе.
Ради этого я пахал как проклятый на тренировках, тягал килограммы в тренажёрном зале, убивался на беговых дорожках, пользуясь старой памятью высчитывал калории в рационе.
Питание вообще оказалось большой проблемой. В Нижнем Тагиле образца восемьдесят седьмого года особо не разгуляешься.
Курица, которую мама нет-нет да приносила из ближайшего универмага, была синюшной. Такое ощущение, что эти доблестные птицы умерли своей смертью, прежде чем попасть в морозильники столовой. Из фруктов реально достать только яблоки с дачи бабушки и дедушки, а картошка и морковь, которую я покупал в ближайшем овощном, представляли собой смесь из грязи и собственно овощей.
Хорошо хоть отец оказался поистину золотым человеком. В отличии от мамы его не придавил удушливый советский быт, и он оказался мечтателем, да к тому же еще и заядлым фанатом хоккея.