Новичок
Шрифт:
— Пойдёшь мстить кошекрылу? — кровожадно улыбнулась Чарли.
— Вообще-то, я договорился с Цербером. У нас вроде как совещание.
На меня уставились три пары огромных, абсолютно непонимающих глаз.
— Я тоже как-то думала подружиться с Цербером, — наконец изрекла Ариэль. — Только не смогла придумать — как. Может, дать потыкать в себя копьём?
— Да нет, вы не понимаете, — я не знал, как ещё их убедить. — Вчера, после смены, мы с ней разговорились. Да она вполне вменяемая тётка! — ноль понимания. — Ведь это ОНА подселила
— Ага. Конечно, — Белоснежка опять закатила глаза и потопала куда-то вверх, по узкой и шаткой лесенке.
Я вспомнил, что где-то наверху, рядом с рампой, находится их гримёрка.
— Ну, ты слишком-то не напрягайся, — напутствовала Чарли. — После смены ты нам понадобишься... Жеребец.
И хлопнула меня по заднице. Зато Ариэль — поцеловала. В губы, не подумайте чего...
— Только никому не говори, что ты контрабандист, — прошептала она мне на ухо. — Помни: в очереди за модными журналами я первая.
И они упорхнули.
Фонци поприветствовал меня, радостно прилипнув к руке. Я тут же наполнил раковину водой и пустил его поплавать.
Когда я рассматривал ладонь с красными, похожими на засосы отпечатками, мимо прошествовал Папа Борщ.
— Любовь-морковь? — хмыкнул он, глядя на мою руку. — Ну-ну...
Есть после таблетки Белоснежки и впрямь не хотелось, так что, рабочий день летел незаметно.
Но удивило меня то, что и в зале, где во всю шло представление, никто не ел. Во всяком случае, я не видел, чтобы туда отнесли хоть одну тарелку.
Если уж на то пошло, я ВООБЩЕ не видел здесь ни одной тарелки с едой. Хотя запах долетал до того места, где я работал. Пахло сосисками, жареным мясом, тушеными овощами... Я начал подозревать, что у меня фантомные галлюцинации. Как следствие долгой и изнурительной голодовки.
Стоп! Тогда откуда берутся все эти казаны, сковородки и прочая утварь? Что, клуб Чистилище берёт подработку грязной посудой на стороне, в соседней столовке? Интересно, как она называется? "Яичница Дьявола?"
В самый разгар рабочего дня ко мне подошла Лолита. Несмотря на вчерашние дружеские посиделки, я слегка напрягся: видел её мельком несколько раз, и пока что охранница ко мне никакого дружелюбия не проявляла.
Одета она была всё с тем же средневековым шиком: бронелифчик, железная юбка, поножи... Но вместо красно-белой раскраски она наложила обычный макияж. Ну, почти обычный. Надо будет попросить девочек поучить её пользоваться тушью, помадой и всякими такими штуками. А то теперь, вместо свирепого индейца, она напоминает зарёванную куклу.
И ведь никто ей об этом не скажет, зуб даю! Даже я не скажу. Потому что я, хотя и Безумный, но вовсе не дурак.
— Иди за мной, — властно бросила Лола и тут же пошла к двери, вовсе не заботясь, исполнил ли я приказание. Она и так знала, что никуда я не денусь.
Так как моё рабочее место располагалось в дальнем конце кухни, мне пришлось пройти мимо исполинских плит, в которых пылало неподдельное адское пламя, мимо громадного, величиной с пещеру, камина, в котором, теоретически, можно было зажарить целого оленя.
Повара, во главе с Папой Борщом, были на месте. Резали, шинковали, отбивали, накладывали...
И тогда опять возникает законный вопрос: куда всё это девается?
Впрочем, задавать вопросы я не стал — не стоит привлекать к себе внимание начальства в тот миг, когда покидаешь рабочее место в разгар смены...
Лолита провела меня на балкончик, окружающий, как галерея, всё кабаре. Передняя наклонная стенка его была прозрачной, и весь зал представал, как на ладони.
— Здесь нас никто не побеспокоит, — пояснила охранница, аккуратно пряча копьё в шкаф.
— Я думал, мы увидимся после смены, — заметил я. Хотя и рад был передышке: в последние полчаса у меня в глазах не переставал кружиться водоворот из мыльной пены, грязных тарелок и объедков загадочного происхождения.
— Я решила, что будет полезно изучить потенциальных кандидатов, так сказать, в их естественной среде обитания, — Лола смущенно улыбнулась и подошла к стеклу.
Встав рядом с ней, я заглянул в просторную яму, на дне которой, вокруг сцены, располагались столики, а за ними — посетители.
Господи ты боже мой! Кого здесь только не было...
По опыту, завсегдатаи ночных клубов и кабаре — и в моём мире довольно пёстрая компашка. Но здесь...
— А кто это такой высокий, с рогами?
Я указал на краснокожего громилу с кольцом в носу, и с величественными, украшенными серебряными наконечниками, рогами. Рядом с ним, на полукруглом диванчике, располагалась стайка девушек вполне земного вида — судя по счастливым личикам и заливистому смеху, все изрядно веселились.
Рогатый, кстати сказать, одет был точь-в-точь, как Снуп-дог в свои лучшие годы: броский леопардовый пиджак и гроздь дутого золота на шее удивительным образом гармонировали с красной, словно бы пылающей кожей.
— Это Минотавр, — буднично пояснила Лолита.
Широко расставив ноги, выпрямив спину и сложив руки на груди, она являла собой классический образчик Зены — королевы воинов. Фундаментальная женщина...
— А вон та группа?
Я указал на компанию гориллоподобных гигантов, интеллигентно пьющих шампанское из пижонских тонкостенных фужеров без ножки. Больше всего они походили на наших негров, выходцев из трущоб Гарлема, почему-то решивших покрасить волосы в электрически-розовый цвет, и разъевшихся до размеров небольших дирижаблей.